Тео. Теодор. Мистер Нотт

«У меня всё хорошо, — вывел он слегка плящущим почерком, оперев блокнот на колено. — Спасибо за беспокойство. Ваша помощь позволила нам стать на шаг ближе к победе».

Последнюю фразу он дописал после секундной замешки.

«Радостно слышать, мистер Нотт!» — тут же проявился текст чуть ниже. Брови Теодора вздёрнулись вверх в изумлении. — «Ваш вклад действительно неоценим. За время вашего молчания с нами вновь вышел на связь мистер Астр, повелевший сообщить вам об этом. Он задал вопрос, который нам не до конца ясен, но мы не можем его не задать: то, для чего был нужен антимагический взвар, предназначено на руку, голову, в руку или в карман?»

Теодор почувствовал, что вдруг, ни с того, ни с сего, взмок. Пальцами он потянулся к галстуку и ослабил его давление на шею. Кем был мистер Астр, вышедший «вновь на связь»? Не мог ли это быть тот волшебник, что похитил Дина Томаса минувшим летом? Не мог ли это быть Сириус Блэк?

Но даже если так — что Сириус Блэк хотел от него?

Теодор перечитал написанные слова.

«На руку, голову, в руку или в карман».

Почему-то ему чудилось, что этот Астр знал о хоркруксах, и это было перечисление этих из них. На руку — кольцо, в карман — дневник? Но тогда на голову — диадема? А что «в руку»?

Поколебавшись, Теодор всё-таки поднёс ручку к дневнику и утёр второй рукой проступивший на лбу пот.

«Мистер Астор, должно быть, не знает, но на руке и в кармане давно ничего нет», — вывел Тео. В его голове проступил образ тряпья в пещере в Корнуолле, которое Дамблдор назвал останками леди Вальбурги. Вальбурги Блэк. Блэки точно знали о хоркруксах, а Сириус единственный из них выступил против Тёмного лорда. Это уверило Тео в его догадках. Оставалось неясным только, почему Блэк не пришёл на помощь своему крестнику.

«Тогда что сделали вы?»

«Снял с головы».

Наверху, через оставшуюся открытой молнию саквояжа послышался шум, заставивший Тео потерять контроль и оказаться через миг на жёстком стуле вместо мягкого кресла. Выругавшись, он дрожащими от волнения пальцами поднял выроненную ручку и снова открыл блокнот. Чужой, незнакомый почерк, вывел следующую фразу.

«Вы отлично продвинулись, мистер Нотт, если это правда. Надеюсь, что мы с вами встретимся вновь».

Теодору стало ещё сильнее не по себе. Это выглядело очень угрожающе. Вдруг страница очистилась под неведомыми чарами, стирая всё, кроме его первых начертанных в субботу слов. Теодор моргнул несколько раз, после чего на бумаге снова проступили чернильные символы.

«Простите, что заставили ожидать вас, мистер Нотт. Рады слышать, что у вас всё хорошо. Судя по полученным бумагам с вашим почерком, вы не теряли времени даром».

Теодор окончательно перестал что-либо понимать, захлопнул блокнот в суперобложке, сунул его куда-то меж книг по рунам и полез наверх, где как раз затихли голоса и шумы. Ему нужен был свежий воздух.

***

— Хогвартс наделил вас силой, что остаётся пределом мечтаний для других студентов, — едва слышным свистящим голосом говорил Снейп, шагая вдоль выстроившихся в четыре колонны по двое префектов Хогвартса. На правах старшего префекта Нотт стоял перед ними, чуть позади расшагивавшего из конца в конец зала директора, заложив руки за спину и расставив ноги на ширину плеч. Идеальная поза, чтобы начать колдовство в любой момент.

Кроме него в зале присутствовала собранная и хмурая, печально строгая профессор Макгонагалл в зелёной мантии с забранными в строгую причёску волосами. Свои руки она сложила на животе перед собой. Ни Руквуда, ни Пинкертон, ни деканов, которых подспудно ожидал Теодор, в Трапезном зале не было. Близился ужин, но на четырёх столах было по-прежнему пусто.

