Тео. Теодор. Мистер Нотт

— Это игрушка, да. Мой младший брат играет Тигуру через день, и я хотел сделать ему памятный сувенир, — выплюнул Тео настоящую правду. — Хорошо, что он не разбился из-за тебя, ублюдок. Псих.

Несмотря на оскорбления, Теодор подкинул, а Поттер поймал, его палочку.

— А что делает здесь Гойл? — оружием в руках придало ему инициативы.

— Гойл? Поттер, ты совсем конченый? — Тео покосился на райвенкловку. — Прошу прощения за манеры, мисс Линфеи, но я должен это сказать.

Девушка нахмурилась.

— Ты вот с Грейнджер небось в ванну старост ходишь, да? — продолжил Теодор. — А Гойл не староста. И никогда не был. И Дэвис не староста. Поэтому, если ты за ними собираешься следить, не забудь свечки, чтобы от тебя хоть польза была держать их им!

Поттер покраснел и смутился.

— Прошу прощения, — буркнул он. — Меня дизенформировали. Но ты очень подозрительный, Нотт.

— Я очень подозрительно стал префектом и членом Визенгамота, а ты совершенно не подозрительно пропадаешь во время каждой постановки Слагхорна, — передразнил его Теодор и, довольный результатом, пошёл по коридору прочь, не забыв толкнуть гриффиндорца на прощание плечом так, что тот едва устоял на ногах. — И минус два балла Гриффиндору за колдовство в коридоре! — мстительно крикнул он, отойдя на пару десятков шагов.

Глава 92

Последние дни апреля ознаменовались значительно большим, чем обычно, числом пауков в замке. Как будто бы где-то прорвало, как сказал Финч-Флетчли, паукопровод — эта метафора понравилась Нотту, так как точно описывала происходящее. Впору было выпускать каких-нибудь змей, что спугнули бы нашествие гадин, ползущих сотнями со стороны Запретного леса.

По слухам, что разносили младшекурсники, Хагрид проявил себя героем и завалил огромного акромантула где-то на опушке, не дав ему напасть на замок, а Слагхорн якобы даже посетил место триумфа и напару с, почему-то, Поттером помог закопать поверженное чудище в землю. В участие Поттера точно верить не хотелось — ублюдок разве что мог навести это чудище на замок. Впрочем, вспоминая его владение парселтангом, Тео признавал, что шрамоголовый мог напугать акромантула до смерти.

Так или иначе, это стало полезной тренировкой — все студенты, от первокурсников до Винсента Крэбба лихо выучили очищающие заклятья, и даже соревновались, кто больше уберёт паутины.

Минусом использования Эванеско было только то, что оно не исчезало предмет наложения, а переносило его так далеко, как хватало силы мага… что тут же стало поводом для соревнований среди детворы.

Теодор в соревновании не участвовал, но тихо гордился тем, что исчезаемая им паутина не падает никому на голову, а оказывается у самого леса. Впрочем, как настоящий наследник драконоборцев, он предпочитал паутину сжигать.

Трапезный зал так же постигла эта беда. Пауки не падали на столы лишь потому, что чары были наложены против такого ещё во времена директора Диппета — и пауки барахтались в воздухе рядом с сотнями свечей, что плавали над столами, освещая зал.

Собственно, перед спектаклем первого курса он остался в зале вместе с несколькими другими старшекурсниками, чтобы очистить его. Когда с этим было почти покончено, его окликнул неизвестный юноша, и вручил записку, тут же удалившись. Тео посмотрел было ему подозрительно в след, но записка так и жгла пальцы — развернув её, он прочитал: «Мистер Нотт, немедленно и не откладывая отправляйтесь в мой кабинет через камин проф. Мкг. А.П.Д.».

Теодор почувствовал, как кровь закипает в его сосудах, и как он решительно ненавидит директора, что хочет забрать у него возможность поприсутствовать на дебюте Луи на публике. С тяжёлым сердцем он вышел, кивнув Невиллу, и, надеясь, что сможет освободиться быстро, бросился к кабинету заместителя директора.

