Тени Империй

— Мы победили, — сказал он.

Акико кивнула, её тепло было рядом.

— Пока, — сказала она.

Мария ухмыльнулась, Хару кивнула, и они двинулись дальше, зная — война ещё впереди.

Глава 13: Пепел на волнах

Море дышало огнём и дымом, его чёрные воды отражали горящие корабли "Ока Престола", что тонули один за другим. Алексей стоял у выхода из пещеры, сжимая "Сердце Теней", чьё красное пламя теперь горело в нём, как живое сердце. Тени у его ног шевелились, усиленные факелом из алтаря, и он чувствовал их силу — не просто послушную, а яростную, как буря, что рвала паруса врагов. Ветер гнал пепел с моря, оседавший на его мундире, как снег, и запах гари смешивался с солью, наполняя лёгкие.

Акико стояла рядом, её кимоно было изорвано, а янтарные глаза смотрели на горящий флот с чем-то средним между облегчением и тревогой. Она опиралась на меч, её раненая нога дрожала, но голос был твёрд:

— Это твоя сила, — сказала она тихо, глядя на "Сердце". — Ты уничтожил их.

Алексей кивнул, но не ответил. Он смотрел на корабли, чьи обломки тонули в волнах, и чувствовал пустоту — не триумф, а усталость, что сковала тело. "Сердце" дало ему победу, но он знал — каждая битва оставляла след, как зарубка на дереве.

Мария подошла, её шаги были тяжёлыми, но голубые глаза блестели, как лёд в огне. Плащ её висел лохмотьями, руны на нём почти угасли, но она ухмыльнулась, вытирая кровь с лица.

— Ну, Волконский, — бросила она, хлопнув его по спине, — ты спалил целый флот. Если так дальше пойдёт, я начну тебя бояться.

Алексей усмехнулся, глядя на неё.

— Боишься? — сказал он. — А кто только что заморозил мага, пока я отвлекал его?

Мария фыркнула, скрестив руки.

— Это был мой долг, герой, — отозвалась она. — Но если у тебя ещё припасены такие фокусы, дай знать заранее. Я хочу посмотреть с безопасного расстояния.

Хару появилась из теней, её кинжал поблёскивал в слабом свете, и кровь на нём шевельнулась, скользнув в рукав, как живая тень. Она посмотрела на море, и её ухмылка была острой, но в глазах мелькнуло что-то — не жадность, а восхищение.

— Кровь горит, — сказала она, её голос был резким как лезвие. — И пепел вкусный. Ты становишься интересным, мальчишка.

Алексей сжал "Сердце", чувствуя его тепло. Он не доверял ей полностью, но её сила — тени крови — была частью их победы, и он кивнул.

— Пока мы вместе, — сказал он. — Но не забывай, чьё это "Сердце".

Хару фыркнула, но промолчала, отступив в тень.

Пещера за их спиной затихла, только слабый гул ветра доносился из глубины. Алексей посмотрел на "Сердце", чьё пламя теперь было частью его — красное, как кровь, но спокойное, как спящий зверь. Он вспомнил голос Юкико — "береги себя" — и понял, что это не конец. "Око Престола" было разбито здесь, но их сила не исчезла. Они вернутся, и он должен быть готов.

— Что дальше? — спросила Акико, её голос вырвал его из мыслей. Она стояла ближе, и он заметил, как снег оседает на её ресницах, делая её ещё красивее, несмотря на усталость.

Он вытащил свиток, что уцелел в бою, и развернул его. Линии на карте вели дальше на север, к краю Сахалина, где море сливалось со льдами. Он указал на точку, обведённую красным.

— Здесь, — сказал он. — Храм льда. Последний оплот онмёдзи. Если "Сердце" нужно что-то ещё, оно там.

Мария прищурилась, глядя на карту.

— Храм льда? — бросила она. — Звучит холодно. Надеюсь, там есть костёр, а не очередная ловушка.

Акико кивнула, её лицо напряглось.

— Я слышала о нём, — сказала она. — Место силы клана Такамура. Но он давно заброшен. Если там что-то есть, оно охраняется.

Хару усмехнулась, вертя кинжал.

— Охраняется? — сказала она. — Хорошо. Я хочу крови.

Алексей свернул свиток, сжимая "Сердце".

— Тогда идём, — сказал он. — Отдыхать некогда.

Они двинулись вдоль берега, где пепел смешивался с песком, а волны выбрасывали обломки кораблей — доски, канаты, тела в чёрных плащах. Ветер выл, бросая в лицо соль и дым, но Алексей шёл впереди, чувствуя, как "Сердце" поддерживает его. Тени освещали путь, красное пламя в них горело слабо, но ровно, как маяк в ночи.

К полудню берег сменился льдом — тонким, что трещал под ногами, и воздух стал холоднее, режущим лёгкие. Они шли молча, только шаги и дыхание нарушали тишину. Алексей думал о Юкико — её голосе, её силе, её жертве. Она дала ему "Сердце", но он чувствовал — её история не закончена. Что-то ждало впереди, и он должен был узнать.

Лёд становился гуще, и вдали замаячил храм — не чёрный, как на Сахалине, а белый, изо льда и камня, его шпили поднимались к небу как клыки. Он был меньше, чем Алексей ожидал, но от него веяло силой — холодной, древней, как само море. Тени дрогнули, и "Сердце" запульсировало быстрее.

— Это оно, — сказала Акико, её голос был тихим, но напряжённым. — Я чувствую духов.

Мария выругалась, её руки покрылись инеем.

— Духи? — бросила она. — Только этого не хватало. Надеюсь, они дружелюбные.

Хару шагнула вперёд, её глаза блеснули.

— Если нет, я их выпью, — сказала она.

Алексей вытащил меч, тени взвились, как пламя, и он кивнул.

— Входим, — сказал он.

Они подошли к храму, его двери были изо льда, покрытые письменами — драконы, волны, тени. Алексей толкнул их, и лёд треснул, открывая проход. Внутри было холодно, стены блестели, как зеркала, и пар поднимался от их дыхания. Пол был покрыт инеем, а в центре стоял алтарь — белый, с красным камнем, что горел, как "Сердце", но слабее.

— Это часть его, — сказала Акико, её голос дрогнул. — Осколок "Сердца Теней".

Алексей подошёл, чувствуя, как "Сердце" в руке откликается. Тени рванулись к алтарю, и голос Юкико зазвучал снова — мягкий, но настойчивый:

— Сын мой, — сказала она. — Это его память. Оно усилит тебя, но откроет правду.

Он поднёс "Сердце" к осколку, и они срослись, свет вспыхнул, красный и белый, и тени рванулись внутрь него, как буря. Он упал на колени, задыхаясь, и увидел — не храм, а поле, где стояла Юкико, её волосы развевались, а рядом была другая женщина — высокая, с белыми волосами и глазами, как у Акико.

— Сестра, — сказала Юкико, и голос её был полон боли. — Ты предала меня.

Женщина — Масахиро Такамура, но моложе — улыбнулась, холодно и зло.

— Ты выбрала слабость, — сказала она. — А я — силу.

Свет угас, и Алексей вернулся в храм, сжимая "Сердце", что теперь горело ярче. Акико подбежала, её лицо побледнело.

— Что ты видел? — спросила она.

— Твою мать, — сказал он, и голос его был хриплым. — Она предала Юкико.

Акико замерла, её глаза расширились, но она кивнула.