Тео. Теодор. Мистер Нотт

Теодор вдруг подумал, что Грейнджер, которая отпраздновала семнадцатилетие ещё в сентябре и лишилась Надзора задолго до премьеры «Принца и нищего», наверняка бы заставила Тики дать развёрнутые комментарии относительно того, как именно должно было строиться описание. И поднял руку сам.

— Да, говорите.

— Простите, сэр, не подскажете, как именно надо внушать описание жертве? «Ты лежал на диване целый день и пил виски»? Или в другой форме?

— Да, можно так. Вряд ли за несколько секунд можно сказать что-то более подробное.

Тики дал команду палочкой, и в открывшиеся двери аудитории четверо молодых магов в бело-лимонных мантиях, среди которых Тео узнал нескольких выпускников прошлых лет, вкатили на длинной повозке накрытые белым полотном тела людей — видимо, тех самых подопытных магглов.

— Итак, каждый из вас может попробовать применить чары на практике. Это необходимо с моей точки зрения, однако не обязательно для получения документов. Желающие?

Теодор оглядел своих знакомых и, выдохнув, сделал шаг вперёд.

— Мистер Нотт, — смерил его взглядом Тики. — Что же. Вот ваш случай.

Он откинул полотно и отлеветировал в трансфигурированное кем-то кресло мужчину-маггла средних лет, темнокожего и практически лысого. Из всей одежды на нём было только нижнее бельё, а на животе виднелись следы почти зажившего разрыва, нанесённого какой-то когтистой лапой.

— Этот маггл был ранен в пригороде Льюиса при нападении сбежавших когтей смерти из зверинца мистера Джеккила. Чтобы стабилизировать его состояние команда поддержки Аврората ввела его в коматозное состояние, после чего он попал в Мунго. Прогноз на исцеление был небольшой, но, по-видимому, в его роду были сквибы, и зелья усвоились практически верным образом. Эннервейт.

— Помогите… огромная ебень… — застонал мужчина, суча ногами. Теодор сглотнул комок в горле, и наставил палочку на темнокожего.

— Соппоро. На тебя напало чудовище, — громко сказал он, и одним движением начертил руну кончиком палочки. — Обливейт! Ты порезался в пьяной драке об нож собутыльника.

Магическое сияние сверкнуло под закрытыми веками уснувшего мужчины, и его дыхание стало более ровным.

— Ну-с, посмотрим! Эннервейт! Хипнозио! Легиллименс!

В руках мастера Тики палочка будто бы плясала, и одно за другим он наложил чары, прикрыл глаза, а через несколько мгновений магическая связь между его глазами и глазами застывшего маггла, появившаяся от наложенных заклинаний, оборвалась, и маггл судорожно выдохнул и закашлялся во сне.

— Недурно. Пожалуй, по моей части курса вы можете считать, что получили зачёт. Следующий!

Теодор улыбнулся и, достав платочек, утёр со лба пот. Отойдя в сторонку, он пронаблюдал за тем, как Панси не смогла заставить себя наложить чары на шотландскую старушку, что видела дементоров, и как Пендлтон с ненавистью и слишком жестко накладывает Обливио на маггловского аврора, что храбро встретил и отогнал вампиров вместе с павшим напарником.

— Я такая слабая, — всхлипнула Панси, уткнувшись в его плечо. Теодор утешающим жестом коснулся её плеча. — Подумать только… на первом курсе я бегала с Малфоем и проклинала магглов, а на втором была счастлива, когда заколдовали грязнокровку Криви. А теперь… мне её жалко, Нотт! Понимаешь? Жалко!

Теодор отрешенно кивнул. Пожалуй, он и сам, глядя на этих магглов, ощущал похожие эмоции. Раненные, покалеченные, пострадавшие от магического мира, что должен был спрятаться от них и никогда не быть известным, эти случайные люди не заслуживали такой участи — и ему самому так же было их жаль. Старушку, парнишку-студента, полицейского и грузчика-негра. Водителя повозки, которую раздавил дубиной тролль, атакованных дементором школьников… истинные масштабы трагедии, что разворачивалась в маггловском мире из-за войны в магическом, было сложно осознать.

Неудивительно, пришла ему мысль, что церковники магглов забеспокоились ростом… эскалации.

***

Чтобы развеяться, Теодор отправился в Кардифф, в лавку близнецов Уизли. Количество защитных чар на здании, появившимся перед ним только в момент, когда он хмуро осознал, что на привычном месте его нет, выросло кратно. Потянув дверь, он услышал, как на той стороне истошно завопила баньши — вернее, охранные чары похожего толка.

— Нотт, твою ж! — выругался сонный Ли Джордан, скатившийся кубарем по лестнице. — Ты как вообще нашёл нас?

— Я учредитель этого заведения, — отбрил его Теодор. — Уизли больше не принимают здесь покупателей?

— Нет, вся торговля в Манчестере и Лондоне, — Джордан провёл по лицу ладонью. — Тут производство и склад.

Действительно, на месте витрин теперь высились стеллажи, на полках которых были накиданы коробки и ящики с ингредиентами и готовой продукцией.

— А где сами Форджи? — полюбопытствовал он. Джордан взмахнул палочкой, убирая натекшую под Теодором лужицу стаявшего снега, и снова зевнул. — В Лондоне. Хочешь — сходи через шкаф, он на втором этаже. Умеешь пользоваться? Тебе в левый.

Джордан ушёл куда-то вглубь первого этажа, и вскоре оттуда послышалось журчание, а Тео, хмыкнув, поднялся наверх. В холле второго этажа стояло несколько раскладушек, одна из которых, судя по мятой и незастеленной постели, принадлежала Ли. Условия были далеки от Хогвартских, но, видимо, близнецы платили порядочно. Шкафы стояли в торце помещения, как и в магазинчике в Косом. Слева от шкафов были две двери — комната Фэ и комната Джэ, каждая из которых была зачарована уникальным набором чар. Тео покачал головой — видимо, братья отдалились сильнее, чем можно было подумать.

Открыв дверцу шкафа, Теодор замер. Он вспомнил, что именно делал Гойл в школе, и как именно Дамблдор просил ему помочь. Жалея, что нет возможности записать ради перестраховки рунные рисунки, Теодор провёл целую минуту, запоминая огромный рисунок, что покрывал стены, пол и потолок изнутри шкафа прежде, чем всё же шагнуть туда.

Путешествие через двусторонний портал — а это был именно двусторонний стационарный портал, привязанный к выделенному в отдельную абстракцию подпространству с помощью хитрых арифмантических преобразований и рунных комбинаций — был едва ощутимым. Руны вспыхнули, и воздух вокруг чуть изменил запах — Тео был уже в Лондоне.

После Кардиффа помещения в Косом выглядели гораздо более сжатыми по размеру. С лета здесь появилось больше ящиков с почему-то совиным печеньем и маркировкой на каком-то датском языке.

— Фред? Джордж? — негромко позвал он. Подойдя к лестнице, Тео услышал обрывки разговора на первом этаже.

— …ймите, мистер Вейдер, у нас нет желания продавать свою долю, — с нажимом и определённым волнением говорил один из Уизли.

— Я могу предложить больше, чем этот мальчишка, — низкий, тяжёлый голос какого-то существа давил своим присутствием, его грубый германский акцент резал слух и вызывал неприятные ассоциации. — Кратно больше! Вы не понимаете, от чего отказываетесь.