Теория заговора

Там я был менее защищён, но другие направления были закрыты — мешала открытая дверь. Попытайся я обогнуть её или захлопнуть, оказался бы на линии огня. Стрелок должен был подойти, обойдя корму москвичонка слева, шагая от своей машины. Сейчас хорошо было бы оказаться со стороны передка, за радиатором и контролировать все направления.

Но я сделал кувырок в другую сторону и прыгнул за куст. Видимость была хреновой, вернее, никакой. Из-за густых ветвей акации я не мог видеть дорогу справа от себя. И «Волга», и весь тот участок дороги были скрыты от меня зарослями.

За спиной находился открытый участок и перемещаться по нему точно не следовало, поэтому я пошёл вдоль кустов. Пригнувшись, ступая медленно и неслышно, я прокрался вплотную к акациевому островку, прячась за ветвями и стараясь наблюдать и за фронтом, и за тылом.

Зайдя за куст, а, по сути, выйдя, вернее, выглянув из-за него, справа от себя я увидел волжанку. За рулём сидел водитель и смотрел в сторону моей машины. Значит, стрелок был там. Ладно… Ну… раз, два…

Я выскочил из-за куста и сразу увидел стрелка, крадущегося вокруг «Москвича» по большой дуге за участком высокой сухой травы. Чтобы мне, если бы я прятался лёжа за машиной, не было видно его ног.

Голова замёрзла, а в груди стало пусто, будто ни сердца, ни лёгких. Вообще ничего. Я резко поднял руку и навёл ствол на цель. На то, чтобы выскочить, определить цель и прицелиться ушло меньше секунды. Раз, и я плавно нажал на спуск.

Но вот только водитель, похоже, имел неплохую реакцию. Он сразу засёк меня и надавил на клаксон. «У-у-у-у!» — загудел волгарь в тот момент, когда я уже жал на спусковой крючок. Грохнул выстрел, он щёлкнул, как нагайка и отразился от стен зданий и стёкол.

Эпическая сила! Человек, охотившийся на меня был не промах. Он тут же рухнул вниз, и моя пуля, вместо того чтобы попасть в грудь, чиркнула по плечу, выбив маленький фонтанчик крови и ниток.

Сука! Одновременно с этим открылась дверь, и из «Волги» выскочил водитель, так что падать нужно было уже мне. Я грохнулся на землю, кувыркаясь в падении, а по кустам хлестануло две пули. Вж-ж-ж… в-ж-ж-ж… С глушителем, как и тот, первый.

Двое против одного, один из них подстрелен. Времени, пока на звук моего выстрела не примчится милиция было немного, но и немало, достаточно, чтобы, атакуя с двух сторон, достигнуть тактического преимущества.

Ясно, что они пойдут с двух сторон. Положение было не самое выгодное, поэтому мне пришлось шарахнуть ещё разок. Выходя из кульбита, я бахнул в сторону машины и ушёл за куст. Скрылся из виду и рванул к противоположному краю, чтобы получше встретить стрелка, если он сунется с этой стороны.

Но он не сунулся. Я услышал, как хлопнула дверь и взревел мотор. Пригнулся, выглянул из укрытия и увидел, как стрелок подбегает к «Волге». Ну всё, сучонок. Конец тебе. Я выпрямился и прицелился в водителя. Не уедете, братцы, не смоетесь. Тук, тук……тук… Сердце замедлилось… ствол смотрел прямо ему в лицо. Я задержал дыхание. Палец на спусковом крючке медленно усилил давление…

И вдруг, когда я уже почти выстрелил, в кадр влетел мальчишка на велике. Посторонние в кадре!!! Он выскочил из-за дерева, разогнался, мчась по дорожке, и чуть не врубился в машину. Пацан резко затормозил, ударив по педалям в обратную сторону, и закрыл собой водилу.

В этот момент стрелок заскочил в машину и… И всё. Волжанка газанула, и серебристый олень на капоте рванул вдоль рябин и акаций.

Вернись, лесной олень, по моему хотенью!

Умчи меня олень, в свою страну оленью,

Где сосны рвутся в небо, где быль живет и небыль,

Умчи меня туда, лесной олень!

Я опустил оружие. Быстро засунул ТТ за пояс и бросился к своему «Москвичу». Со стороны дома бежал встревоженный дед.

— Эй парень! — крикнул он. — Кто стрелял?

— Мальчишки хулиганили, — с улыбкой ответил я и прыгнул на сиденье. — С пугачами баловали. Меня увидели и убежали.

Я захлопнул дверь, а пацан, оправившись от неожиданности, нажал на педаль и покатил вслед уехавшей «двадцать первой». Я сдал назад и рванул туда же. Но велосипедист второй раз помешал мне, беспечно выписывая восьмёрки посреди дороги. Мне пришлось хорошенько нажать на клаксон, чтобы он уступил мне дорогу.

Глянув в зеркало, я увидел деда, провожающего меня подозрительным взглядом. Явка оказалась под угрозой и идти в квартиру было бы сейчас крайне неосмотрительно.

Выскочив на проезжую часть, никакой «Волги» я уже не увидел. Промчался вперёд, но так и не догнал… Тогда я остановился у ближайшего таксофона. Зашёл в телефонную будку… блин… Обшарил карманы в поисках двушки. Только пятнадцать копеек. Провал батенька. Херовый из вас Штирлиц получается. И где ваш хвалёный опыт?

В песках Сирии и прочих интересных местах подобный навык не выработался. Теперь запомню, нужно всегда иметь в кармане две копейки. И разработать шифр. Один звонок — опаздываю, два звонка — не приду. Как говорится, письма не жди, дороги отсырели.

Я осмотрелся. Волжанки не было. Тогда я перебежал дорогу, получил неодобрительный гудок горчично-жёлтого ЛиАЗа, и подбежал к дверям магазина. Здесь на первом этаже жилой пятиэтажки находился гастроном. Я быстро проскочил через все залы и влетел в отдел «Соки-воды». Везде было пусто, но здесь, как на зло, стояло трое. Лысый дядька с портфелем, явно командировочный, и два пацана-школьника в тёмно-синей форме с блёклыми шевронами. Меня колотило, нужно было действовать скорее.

Дядька припечатал к блюдцу десюнчик и коротко бросил:

— Томатный.

Равнодушная продавщица в бело-сером чепце забрала монетку и бросила в выдвижной ящик под прилавок.

— Извините, — пожалуй, слишком громко сказал я, и все присутствующие посмотрели на меня с удивлением.

В расслабленном покое этого фруктового уголка мой голос прозвучал излишне резко.

— Не разменяете пятнадцать копеек? — попытался я сбавить обороты. — Если можно медью, копейками и двушками.

— Деньги не размениваем, — недовольно ответила продавщица и отвернулась.

Она неторопливо взяла с подноса перевёрнутый мокрый стакан и подставила под один из четырёх конусов с жидкостями разных цветов. Повернула кран и пустила густую красную и очень медленную струю. Я обернулся и глянул через витрину на улицу.

После провала миссии, нападавшие на меня разбойники в этот момент наверняка летели, куда подальше, но напряжение пока не отпустило. Продавщица, наконец поставила на прилавок стакан и молча повернулась к пацанам.

— Два молочных коктейля, — попросил один из школьников и опустил на блюдце несколько монет.