Теория и практика магического права

– Ничего страшного, - я наконец перевела дыхание и шагнула в комнату.
– А с чем пирожные?

– С заварным кремом, с орехами, с шоколадом, - добросовестно перечислила Блади. – А, еще есть с вишнями и с маковой прослойкой!

И гордо указала на это изобилие.

Я мимо воли заулыбалась.

– Растолстеем!

– Красоту ничем не испортишь, - Блади заправила за ухо белую прядь.
– Чая?

Я кивнула и зажгла огонь...

Подруга болтала о пустяках - подойдет ли ей темный цвет волос, не выбрать ли мне помаду поярче, какая диета эффективнее.

Последнее - под пирожные - было особенно актуально.

Я постепенно расслабилась.

И после третьей чашки чая даже решила поделиться своими проблемами.

– Помнишь ту историю с эльфийкой и орками?
– спросила я, улучив паузу в щебетании баньши.

Она мгновенно посерьезнела.

– Конечно, ты же рассказывала. А что?

– А то, - ответила я, обнимая пальцами теплый бок чашки, - что у нее есть продолжение.

И пересказала неприятные новости.

– Это так серьезно?
– заговорила Блади, когда я умолкла.

Она задумчиво теребила брошку на платье.

Я только кивнула.

А подруга подняла на меня глаза - темные, как вода в глубоком колодце.

– Аля, скажи, - она задумчиво постучала ногтем по ободку чашки.
– Ты... не жалеешь?

– Что помогла ей?
– сразу поняла я. Задумалась на минуту, потом решительно помотала головой: - Знаешь, нет. По-моему, это было правильно.

– А что ты будешь делать, если?.. – баньши не договорила.

Я независимо пожала плечами.

– Разберусь. В любом случае, не пропаду.

– Это точно, - согласилась Блади.
– Ты - сильная.

Я невесело хмыкнула. Что-то разонравилось мне быть сильной. Устала...

– Хотя сейчас я бы, наверное, попыталась как-то иначе, - призналась я честно.

– А как?
– вздернула бровь подруга.

– Ну, не знаю... Поля бы попросила их где-нибудь подстеречь и напугать...
– предположила я неуверенно.
– Но это тоже незаконно. Хотя если потихоньку... Тьфу.

И отвернулась с досадой.

Куда ни кинь - всюду клин!

– А ты изменилась, - подруга рассматривала меня с неприкрытым любопытством.
– Раньше тебе бы в голову не пришло просить помощи. Ты была такая... идеалистка. Извини.

Я вздохнула.

– За что ты извиняешься? – и принялась обводить пальцем вышивку на скатерти.
– Госпожа Громова мне то же говорила. И Нюр. Только...
– я прикусила губу, сдерживая слезы.
– Знаешь, я ими восхищаюсь, но... Я не хочу быть на них похожей, понимаешь? Ни на госпожу Громову – ледяную и неприступную, ни на Нюра, который все проблемы решает через связи. Наверное, я плохой юрист. Так что даже к лучшему...

Я умолкла, а подруга вдруг протянула руку и ласково потрепала меня по голове.

– Аля, кто тебе сказал, что взрослеть – это значит отказаться от себя? Ты изменилась, но ведь не обязательно к худшему! Просто жизнь тебя кое-чему научила.

– Наверное, - согласилась я неуверенно и потерла усталые глаза.

– Ладно, давай спать!

– Давай, - согласилась она охотно.

– Только я хотела тебя кое о чем попросить.

– О чем?
– спросила я настороженно.

Сон как рукой сняло. Неужели начнет уговаривать помириться с Полем?

Я бы и сама не прочь, если честно. Только вот обратно в замок не хочу.

Баронесса из меня действительно вышла так себе.

– Сходишь завтра со мной?
– Блади опустила глаза и только что носочком пол не ковырнула.
– А то я волнуюсь.

– Куда?
– удивилась я.

– Ну... Я решила тоже поучиться. Кое-какие сбережения у меня есть, а там или стипендию получу, или подработку найду. Завтра собираюсь подать документы. Будешь моральной поддержкой?

Выходит, она остается в столице? Ура!

– Буду, конечно!
– заверила я и широко улыбнулась.
– А куда поступаешь? Вроде бы поздновато, конкурс в ВУЗах окончен.

Мне и самой надо заглянуть в универ, ведь учебный год уже вот-вот начнется.

– А, - подруга махнула рукой с длинными темно-красными ногтями.
– Новая академия, она только через месяц откроется, - она прикрыла ладонью зевок.
– Давай завтра расскажу?

Завтра так завтра...

А ночью меня разбудил пронзительный вопль.

Спросонья я чуть не скатилась с кровати. Зачем-то схватила подушку и выскочила в коридор.

Часы показывали половину третьего.

У дальней двери завис Абхей, а снизу, перепрыгивая через две ступеньки сразу, мчался заспанный Нюр с вилкой наготове.

– Что?
– выдохнул он, настороженно поблескивая чуть отливающими красным глазами.

Коньяком от него разило на несколько метров.

Из-за двери донеслись прерывистые всхлипы. Потом рыдания стали громче, с подвыванием...

– Блади!
– выдохнула я.
– Кажется, она опять... Чует смерть!

Прозвучало до смешного пафосно.

Только вот смеяться не хотелось...

***

Из-за ночной побудки я ползала по офису сонной мухой.

Ужасно хотелось спать, и даже грядущие неприятности отодвинулись на второй план.

Две чашки крепкого чая со вчерашними пирожными не помогли проснуться.

К тому же все утро меня дергали по пустякам.

Сначала заявился какой-то нервный тип, представился соседом и пригрозил, что если мы не прекратим орать по ночам, то он вызовет милицию.

Пришлось кивать и извиняться - Блади только неприятностей с законом не хватало. Понятное дело, «пришить» ей нечего, разве что мелкое хулиганство. Только зачем лишний раз трепать себе нервы? На баньши и так смотрят косо.

Потом особо занудный клиент долго расспрашивал меня о тонкостях наследования предметов культа, а потом диктовал подробные условия завещания. Перечень его имущества занял пять страниц, так что я совершенно измучилась, пока его составила.

А потом принесли почту... И я зависла над конвертом с эмблемой коллегии.