Теотль Сухоруков

Астеки опешили. Всё это время снизу подходили всё новые и новые толпы. Блин, это не сотни — это тысячи! Непонимающая толпа всё сильнее волновалась, давила на передних.

— Опомнись, безумец! — заорал один из жрецов с такой голосиной, что ему никакой мегафон не нужен. — Ты погубишь Пятое Солнце! Весь мир погубишь! Уже Тианкицтли восходят!

Он, видимо, куда-то показывал пальцем, но я ничего не видел в кромешном мраке.

— Зажгите верхний костер, — приказал я.

Пирамида сухостоя занялась стремительно, вызвав многотысячный вопль боли и ярости! Святотатский огонь!

— Сметите их! Уничтожьте их! — орали жрецы, и их приказы моментально потонули в криках гнева.

Астеки хлынули на нас. В многотысячной толпе не было женщин и детей — только мужчины. Разные, вплоть до самых дряхлых стариков; и почти все безоружные. Но они накинулись на нас с такой яростью, что едва не опрокинули строй золотых и моей стражи. Насаживались на копья, давили их своим весом, тянулись агонизирующими руками к врагу…

— Атотола! — я лично кинулся со ступеней к северному рубежу, где стоял «морской народ». — Дай часть людей в помощь золотым!

Пеликан кивнул, и струйка «богатырей» со щитами-каплями потекла на запад. Строй нормализовался. Астеки, бесконечная толпа астеков, начала обтекать нашу круговую оборону. С искаженными от ярости лицами они хватали камни, палки — и бросались на войско Бога. Постепенно в схватку вовлеклись мои бойцы на юге и не севере. Всюду сплошным слоем лежали полуголые трупы нападающих фанатиков. Десятки, сотни дергающихся в судорогах тел. В кровавом свете костра это выглядело жутко. Даже привыкшие ко всему индейцы стали проявлять неуверенность.

Но всё-таки мы переломили фанатичную ярость. Самые безумные и отчаянные умерли, а слабые и трусливые начали отходить назад.

— Бегите! — подогрел я их ужас в матюгальник. — Бегите, несчастные! Никакого вам нового огня! Боги отвернулись от вас! А солнце взойдет! Взойдет без ваших бессмысленных жертв! Это я вам говорю: Золотой Змей Земли!

Кричать надо. Астеки не просто должны лишиться ритуала, они должны еще понять, в чем их заблуждение. Мы устроим им не Связывание, а Развязывание Лет!

— Проверьте потери! — приказал я, пользуясь затишьем.

Убитых у нас практически не было, а вот ранения получили почти три сотни. Паскудненько. Раны не стоит недооценивать. Бойцу попали всего лишь по пальцу — а он уже не может держать копье. И всё — минус боец. Он, конечно, выживет, но сейчас — всё равно, что убитый.

«Ничего, — успокаивал я сам себя. — Выдержим. Они наверняка с самого начала послали за помощью в Теночтитлан. Но пока гонцы добегут, пока соберут отряды — без мобильных телефонов, на минуточку! — пока те дотопают сюда… Пару часов точно пройдет. Уж с острова помощь раньше придет. Там ведь ждут сигнал, а лодки быстрее ног».

Не знаю, где в моих расчетах закралась ошибка. Но и получаса не прошло, как на нас накинулись новые враги. С западных тропинок, просто из кустов вылетели воины, с щитами и маками — и атаковали расслабившихся защитников.

— Истапалапан! — яростно кричали они.

Блин! Вот оно что: это войско из ближайшего к Колючему Холму города! Настоящие воины. Поначалу их было всего несколько сотен, но к местным постоянно подходило подкрепление. Мы неотвратимо становились меньшинством. Фактор неожиданности закончился. Теперь всё решает мастерство и вооружение. В моей тысяче были лучшие. И почти у всех железное оружие.

Да мы им устроим!

Но с севера явно топало новое подкрепление. Кажется, надо отходить на пирами…

— Солнце взойдет!

Глава 40 Солнце взойдет!

— Наши! — я подпрыгнул на месте от радости.

«Солнце взойдет» — такой боевой клич я объявил общим для боя этой ночью. Подкрепление с острова подошло максимально вовремя! Черный Хвост правильно рассчитал, что больше всего мне понадобятся строевики и лучники (последних у меня совсем не было). Поэтому, едва увидев костер, напихал лодки черными и белыми поровну. Набил до упора — почти 12 сотен вошло. Флотилия черпала бортами воду, но неслась на юг. Ударили почти без подготовки: лучники окатили истапалапанцев парой залпов, и в спину северной группе ударили копья.

Отряд быстро и почти без проблем пробился к пирамиде. С бойцами прибыли Брат Гнева и Муравей — опытных генералов сразу стало побольше.

— Лодки отправили? — спросил я у новеньких.

— Сразу же, — кивнул Брат Гнева. — Только там сейчас по два гребца на лодке — медленно будут идти. Но на острове уже подготовили вторую группу — отправят сразу.

— Аскуатла! — окликнул я предводителя белых. — Держи лучников вместе. Установи пост на пирамиде, пусть следят: где появится скопление врагов — вот их стрелами и поливайте.

Правда, выискивать такое скопление долго не пришлось. Чаша весов опять склонилась в другую сторону: по южной тропе (по которой мы сами поднялись на гору) двигались новые отряды! Свежие, полные ярости, а жрецы только распаляли их своими криками.

— Это, видимо, из Кулуакана, — сделал я вывод; других городов поблизости не было.

Легендарный Кулуакан, наследники тольтеков — теперь они бежали на помощь своим господам-астекам. Второе войско не допустило ошибки истапалапанцев: они решили сначала накопиться, а потом рухнуть на нас всей своей массой. Масса нехилая: не меньше двух-трех тысяч. А что там позади, в зарослях — я и не видел. Чтобы выстоять против такого, выучки и стальных копий маловато.

Но тут нас спасло Белое воинство. Полтысячи лучников, расположившись на нижних ступенях пирамиды, ударили поверх голов щитоносцев. И это был тот самый ливень стрел, от которого невозможно укрыться. Даже каменные наконечники прошивали стеганые доспехи кулуаканцев, а у некоторых лучников имелись стрелы с жалящей медью и бронзой! Такие могли и щит прошить. Не навылет, конечно, но в щитовую руку входили глубоко.

Свежие подкрепления резко проредились, кто-то даже подался назад, не зная, как укрыться от неминуемой летящей смерти. Другие, наоборот, в отчаянии рванули вперед. Слабая атака вышла, свежие сотни черных спокойно выдержали удар.

Гигантский костер на пирамиде по-прежнему оставался единственным источником света на Колючем Холме. Астеки факелы не зажигали, ибо это можно делать только от священного огня. А для этого нужен ритуал. Но мы стояли стеной, вызывая сотни воплей проклятья, стонов и даже плача. Астеки с союзниками кидались на наши копья, страстно желая лишь одного: спасти себя и весь мир от гибели, от нашествия Цимимиме. Я же метался из стороны в сторону и при малейшем затишье начинал кричать в свой раструб, что жрецы астеков глупы, что солнце взойдет в любом случае, а боги ненавидят Теночтитлан за его кровавые ритуалы. Нападающие тут же начинали кричать гадости в ответ, но я в ответ скандировал: