Теория заговора

— Хорёк, — прошептал Лёня и снова притопил, оглашая округу гневным рыком мотора.

Но хорёк не собирался сдаваться и ушёл вправо, когда наш москвичонок попытался обойти его справа.

— Ну ладно, — пожал плечами Прокофьев. — Я ведь предупреждал, но ты сам решил испытать судьбу.

Он снова нажал на газ и полетел вперёд. Но только на этот раз Лёня не собирался притормаживать. Как только «Волга» снова выскочила к нам под колёса, тут же последовал удар и раздался скрежет. Я едва не влетел в окно второй раз за день.

«Волгу» занесло, но она удержала курс. Леонид тут же притормозил и снова помчал в атаку. Как молот.

— Мы кузнецы и дух наш молот, — будто прочитав мои мысли, пробормотал он.

Он ударил в заднее левое крыло, но в этот раз не отстал, а продолжил напирать и, как бульдозер поволоу её в сторону обочины.

Водитель «Волги» ударил по тормозам, да только это ничего уже не могло решить в подобной ситуации. Лёня пёр и пёр, а волжанка упиралась, как барашек, но неминуемо сползала в сторону кювета. И, наконец, выбитая с шоссе, влетела в канаву за обочиной.

Всё произошло быстро и эффектно. Мы остановились. Прокофьев вынул пистолет и посмотрел на меня:

— Идти можешь?

Я кивнул и тоже достал свой ТТ. Мы выскочили и устремились к поверженному носорогу. Вернее, выскочил, конечно, Леонид, а вот я кое-как сполз с сиденья.

— Осторожно, — предупредил я. — Он будет стрелять.

Будто стараясь подтвердить мои слова, водитель «Волги» тут же выпустил в нашу сторону пару приветов.

— Но нам он живым нужен, — предупредил я.

Сегодняшняя картина повторялась с точностью до наоборот. Тот, кто шёл по моему следу и стрелял в меня, неожиданно сам стал целью.

Идти было трудно, ушибы болели, но я не обращал внимания, превозмогал и заставлял себя двигать и двигать вперёд. Мы обходили съехавшую с дороги машину с двух сторон. Выстрелов больше не было.

— Эй! — крикнул я. — Выходи поганец, тогда ничего тебе не сделаю. Иначе превращу в решето! Выбирай!

Для убедительности я выстрелил по борту.

— Выходи и подними руки! — крикнул Леонид. — Медленно!!!

Мы подоспели одновременно. Я дёрнул дверь и отстранился, уходя от возможного выстрела, но чувак больше не стрелял. Похоже, закончились патроны, а выскакивать из машины и бежать в сторону леса, было уже поздно.

— Давай, выползай! — скомандовал Лёня, дёргая водительскую дверь. — Считать лучше надо! Что-что не знаю, а вот патроны — однозначно.

За рулём сидел тот самый водила, который дважды за день пытался меня грохнуть. Правда, теперь его было трудно узнать. Лицо было посечено осколками лобового стекла, а волосы торчали похлеще, чем у Эйнштейна из-за езды со встречным ветром.

— Вы совершаете преступление! — заявил он. — Я сотрудник КГБ при Совете Министров СССР! Я нахожусь при исполнении! Положите оружие на землю и отойдите от ма…

Леонид сделал короткое резкое движение, и сотрудник КГБ при исполнении мгновенно заткнулся и уронил голову на руль.

— Давай, Гриш, помогай, — кивнул Прокофьев.

— Ну зачем так-то? — покачал я головой. — Пусть бы до машины на своих двоих дотопал. Носи его по полям, как королевишну.

— Ничего, пронесём три метра, не помрём. Давай, скоренько, пока его братия не появилась.

Сказать было легче, чем сделать. Боров оказался здоровым.

— Борисыч, — проскрипел я. — Ты не прав.

Кое-как вытащили мы его из «Волги» и с огромным трудом дотащили до «Москвича». Запихнули в багажник, связали руки и захлопнули крышку.

— Так, — махнул головой Леонид, — Полетели! Мухой!

Перед тем, как усесться, я обошёл машину и осмотрел передок. Бампер погнут, решётка радиатора выбита, разбито стекло у правой фары и немного погнут капот. Ну… не так трагично, на самом деле. Я ожидал гораздо больших разрушений.

— Не машина, а звездолёт, — покачал я головой.

— Поехали, поехали!

Я кивнул и забрался на переднее сиденье. Лёня нетерпеливо нажал на газ и наша летающая тарелка рванула с места в карьер.

— Леонид Борисович, — нахмурился я. — И так у нас следы дтп на лице, зачем ещё больше привлекать внимание, учитывая, что в багажнике находится человек со связанными руками? Адреналин не всегда оказывает хорошую услугу.

— Да-да, — согласился он, — ты прав. Прав. Поедем спокойно, не привлекая внимания…

Согласиться-то он согласился, но как летел, так и продолжил лететь. Даже прибавлял, а на обгонах вообще не сдерживался.

— Леонид Борисович, а можно я поведу? — попытался схитрить я. — Бочина что-то болит, а так буду отвлекаться…

— Да всё-всё, — отмахнулся он. — Нормально едем. Скорость не превышаем. Не наседай, Григорий.

Его ещё поколачивало после погони и перестрелки. Меня тоже, чего там. Дело такое, рабочие моменты, можно сказать. Он всё-таки взял себя в руки и уже не ревел, не газовал без причины и не шумахерствовал. Только, кажется, было уже поздно… Я услышал звук сирены и обернулся.

— Сука, — едва слышно процедил Прокофьев, глянув в зеркало.

За нами ехала милицейская «Волга», тоже двадцать первая, между прочим. На крыше мелькал синий маячок.

— Водитель серого автомобиля «Москвич», госномер семнадцать, семьдесят три, немедленно остановитесь. Водитель серого автомобиля «Москвич» четыреста двенадцать…

Правая рука его потянулась к рукояти.

— Это, скорее всего, просто ГАИ, — предположил я.

— Сомневаюсь. Уж слишком странное было бы совпадение… С чего бы ГАИ к нам цепляться?

— Они видели машину в кювете и могли получить информацию о москвичонке с разбитой мордой. В любом случае, нам на рожон…

Договорить я не успел. Прокофьев газанул, и наша ракета снова рванула вперёд, оставляя позади все остальные виды транспорта. Ситуация мне не нравилась. Биться с гаишниками желания не было. Просто потому, что они тоже были, по сути, мирными жителями… Но они могли быть и ненастоящими или ангажированными, как чувак, поливавший нас с Весёлкиным свинцом из вертолёта.

Синие всполохи остались далеко позади, наш сказочный дракон, в которого превратился заурядный с виду москвичонок, не знал преград и упивался своей недосягаемостью, но вдруг везение внезапно закончилось. Прямо перед нами из сумрака выплыл красный сигнал.