Тео. Теодор. Мистер Нотт

В замке, к удивлению Теодора, не было авроров; как он видел сам, они патрулировали поезд, но остались на посту в Хогсмиде, а здесь, в Хогвартсе, никого не осталось. К концу дня он был уже уставший и голодный, но всеобщая театраломания, о которой говорили все вокруг, заразила и его. Последний час до ужина они с Паркинсон перебирали, что же именно можно было бы поставить шестому курсу; и Тео был приятно удивлён тому, как много всего читала его напарница.

Перед самым ужином он поймал себя на мысли, что, возможно, Джинни, сестра шести братьев и страстная поклонница квиддича, не читала и половины от того. Впрочем, эту мысль он быстро отмел.

— …трансфигурация декораций, чары, что погружают зрителей в постановку, зелья, что помогают стать воистину теми, кого вы играете. Театр невозможен без подготовки, и потому я настоял на открытии такого клуба в этом году. Каждый курс будет обязан определить организаторов, по одному от каждого факультета. Организаторы выберут произведение и определят актёров, а я помогу всем адаптировать его под пьесу. Первыми, в конце октября, выступят семикурсники, затем, в конце ноября, шестой курс, в канун Рождества — пятый, ну, и так далее.

Теодор почувствовал, как взгляды сокурсников — тех, кому вообще было дело, то есть всех девчонок и Забини, — скрестились на нём. Он сконфужено кашлянул.

— Хор многоуважаемого Филиуса поможет создать музыкальное сопровождение, — продолжал Гораций Слагхорн, с которым на следующий день у Теодора стояла первая пара. — Поэтому я хочу сказать, что шестой и седьмой курс должны определиться до конца следующей недели!

За ужином все только и разговаривали о новом преподавателе зелий. То, что декан Снейп оказался на должности профессора ЗоТИ, которая была для него вожделенной, в действительности никем не обсуждалось; студенты старших курсов Слизерина будто бы негласно решили не говорить ничего про Ужаса Подземелий и Пожирателя Смерти, что оставался профессором Хогвартса, несмотря ни на что.

***

Следующим утром кабинет профессора Зелий был полон всех тех, кому в расписании был назначен этот предмет с пометкой «общ.». Здесь были и Гойл, который теребил свои манжеты и спал в рубашке с длинным рукавом по какой-то подозрительной причине, и Дэвис, что хотела быть швеёй и модельером, и Данбар с Гриффиндора, что видела себя писательницей, и Финч-Флетчли с Хаффлпаффа, целившийся в карьеру дипломата в магическом мире — и нервно поглядывающий на слизеринцев, и Аманда Джэйс с Райвенкло, что планировала изучать магглов… всё это было сплетнями и слухами, в целом их набралось двенадцать человек — почти четверть потока не планировала связать свою жизнь с зельями.

Это было крайне много по сравнению с предыдущими годами, Слагхорн так им и сказал.

— Очень жаль, — грустно повторил он. Впрочем, его полное лицо просияло, и он начал рассказывать про разные зелья, которые могут быть полезны независимо от профессии — зелья целебные, обостряющие память, улучшающие сон (и Тео был удивлён услышать, что не только «сон-без-сновидений» существует в мире магии) и прочие.

Наконец, он упомянул про зелье Удачи, Феликс Фелициус.

— Самое главное в этом зелье — соблюдать всю последовательность действий так, как написано в рецепте. Очень немногие могут его сварить правильно, — горделиво тряхнул он головой. — В Британии я знаю лишь троих магов, что способны на это, и горд признать, что все трое преподают в Хогвартсе.

— А что делает это зелье? — спросил, подняв руку, хаффлпаффец Джастин.

— Юноша, неужели вы никогда не слышали об этом? — растеряно взмахнул руками мастер. — Я даже обескуражен! Феликс Фелициус — зелье Удачи. Тот, кто выпьет его, доверится самой магии, и она поведёт его к решению всех целей, что он себе поставит.

