Тео. Теодор. Мистер Нотт

Не было там Луи Бирмана. Людовик Нотт должен был пойти на второй курс Хогвартса за счёт квоты Ноттов.

Перечитывая список перед отправкой, Теодор наткнулся вновь на имя Джоли. Вновь его обуял стыд. Он так трепетно относился к сводному брату, и постоянно забывал о сестре… Ему вдруг вспомнилось, как он впервые увидел её. Как эта храбрая девочка обрадовалась тому, что она была принцессой. И как в тот же вечер она позабылась в его памяти.

Теодору подумалось, что с этим что-то не чисто.

Впрочем, и в этот раз он не успел задуматься слишком сильно — Бут отвлек его разговором; приятелю не терпелось обсудить то, что и как Теодор видел в Министерстве, ведь сам Бут сидел с начала августа в доме родителей взаперти, закрывшись от внешнего мира.

Вечером на следующий день Теодор увидел значительного объёма конверт с печатью Гринготтса. Такой, какой он получал совсем недавно, когда его известили о наследстве Дамблдора, и при этом совершенно иной.

Гоблины писали, что по большинству из имён им удалось провести оплату с Хогвартсом, но не все из представленных в перечне студентов подтверждали своё местонахождение в «доступной территории», и не все первокурсники согласились на обучение.

Сорок три человека из списка получили оплату из средств, которые Дамблдор завещал Нотту.

Он проглядел документы, раз за разом натыкаясь на знакомые имена. Колин и Деннис Криви, Анжела Уортон, Линден Октош, Фарад Аль-Карди, Лилу Даллас… Ему пришлось бы сопоставлять каждое имя с тем списком, что он отправил, чтобы понять, кто именно уже не мог идти в Хогвартс, отказавшись или избежав, но он не стал этого делать.

В конце концов, последствия этих действий и так было трудно предсказать.

***

Очередное понедельничное заседание Визенгамота началось с доклада лорда Люциуса Малфоя всем присутствующим «О угрозе нарушения Статута», не указанное до того в повестке.

— …Верховный чародей лорд Фоули, ныне покойный, возглавил и создал комитет расследования случаев нарушения Статута о Секретности в Британии. Можно с уверенностью сделать вывод о том, что по результатам анализа выявленных нарушений по архиву решений Департамента магического правопорядка и практике правоприменения и судов Визенгамота…

Люциус говорил гораздо более твёрдым голосом, чем ещё неделю назад, и выглядел сильно лучше. Его платиновые волосы не выглядели, как сухая трава, но по-прежнему были далеки от того лоска и роскоши, что вспоминалась Теодору из прошлых лет.

— …таким образом, статус крови, который пытались вытравить за рамки нашего культурного наследия…

С первых строк зачитывавшегося доклада на значительном числе страниц, с преамбулы, которую прочитал лорд Малфой, Теодор понял, о чём пойдёт речь. Это и было решение той самой задачи, которую по словам Снейпа перед Яксли поставил Тёмный лорд. Сквозь вязкие бюрократические формулировки Малфой, аппелируя к древним случаям практикоприменения и культурному наследию, подходил всё ближе и ближе к тому, чтобы обвинить во всём нарушении Статута грязнокровок.

— …исходя из чего, на основании нумерологического аппарата экстраполяции статистики, с привлечением экспертного мнения профессора Хогвартса Септимы Вектор, можно сделать следующий вывод о неучтенности порядка семидесяти процентов действительно происходивших случаев нарушения Статута о секретности…

Многие представители родов Высокого Визенгамота дремали. Лорд Уизли, Руперт, впервые появившийся с переворота в зале, сидел с бледным видом и периодически отпивал зелье, болезненно морщась. Кузина Гвеног, испуганная в прежние разы, теперь флегматично слушала Малфоя, записывая что-то в книжку. В их переписке она обмолвилась, что «лучше бы решала кроссворды и закидывала квоффлы», чем посещала заседания Визенгамота — и Тео мог лишь догадываться, не решилась ли она ради своего самообладания притащить кроссворды сюда.

Лорд Блишвик, сидевший рядом, зло пыхтел на каждое третье слово Малфоя. Он напоминал собой маггловский чайник, что грел воду в Нотт-холле долгие годы, когда отец пропадал в егерских экспедициях. Разве что не свистел; впрочем, никто не сомневался, что едва дело дойдёт до голосования, все несогласие с тем, что именно говорят Пожиратели смерти и сторонники Тёмного лорда, будет спрятано глубоко в… глубины души, и Визенгамот поддержит любые предложения одиозных радикалов.

— …грязнокровки — и именно так можно назвать магглорождённых, кто пачкает наше доброе имя, имя сообщества Магической Британии, нарушениями Статута о Секретности…

Люциус прервался от текста лишь единожды, когда один из членов Нижнего Визенгамота попытался опротестовать слова Малфоя: представитель ирландского Лондондерри, мистер Брайан Брайан не согласился с утверждением о том, что в Ольстере местные маги совершают наибольшее число нарушений Статута среди всей Британии.

Брайана Брайана заткнули Силенцио присутствовавшие в качестве стражей порядка «авроры» — Пожиратели Смерти в чёрных плащах и ужасных масках, двое, сидевших по краям трибуны Низкого Визенгамота.

Малфой, наконец, перешёл к выводам.

— …из всего, что удалось собрать комиссии во главе с Верховным чародеем Фоули, можно выделить следующее: чистокровные волшебники, проживающие как в городах, так и в отдалённых поместьях и нивах, имеют минимальный удельный вес среди всех совершающих нарушения в области поддержания Статута о Секретности.

Теодор тихо хмыкнул. Чистокровных волшебников на деле было не так много, как полукровок, и он бы с интересом ознакомился количественные исследования о структуре магического общества, как те, что про маггловскую Британию цитировал Дерри.

— При этом маги, имеющие полукровный или иной нечистокровный статус крови, имеют лишь треть зафиксированных и четверть экстраполируемых правонарушений в обозначенной сфере. В то же время наиболее значительную долю нарушений совершают магглорождённые, они же грязнокровные члены нашего сообщества, несправедливо одарённые, с одной стороны, льготами и послаблениями, провоцирующими безнаказанность, и способные хорошо скрыть следы своих преступлений в мире магглов в связи с культурной принадлежностью именно к не-магическому сообществу в виду своего происхождения…

Малфой ещё несколько минут лил воду на мельницу магглофобов, которых среди магов было немало — Теодор и себя не мог назвать магглолюбом, в отличие от, например, Артура Уизли, но при этом он признавал, что у магглов стоило бы заимствовать идеи и вдохновляться их технологиями. Это работало в прошлом веке (и Хогвартс-экспресс тому пример), и это работало в конце нынешнего.

Впрочем, после маггловского Ультиматума Теодор не был уверен, что действия, о которых вот-вот должен был заговорить Малфой, могли исправить ситуацию со Статутом. Хотя цель, конечно, он преследовал другую.