***

Выйдя в кабинете директора Хогвартса из камина, Теодор оглушительно чихнул, так, что даже портреты прежних директоров забормотали, пробужденные шумом. Нотт кинул взгляд и увидел, что рядом с портретом Диппета появилась задёрнутая тюлем рамка, от которой очень хотелось отвести взгляд.

— Мистер Нотт? — удивлённо, как показалось Тео, поприветствовал его директор. — Как вы удачно. Я как раз раздумывал, не воспользоваться ли сегодняшней оказией для того, чтобы подготовить сцену.

В этот миг Теодор буквально возненавидел Дамблдора, который делал вид, что несведущ и играл роль даже в этот миг.

— Весь мир — театр, — чтобы успокоиться, пробормотал он под нос. — И все мы в нём актёры.

— Шекспир, — Дамблдор, наконец, сел за свой стол и сложил руки. Теодор видел сквозь его мантию, что трупная магия, иссушающая его тело, дюйм за дюймом покоряла тело старика. — О, как прекрасен мир. На пороге смерти осознаёшь это исключительно остро.

Слова старого чародея заставили Теодора смутиться. Старик посмотрел ему в глаза и, кажется, что-то понял из его взгляда.

— Вы так стремитесь покинуть нас? — меланхолично произнёс он. — Кажется, что это движется не так сильно, чтобы отправляться за Грань.

— Дело не в этом, мой мальчик, — Дамблдор встал, словно озарённый мыслью. — Дело в другом. Конечно же, дело в другом. Дело во времени. Всему должно быть отведено своё время — а времени должно быть отведено своё место. Фоукс!

Феникс возник на плече директора, словно во вспышке.

— А я-то думал, — улыбнулся Дамблдор, погладив его по перьям, — куда же ты запропастился? Вот оно что. Время!

Теодор, не понимая, к чему клонит директор, по-прежнему стоял рядом с его столом. Дамблдор открыл один из многочисленных шкафчиков, и достал оттуда массивный камень, который отлевитировал на свой стол.

— Что же, мистер Нотт, — улыбнулся он. — Я слышал, вы получили лицензию обливатора?

— Да, сэр.

— Значит, аппарация вам уже известна, — закончил он фразу другим тоном. Теодор недоумённо моргнул: камень превратился в шкатулку, из которой директор извлёк диадему Райвенкло, всё так же сияющую тёмной магией. — Вот здесь хранится этот артефакт, Теодор. Последнее доказательство удалось получить совсем недавно. Я был прав в своей догадке, — он улыбнулся. — В чём я был неправ, так это в порядке. Хоркруксы можно уничтожать, не соблюдая порядок — но если мы уничтожим диадему сейчас, Том станет бдителен по отношению к другим тайникам.

— Поэтому ваша просьба остаётся прежней, — закончил Теодор, с неприязнью глядя на артефакт.

— Да. Руфус не сможет удержаться, поэтому в следующем году школу возглавит Северус. Я надеюсь на это, ведь он умный юноша. Северус не станет подвергать опасности себя, но Филиус сделает многое, чтобы заполучить этот артефакт. Принимай решения с умом, мой мальчик.

— Это всё, сэр? Вы позвали меня ради этого? — не выдержал Нотт, бросив взгляд на часы. Дамблдор повторил его жест и хитро улыбнулся. Судя по настроению, директор был полон радушного оптимизма, а не собирался за Грань день ото дня.

— Представление, в котором участвует юный мистер Бирман, — догадался директор. — Что же. Похвальное стремление защитить мальчика, Теодор.

Он достал из шкатулки странного вида карманные часы с маленьким циферблатом и большим заводным ключом на длинной цепи. Часы буквально сверкали магией, которая то вспыхивала, то гасла, то делала это наоборот.

— Уверяю тебя, что ты успеешь на представление Горация, но сначала мы отправимся в небольшое приключение. Фоукс, давай вновь отправимся в Корнуолл.