— Но нельзя его пить больше раза, — добавила тихоня Данбар. Она редко говорила на памяти Теодора. — Потому что иначе магия может обидеться!

— Ну, это предрассудки, мисс Данбар, — улыбнулся профессор. — Но правда в том, что это зелье должен пить только уверенный маг. Ведь, как метко сказал один изввестный автор, нужно быть осторожными со своими желаниями. Они имеют свойство сбываться!

Студенты заулыбались, кто-то засмеялся, а Теодор задумался над глубиной фразы.

Вскоре они уже корпели над конспектом лекции Слагхорна об использовании природных пород (то есть песка, различных камней, вплоть до драгоценных) в создании сложных эликсиров. Это был совершенно иной подход, нежели чем у Снейпа, который давал практические занятия, а всю теорию студенты собирали в книгах из библиотеки. И этот подход, во имя Мерлина, нравился Теодору больше! Первый раз за шесть лет в Хогвартсе он вышел с занятия удовлетворённый.

***

— Ты должен стать членом организаторской команды от Слизерина, — уведомила его в коридоре перед классом Трансфигурации Дафна Гринграсс. — Там всё равно будут Макмилан, Патил и Лонгботтом, поэтому я не сомневаюсь, что ты с ними поладишь.

— Дафна, а почему не хочешь быть ты? — полюбопытствовал Нотт. — Ты ведь говорила, что твоя тётка даже выступала в «Глобусе».

Девушка отвела взгляд, её щёки подёрнулись румянцем.

— Мне… нельзя, — призналась она. — Я пообещала отцу, что не буду привлекать внимание в школе. Сейчас небезопасно, ты знаешь это и сам!

В конце концов тем же вечером именно Теодор отправился втроём с Забини и Гринграсс (они не собирались входить в организационный комитет, но были очень заинтересованы в участии в выборе) на встречу с сокурсниками. Было людно, слизеринцы пришли в аудиторию, где когда-то Люпин давал уроки Защиты от тёмных искусств последними. Едва они зашли, разговоры стихли.

Несколько мгновений десяток студентов других факультетов буравил взглядом троих слизеринцев, пока внезапное напряжение не нарушил Невилл Лонгботтом, широко улыбнувшийся и шагнувший навстречу Теодору, соскочив с парты, на которой сидел. Здоровяк пожал им с Блейзом руки и кивнул Гринграсс, после чего и остальные студенты поздоровались с выходцами зелёного дома.

— Итак, давайте обсудим, что именно мы будем ставить, — нервно огладил колени Финч-Флетчли. Он, а не Эрни Макмилан, был представителем Хаффов, и было видно, что трусливый барсучок боится слизеринцев. — Предлагаю Шекспира.

— Фу, пошлость! — возмутился тут же Бут. — Кто угодно захочет ставить Шекспира! Это неинтересно!

Ему тут же возразила Гринграсс, и в аудитории поднялся гам. Невилл ухмылялся, поймав взгляд Нотта, и тот слегка кивнул ему.

— Я предлагаю, — звучно заявил гриффиндорец, — ставить что-то менее скучное, чем «Гамлет» и «Макбет». Например, «Трёх Мушкетёров». Или «Дон-Кихота».

Спустя несколько десятков минут обсуждений ребята пришли к тому, что можно было бы поставить что-то такое, что отсылало бы к их текущим событиям. В кабинет впорхнула серебристая бабочка Патронуса, которая села на плечо Дафны, взмахивая крылышками, и бархатным голосом семикурсника Шоуэна, обладателя роскошных волос до середины спины, продекламировала:

— Мы выбрали ставить «Макбет», Дафни. Так что у тебя не выйдет исполнить её роль, радость моя!

— Ну вот, — радостно подхватил Мэнди Броклхарст, вместе с Падмой Патил представлявший Райвенкло. — Точно ставим «Оливера Твиста»!