Теперь всё можно рассказать. Том второй. Боги и лягушки.

Они так же как и все начинали с мелких ставок: играли на сторублёвки да на шоколадки. Но со временем азарт от подобной игры пропадал. Игра становилась рутиной. Сердце остывало и больше не трепыхалось от волнения. Азарт пропадал. Игра делалась скучной.

Для того, чтоб вернуть азарт, эти ребята начинали поднимать ставки.

И вот они уже играли на собственные шмотки, на телефоны, на компьютеры, на прочую дребедень. Они играли и проигрывали. И продолжали играть.

Рано или поздно наставал черёд семейной собственности, и тогда они проигрывали мамины украшения, отцовский автомобиль, мебель из собственной квартиры, а затем и саму эту квартиру.

Те, кто выигрывал, правда, частенько оказывались в затруднительном положении: машину или квартиру ты вроде бы выиграл, а вот забрать свой выигрыш как будто не можешь.

Но и здесь находились лазейки.

Вот проиграл, допустим, кто-то родительскую квартиру. Отдать её сейчас он не может. Поэтому уплата долга переносится до того времени, пока квартира не перейдёт в собственность должника.

Дескать, когда родители скончаются, а парень вырастет, – тогда и вернёт старый долг. Ну, а до тех пор пусть живёт на своей жилплощади.

С автомобилями было сложнее. Сам помню, как один товарищ из трушнической параллели продул в карты автомобиль своего отца.

Это был старый Жигуль, модель ВАЗ-2104.

Автомобиль выиграл Ден Крыса.

Сначала Денис сказал, что машина ему, дескать, сейчас не нужна. Пускай твой отец катается пока на ней в своё удовольствие, а мне как понадобится, ты мне машинку и подкатишь.

Через полгода машина Крысе понадобилась. Притом срочно и на неограниченное время.

И что бы вы думали?

Несчастный должник был вынужден угнать машину собственного отца.

Притом он ведь не просто её угнал!

Он отогнал эту колымагу в дальнее Подмосковье и спрятал её на какой-то заброшенной стройке.

Затем парень начал искать похожий автомобиль.

Поиски увенчались успехом. Где-то через месяц он отыскал в одной подмосковной деревне Жигуль такой же точно модели. Вышедшую из строя машину бывший хозяин бросил прямо на обочине просёлочной дороги.

Глубокой ночью задолжавший шкет подобрался к брошенному автомобилю и тихо свинтил с него номера.

Правда, была здесь одна проблема. Та машина, с которой парень отвинтил номерные знаки, была бирюзовой. А вот угнанный у родного отца автомобиль был цвета фиолетового.

Ну, что уж тут делать, – пришлось угнанную машину перекрасить.

Когда краска высохла, мальчишка прицепил на отцовский Жигуль новые номера.

Затем парень опять сел за руль и перегнал машину в другой район Подмосковья. Там посреди леса стоял старый, воздвигнутый ещё при советской власти деревянный гараж. Туда он и поставил проигранную им колымагу.

С тех пор Крыса регулярно на этой машинке катается. Когда ему надо куда-то съездить, он садится на электричку, едет в дальнее Подмосковье, идёт в лес, выкатывает машину из гаража и едет куда ему захочется.

Правда, по большим шоссейным дорогам Крыса на этой машине ездить не любит. Да и в городскую местность старается особо не заезжать. Мало ли что, машина-то краденная. Да и водительских прав у Дена до сих пор нет.

Так что катается Дениска на этой машине в основном по просёлочным дорогам. По деревням, гад, ездит.

Дела там, говорит, у него там какие-то имеются. Вся школа, честно сказать, гадала в своё время, какие это такие у него там дела. Что только ни думали. Одни говорили, что разбойничает на дорогах парень, другие – что наркоту оптом возит. Некоторые и вовсе поговаривали, что где-то в провинции у него есть любовница и незаконнорождённый ребёнок. Возможно, что и не один.

Как бы то ни было, точно мы этого не знаем.

Но факт остаётся фактом: вот уже несколько лет Крыса регулярно куда-то на этой машине ездит. Обычно он жто делает на выходных. Чаще всего между поездками проходит от двух недель до двух месяцев. Иногда выезды случаются чаще.

А вот в девятнадцатом году Крыса целых шесть месяцев никуда не ездил. Скатался пару раз в начале года, а потом ещё в марте месяце, и всё, – в следующий раз только в октябре поехал.

Сейчас опять, вроде, в график вошёл. Каждые две недели машину из гаража выкатывает.

Может, и узнаем мы когда-нибудь, куда он всё-таки на этой машине ездит.

Ох, надеюсь, узнаем когда-нибудь…

Кстати, тот парень, который сначала проиграл, а затем угнал отцовскую машину, в конечном итоге рассказал своему папе про то, куда делась с таким трудом выкупленная колымага. Отец, как говорят, не расстроился. В полицию, во всяком случае, о пропаже заявлять не стал. Угнали, дескать, машину, и ладно. Зато карточный долг погасили.

Тогда всё закончилось хорошо. Но так бывало далеко не всегда.

В том школьном сортире подчас собирались очень азартные люди. Когда проигрывать уже было нечего, они ставили на карту собственную жизнь. И проигрывали её, разумеется.

А тот, кто проигрывал свою жизнь, становился рабом того человека, которому он эту жизнь проиграл. Правда, чаще всего оказывалось, что тот, кому парень проиграл свою жизнь, тоже кому-то должен. Ну, а уж этот кто-то в свою очередь должен был Тоне.

Так и получалось, что несчастный становился рабом Тони Боженко в уплату чужого долга.

Впрочем, проиграть свою жизнь – это ещё не самое страшное.

Один парень как-то родную мать проиграл.

Правда, тот человек, которому он её проиграл, всё равно остался неудовлетворённым, поскольку забрать собственный выигрыш так и не смог, несмотря на все старания.

Изрядно намаявшись с таким выигрышем, он покумекал немного да и решил сбагрить ненужную вещь Тоне Боженко. В её-то большом хозяйстве любая дрянь сгодится!

Короче, продал он чужую мать за бутылку рома. Антонина заплатила ему с радостью и почти не торгуясь.

Впрочем, это уже из области курьёзных происшествий.

Так-то в туалете в основном на шоколадки играли.

Но вообще у нас в школе случалось всякое.

Помимо картёжников в том сортире собирались ещё пьяницы, прогульщики и просто любители поболтать. Эти-то вообще ничего плохого не делали.

Пьяницы использовали сортир для того, чтобы нажраться. Как правило это были шкеты лет двенадцати-четырнадцати. Иногда попадались одиннадцатилетние.

Помню, как эти товарищи целой толпой деловито заходили в сортир. Без лишних задержек они сразу проходили в самую его глубину, рассаживались на унитазах, доставали из рюкзаков водку и начинали её глушить. Очень скоро они отрубались и после этого долго ещё могли дрыхнуть. При этом они разваливались на толчках в самых экстравагантных позах.