Теория Хайма

И вот она, спящая в своей маленькой кроватке, еще ни о чем не подозревает, наслаждаясь покоем и мечтами о светлом будущем, которым, увы, не придется осуществиться. И именно он держит в руках эту секунду — грань между спокойным настоящим и будущем, наполненным лишь ожиданием грядущей неизбежной ужасной участи.

И именно ему решать, как и когда разбить эту человеческую надежду, которая всегда умирает последней. Грубо и резко, или медленно и изысканно, как ночной кошмар, вливаясь в эти чистые, наивные мечтания…

Смакуя мгновение, Реиган медленно прошел к кровати. Тонкий аромат цветов, мыла, женщины, ее спокойствия и умиротворения становился все отчетливее. Свернувшись на кровати, укутавшись в шерстяной плед, она была слишком далеко от жестокой реальности, которая совсем скоро накроет ее с головой.

Такая мелкая, хрупкая и незначительная, принесшая столько проблем и головной боли.

Реиган присел перед кроватью, смотря на сглаженные спокойствием и сном женские черты лица. Размеренное тихое дыхание касалось приоткрытых губ…

Внезапная вспышка уверенности, что он часто вот так наблюдал за спящей женщиной, быстро погасла, оставляя после себя лишь навязчивое ощущение дежа вю.

Боги, ну что за дура. И какая бестолковая трата человеческих жизней. Получается, они все погибли зря, раз ее ждет та же участь. Она будет умирать с осознанием того, что все, абсолютно все было напрасно. Вина. Сожаление. Ненависть.

И сейчас… сейчас она все осознает. А он поймает это мгновение собственного триумфа. Жертва поймет, что она всего-навсего жертва, которая никогда и не была хозяином положения.

Наклонившись вперед, мужчина сделал глубокий ровный вдох около женской шеи, смакуя аромат спокойствия и безмятежности, который скоро взорвется негодованием, страхом и злостью… нечто резкое и острое заменит собой эту нежность и эфемерность.

Горячий выдох обжог нежную кожу, по женскому телу пробежала дрожь.

Вот оно, он увидит это… так близко. Пусть прочувствует каждую каплю безнадежности и безысходности.

— Ты в тупике, Ким Рендал. Ты в ловушке. В клетке. Тебе не выбраться. — Очень тихо проговорил мужчина, чуть отодвигаясь, чтобы уловить тот самый момент.

Веки с густыми ресницами медленно приоткрылись, неуверенно и словно нехотя. Темные глаза нашли причину, по которой их обладательница совсем скоро попрощается с белым светом.

Реиган молча смотрел и ждал… чего угодно, но не этого. Воплей, криков, причитаний, молений и слез. Но уж точно не того, что девушка, откинувшись на спину, смело и раскованно запустит руку в его волосы, резко притягивая к себе.

Тут сработал эффект неожиданности, потому Реиган подчинился настойчивой, но все же слабой руке, оказываясь почти лежащим на девушке. С тихим вздохом, из-за чего ее грудь слегка прикоснулась к нему, эта чокнутая, приблизила его голову к себе, приподнимаясь…

Нет… он точно рассчитывал не на такую реакцию. Разве ночной кошмар, хладнокровного палача и охотника, который подведет тебя к плахе, нужно встречать как долгожданного любовника?

Да, то ее первое прикосновение не шло ни в какое сравнение. Спонтанное, мимолетное, еле заметное и едва ощущаемое.

Эта женщина — безумная, абсолютно ненормальная, такая… сладкая, мягкая и теплая…

Никакого страха или скованности. Ее губы на его губах действовали медленно, томительно нежно, умело и уверенно. Она словно пробовала его, вкус мужчины, опасности и страсти… вкус запретного и желанного. Она как будто наслаждалась им. Наслаждалась?! Это слово не подходит в виду того, что им невозможно наслаждаться. Потому что он… он же чудовище, злобное порождение гнева и ярости, сын огня… Кажется, для этой полоумной сейчас он просто мужчина.

И это… странно, но приятно. Черт, это правда приятно.

Нежная настойчивость, просьба, полная соблазна, мягкое требование ответа.

Пальцы сжались в его волосах, подталкивая к себе, вызывая и настаивая. Все еще скованный и напряженный, он отказывался поддаваться этому странному теплу. Это бы означало проявление слабости, подчинение.

— Не будь таким строптивым, Ри. — Прошептала девушка, когда он зарычал в ее губы. — Тебе нужно немного расслабиться.

— Зато тебе этого точно делать не следует. — Бросил мужчина мрачно, все еще чувствуя пальцы в своих волосах. Через мгновение она воспользовалась этим, вновь притягивая его к себе. — Что ты делаешь?! — Зарычал Реиган, отстраняясь.

— То, что следует. — Пробормотал с улыбкой Ким, вновь легко и непринужденно приникая своими губами к его неподвижному, плотно сжатому рту. — О… боже, только не говори мне, что ты раньше… не целовал женщину, Ри.

Судя по тому, какой яростный взгляд он бросил на нее, все стало очевидным. Ким, глаза которой еще не покинули признаки сна, прикусила нижнюю губу, продолжая смотреть на него… очень странно. Вообще, это он так должен на нее смотреть, а не наоборот. Вроде бы это он — тот, кто загнал ее в ловушку. Он охотник. Но она не выглядит как жертва.

— Хотя ты прав, к черту этих дур. — Пробормотала девушка, на этот раз медленно и осторожно приближаясь к нему, пока он следил за ней прищурено, настороженно. — Просто пробуй… словно… словно что-то сладкое, вкусное, нежное, хрупкое… сначала медленно…

Ее губы вновь мягко прикоснулись к приоткрытому рту, прихватывая нижнюю губу, смакуя и слегка посасывая. Ее глаза закрылись, словно происходящее доставляло ей удовольствие, словно она наслаждалась процессом. Мимолетное движение с его стороны она встретила блаженной улыбкой, вновь прикасаясь, поощряя. Ее ладонь сползла на его шею, притягивая ближе, еще ближе.

Проклиная ее настойчивость и свою внезапную слабость, Реиган навис над девушкой, откинувшейся на подушки.

Откуда столько нежности и страсти к своему врагу? Что она вообще делает? И что делает он?

Пробует, вкушает, медленно смакует, наслаждаясь женским вкусом. Через несколько мгновений он уже не сопротивлялся ни ей, ни себе, отдаваясь этому незнакомому, невероятно сильному чувству.

Никакого притворства. Правда, нежность и медленное неторопливое изучение друг друга в итоге разожгли нечто опасное и животное глубоко внутри него. И это чувство, как приближающаяся буря, росло, становилось явным, угрожающим. Зверь просыпался, потягиваясь, открывая глаза и обнажая клыки, а такое бывало только во время кровопролития… почему именно сейчас?

Яростно тихо прорычав, мужчина легонько прихватил нижнюю женскую губу зубами, оттягивая, после чего провел по ней языком, жалея.

— Ри, ты всегда так быстро учишься? — Пробормотала Ким, прежде чем он настойчиво заткнул ее губы своими, пробормотав обреченное: заткнись.

Когда он в очередной раз лизнул ее губы, девушка приоткрыла рот, прихватывая его язык, углубляя поцелуй. Ее руки вцепились в мужские плечи, притягивая его к себе, выгибаясь навстречу. И она жалобно простонала, когда его ладонь легонько обхватила ее шею, пока большой палец выводил круги по бешено бьющейся вене.