Теория заговора

Славик открыл дверь и на пороге появился Юрка Радов с гитарой и… Ляля…

— О, Юрик! — обрадовались все.

— Ну что, Ленок, — подмигнул Ромка, — придётся тебе ещё картошки почистить.

— Нет!

— А у нас тушёнка! — засмеялся Юрик и вытащил из карманов лёгкой куртки две жестяные банки.

Юрка Радов, гитарист и хулиган, чернявый, тощий, с кривым носом, похожий на цыгана, был желанным гостем на всех тусовках. Играл он и пел отлично. А ещё говорили, что он дружит и даже иногда поддаёт с артистами с Таганки и старыми кавээнщиками. Сам он никогда не подтверждал и не опровергал эти слухи, отчего его фигура казалась многим таинственной и интересной.

— Глушите шарманку, — распорядилась Ляля. — Юрка петь будет.

Она скользнула по мне взглядом, но не остановилась. Я усмехнулся. Хорошо бы, чтобы она пришла не ради повторных попыток задружить, вернее овладеть мной. Только… Только я слишком хорошо её знал. И вот этот демонстративно незаинтересованный взгляд…

Вечеринка была в разгаре. В комнату уже набилось неимоверно много народу, еда была съедена, а плодово-выгодное вино выпито. Стало душно, табачный дым висел густым облаком. Зоя ко мне не подходила, держалась отстранённо и даже легко флиртовала с Ромкой, который бросал на меня вопросительные взгляды.

— Ну-ка, — сказал Юрка, закончив петь «Чёрного ворона».

Все, разумеется, подпевали и сидели с проникновенными лицами.

— Ну-ка, — повторил он. — Угадайте. Вы эту песню, сто процентов, ещё никогда не слышали. Догадайтесь, кто автор. Готовы?

— Давай, Юрик!

Слева от меня на кровати сидел угрюмый Вовка с четвёртого курса. Он поднялся и молча вышел, а на его место тотчас присела… Ляля, не дождавшаяся от меня знаков внимания.

— Ну, здравствуй, Гриша, — тихонько сказала она.

— Привет, Ляль, — кивнул я. — Как ты?

— Нормально… — с как бы скрываемым трагизмом, и якобы не желая подавать виду, как ей тяжело, ответила Ляля и отвернулась.

— Это хорошо, — как бы не замечая этих душевных вибраций, ответил я.

— Готовы? — улыбнулся Юрик, — обрывая наш диалог. Ну, поехали тогда…

Нежная Правда в красивых одеждах ходила,

Принарядившись для сирых, блаженных, калек,

Грубая Ложь эту Правду к себе заманила:

Мол, оставайся-ка ты у меня на ночлег…

— Высоцкий, — тихонько сказал я… и глянул на часы.

Надо было уходить. Ляля посмотрела на меня, ничего не ответив. Шутки шутками, но кому можно было приписать нападение с оружием, я придумать не мог, буквально терялся в догадках. Ни на кого из тех, кото уже в игре, это не походило.

— На Окуджаву похоже, — предположил кто-то, когда Юрка закончил.

— И на Высоцкого.

— Нет, у Высоцкого такой точно нет.

— Да, не Высоцкий, я его все песни наизусть знаю.

— И не Окуджава…

— Может, Весёлкин? — под нос пробормотал я…

— Ну, окончательный ответ? — воскликнул Юрка. — Давайте!

— Высоцкий! — крикнула Ляля.

— Молодец Ляля! — объявил он. — Скоро у Владимира Семёновича выйдет пластинка в Париже и там будет эта песня. А вы её уже слышали. Вот так. Понравилось?

— Ура! — закричала Ляля и, как бы забывшись от такой нечаянной радости, повисла у меня на шее.

Зоя напряглась и поджала губы, а я усмехнулся.

— Спасибо за подсказку, — прошептала мне на ухо Ляля и как бы невзначай положила руку на колено — Ты не знаешь, что это за чёрненькая девушка? Она как-то странно на меня посматривает.

Расчёт был ясен. Люся осталась в деревне, я здесь, она там. Я уже её наверняка забыл, да там и забывать нечего было. Так что та размолвка вполне могла быть использована со временем для формирования у меня чувства вины, а пока можно было дать понять, что прощение возможно и что она, Ляля, великодушна и незлопамятна.

— Знаю, конечно, — довольно громко ответил. — Это Зоя, моя подруга. Просто она злится на меня и поэтому не подходит, но если она разозлится ещё и на тебя, тогда кабздец, Ляль. У неё разряд по самбо. Она нас всех переломает.

Ляля отшатнулась. Не из-за разряда Зои, а из-за моего вероломства. И в тот же момент открылась дверь и в неё вошла Аля, вызвав приветственные возгласы.

— Доктор Айболит! — воскликнул Ромка. — Привет, Алевтина Валерьевна!

— Здрасьте, — кивнула она и, пробежав взглядом по присутствующим, остановилась на мне. — Гриша, я за тобой. Пойдём.

— На медосмотр? — выкрикнул кто-то.

— Да, — серьёзно кивнула Аля.

— Нет, ну почему одним всё, а другим ничего! — захохотал Ромка и все зашумели.

Я встал и, подмигнув Зое, вышел вслед за Алей в коридор.

— Слушай, Гриш, — улыбнулась она, — можешь, пожалуйста, с одним человеком поговорить?

— С каким ещё человеком? — нахмурился я.

— Да, я тут познакомилась…

— Ну, поздравляю, рад за тебя. Я только причём?

— Да нет, не в том смысле. Пока, по крайней мере… В общем, он тренер ваш институтский. Пытался как-то с тобой поговорить, но ты его вроде как послал подальше. А мы с ним… ну… разговаривали как-то, и я сказала, что мы с тобой дружим… Ну, пожалуйста, тебе трудно что ли?

— Ты его окрутить хочешь, Аля?

— Ой, — фыркнула она. — Ничего я не хочу! Хотя…

Она вздохнула.

— Чего…

— Ну, да… да, дядька хороший.

— Понравился? — допытывался я.

— Слушай, поговори, пожалуйста, чего ты ломаешься? Две минуты времени своего драгоценного жалко потратить? Я тебе тоже пригожусь, жизнь она такая, ты — мне, я — тебе.

Я глянул на часы. Нужно было идти перезванивать.

— Ладно, — согласился я, припоминая крепкого мужика, который чего-то от меня хотел пару дней назад, когда я торопился. — Представил, как ты мне будешь пригождаться и решил. Хорошо. Поговорю. Когда?

— Прямо сейчас.

Мы спустились на проходную.

— Ну, и где он? — спросил я, оглядевшись.

— Он на улице, — ответила Аля и потянула дверь на себя. — Пойдём…

— Позови его сюда, здесь и пообщаемся.

— Да ну, стоять здесь, чтоб все уши грели…

— Аля, там что, секретный разговор? Ты же видишь, я в одной рубашке. А на улице не май месяц, между прочим. Ночи-то холодные уже.

— Да какая ночь, — отмахнулась Алевтина и вышла наружу.

Я выглянул вслед за ней и, покрутив головой, осмотрелся и тут же напрягся. Сердце ухнуло, глаза сузились, пробежал холодок. Промелькнул бежевый борт волжанки, выехавшей со двора. Промелькнул и скрылся за углом. Рассмотреть машину я не успел, но насторожился.