— …вы можете отнимать и награждать баллами. Приближать и отдалять победу ваших домов. Снискивать славу и влияние на своих факультетах. Это всё, чем вы занимались и злоупотребляли, каждый из вас, — это не было далеко от правды, но Тео бы добавил в этот список ещё и «интриговали и мстили за давние обиды». Впрочем, с бесстрастным лицом оглядывая своих товарищей, он ничего, конечно же, не сказал.

Снейп остановился и выпрямился.

— Сегодня эти вольности окончены, — произнёс он громче и твёрдо. Студенты побледнели и слегка, совсем чуть-чуть, отпрянули назад. Теодор не видел выражения лица директора, но мог представить его угрожающе-холодный взгляд и подёргивающуюся от гнева верхнюю губу. — Сегодня вам предстоит стать тем, кем вы должны были быть всегда. Вы будете хранить дисциплину своих домов, а те, кто не справится, лишатся значка быстрее, чем тает лепреконье золото.

Никто не улыбался незатейливой шутке, пусть и многие знали о нововведениях заранее.

— С этого дня в замке будет отменён квиддич…

Снейп злобно, с хорошо сдерживаемой злобой и отвращением, перечислил все запреты, которые он вводил, не поясняя причин. Теодор справился с этим сам. Ни один мускул не дрогнул на лицах тех, кто уже знал эти новости, а вот не посвящённые не подкачали. Хаффы были разочарованы, гриффы — возмущены, вороны — озадачены.

Когда он закончил и повернулся к Нотту, чтобы занять своё место на возвышении перед преподавательским столом, Тео даже увидел какую-то досаду в его глазах. Возможно, это было оттого, что никто не посмел возразить директору. А, может быть, Теодору просто показалось.

Снейп сделал безмолвный пасс палочкой, и двери зала, доселе замкнутые, распахнулись. На глазах у развернувшихся префектов, ведомые деканами, студенты всех курсов, смущённые и недовольные, испуганные и пришибленные, нестройными колонными зашли в зал.

В зачарованном потолке сверкнула молния, кто-то вскрикнул, а смотритель Пинкертон с кривой ухмылкой, замкнув ведомый Руквудом Гриффиндор, уколом зонтика затворила двери вновь.

Не нужно было видеть магию, чтобы почувствовать напряжение в зале.

Может, Снейп и не любил театр, но он постарался на славу. Префекты и Нотт оказались противопоставлены всем студентам. «Хорошо, что я сделал свой ход заранее», — подумал он.

Глава 146

— Мистер Нотт, — обратилась к нему утром следующего дня, злобному и невыспавшемуся после неутихавших, разгоревшихся после заявлений Снейпа вновь споров в гостиной, смотрительница замка.

Теодор как раз сопроводил студентов, тех, кто не решился присоединяться к объявленной «гениями» с пятого курса Райвенкло голодовке, вняв доводам префектов, в Трапезный зал и угрюмо мысленно отметил, что за столами недоставало значительного числа студентов. Собственно, к своему месту он пройти не успел — миссис Пинкертон задержала его, и Нотту ничего не оставалось, как кивнуть испуганно обернувшейся на оклик смотрителя Панси, чтобы та продолжала движение.

— Миссис Пинкертон, — мрачно поприветствовал её Теодор. — Чудесное утро, не правда ли?

— Вам кажется? Эта неделя грозится стать неделей гагрулий, — многозначительно ответила она. — Гнев обрушится на эти земли, и лучше бы оставаться каменным изваянием.

Теодор подумал про средневековые изваяния, венчающие речной портал передних врат замка, выходящих на пристань, где когда-то они всем замком встречали корабль Дурмстранга. Они выглядели достаточно устрашающе, чтобы пугать первокурсников, приближающихся к замку на лодках в день церемонии Распределения. Нюанс был в том, что он, например, даже не замечал их в свой первый год — а тот вечер он помнил хорошо: столько Магии в одном месте… он будто бы съел тогда яблочный пирог после долгого голодания. Последняя мысль, пролетевшая стремительно в голове, вернула его к дням теперешним.