Теперь всё можно рассказать. Том второй. Боги и лягушки.

– Нахуй его! Давай сожрем! С ромом будет самое то! – опять начал свое ныряльщик.

– Пошел нахуй, сука! – сказал ему друг, выхватив из руки добытчика рака и положив его в ведро. – Ныряй глубже, как в пизду!

Ныряльщик снова погрузился в тёмные воды Москва-реки, которые были таковыми вовсе не потому, что были грязными, нет (в январе прозрачность вод в Москва-реке наивысшая), но потому, что

Воды, должен сказать, тёмными были совсем не от грязи. Напротив, в январе месяце вода в Москва-реке почти всегда на удивление чистая и прозрачная. Просто из-за толстого льда, покрытого сверху еще и слоем снега, солнечный свет до воды не добирался.

Честно говоря, я сам никогда не понимал, как же ныряльщики за раками хоть что-то видят в глубине. Там было темно как в бочке.

Словом, некоторые из них ныряли с каким-нибудь фонариком, облегчая себе работу.

Надо сказать, многие рабы делали все возможное для того, чтобы упростить себе жизнь и ловлю раков, которая в своем неприкрытом виде могла стать причиной смерти для них.

Так, некоторые товарищи привязывали к своим конечностям веревки, с помощью которых возможно было вытащить их из проруби.

Была у нас ещё история, связанная с одним мальчиком из достаточно обеспеченной семьи.

Мальчик этот ненароком угодил в рабство, но все же смог устроиться на нетрудную работу хлебореза на кухню Антонины.

Однако же этот шкет был замечен в краже куска хлеба. В качестве наказания его послали ловить раков.

Так вот, родители мальчика-хлебореза очень позаботились о его здоровье, а потому купили ему профессиональный акваланг и плавательный костюм, который должен был защищать его от холода.

Когда мальчишка припёрся на лед реки и начал перед рабами хвастаться своим новым аквалангом и плавательным костюмом, то всем остальным рабам стало невероятно завидно, а один из них не выдержал, схватил акваланг и начал его ломать, страшно при этом крича:

«Вот тебе, хуесос сраный! Ненавижу, ненавижу, блядь, акваланги!

Все аквалангисты – пидорасы, гомосеки, петухи!

Ненавижу геев! Ненавижу аквалангистов! Все вы сволочи, скоты, уроды! Вам хорошо, а мы что, замерзать должны насмерть!

Нет, не надо: сами вы должны сдохнуть нахуй, как мы дохнем. Все мы должны сдохнуть нахуй! Чтоб ты утонул нахуй, мальчик с аквалангом и средним образованием!

Ты гнида, ты урод, ты скотина, ты меня не уважаешь, петух с аквалангом.

Ненавижу акваланги! Ненавижу, блядь, аквалангистов.

Этих пидорасов акулы ебать должны! Да, чтоб тебя акулы выебали, мудак, хуесос сраный. Чтоб ты сдох, сволочь!».

Потом он схватил акваланг да и выкинул его в лунку.

После этого дебошир схватил бутылку рома и начал пить из нее залпом прямо из горла, но выпить много не сумел, так как алкоголь очень скоро вызвал у него сильнейшую рвоту. Ну, а поскольку перед тем он как следует поел в «Макдоналдсе», то рвота была особенно мерзкой.

Разумеется, никакой подходящей тары для рвоты поблизости не нашлось. Кроме, пожалуй, ведра с раками. Впрочем, другие рабы, видя истерику своего компаньона, это последнее предусмотрительно убрали от него подальше.

Короче, вырвал хулиган прямо в лунку для ныряния.

После этого, очевидно, никто нырять туда уже не захотел, а потому дебошира заставили в итоге пробивать новую лунку.

Это было жестоко. Толщина льда в том году достигала сорока пяти сантиметров.

Акваланг, надо сказать, не просто достали со дна, но и использовали еще несколько лет, хотя пользовались им теперь все по очереди, – повредить его слишком сильно хулиган не сумел.

Собственно говоря, ловля раков продолжалась всю зиму.

Прекращалась она лишь по наступлению весеннего ледохода.

К марту месяцу это занятие делалось ещё более опасным.

Лед к тому времени становился уже более рыхлым, пропитываясь речной водой. Стоять на нем было небезопасно.

Я до сих пор не могу забыть, как стал свидетелем одной мартовской картины на реке: на рыхлом и непрочном люду была видна лыжня, которая обрывалась огромной прорубью. Из проруби торчали лыжные палки.

Поскольку ловить раков в марте было уже не слишком безопасно, рабы шли на всякие хитрости.

Так, можно было видеть такую картину.

Один из рабов выходил на рыхлый лед, а затем шёл по нему до центра реки. Примерно на середине он останавливался и начинал орать: «Всё, блядь! Тону, нахуй!».

Именно так рабы узнавали, на какое расстояние можно зайти на лед, не опасаясь под него провалиться.

Примерно так и проходила зима для храбрых ныряльщиков за раками.

Однако вернёмся к делу.

Как вы уже поняли, Тоня Боженко устраивала в своём доме очередной званый обед.

Вообще про то, какие она в своё время давала званые обеды, я вам ещё расскажу дальше. Торжества были такие, что просто закачаешься.

Но об этом несколько позже.

Итак, Тоня устраивала званый обед.

И притом не простой, а с раками!

В наших глазах это многое значило!

И Мишутка был на этот званый обед приглашён. А меня он пригласил за компанию.

Ну и как по-вашему, мог я от подобного предложения отказаться?

Глава третья. Молодая барыня.

Мрачная фигура Тони Боженко, вне всякого сомнения, пугала.

Пугала, признаюсь, не на шутку.

И притом пугала она совсем не так, как, например, фигура той же Сони Барнаш. Эта последняя на многих наводила просто иррациональный ужас.

Во многом этому способствовала внешность. Точнее, не внешность даже, а скорее чудовищный контраст между внешностью и содержанием.

Соня была красива. Она была просто невероятно красива.

Эта девушка обладала какой-то особой, очень загадочной и притягательной красотой. Это была красота воистину потусторонняя.

Тут надо кое-что пояснить.

Не секрет, что девушки бывают красивы по-разному.

Есть девушки, красивые очень простой, здоровой, очень жизненной красотой.

Таких очень много. Они попадаются повсюду. Их можно встретить во всех профессиях и во всех общественных слоях. Среди них попадаются колхозницы и топ-модели, олимпийские чемпионки и домохозяйки.

Такие девушки просто сверкают здоровьем. Они все полнокровные, сильные, выносливые и вообще отличаются хорошей физической подготовкой.