Терапия Ошо. 21 рассказ от известных целителей о том, как просветленный мистик вдохновил их работу

Когда я впервые увидела эти движения, по моей коже пробежали мурашки. Я едва могла дышать! За свою многолетнюю практику различных танцевальных техник я никогда не видела ничего подобного. Я провела трое суток, непрерывно наблюдая за странными движениями, лаконично отредактированными в фильме, пытаясь расшифровать хореографию. В те дни у нас была только самая простенькая видеотехника, поэтому замедление фильма было невозможно.

Было нелегко, так как я ничего не знала о гурджиевской логике и математике, скрытой за хореографией.

Дело в том, что Гурджиев не откровенничал о своих методах и о том, откуда они пришли. Родившись в 1872 году в Армении в семье грека и армянки, он впитал духовные учения различных культур, в том числе древние храмовые танцы.

В начале 1920-х годов Гурджиев сам стал мистиком, заявив, что подавляющее большинство людей живет в состоянии гипнотического «бодрствующего сна», и утверждая, что можно преодолеть это и пробудиться к более высокому состоянию сознания.

Очевидно, что танцы в этом фильме были частью усилий Гурджиева, направленных на то, чтобы помочь другим «проснуться». Но как? Фильм был тщательно смонтирован таким образом, чтобы не раскрыть все секреты. Но поддерживаемая доверием моего Мастера, я воскликнула: «Эврика!» – когда все вдруг стало ясно.

Ошо искренне направил меня раскрывать тайны, скрытые за внешней формой движений Гурджиева. Путешествие продолжается по сей день. Три месяца спустя, когда Ошо покинул свое тело, я почувствовала, что его предложение было его прощальным подарком.

Хоть эти танцы и были красивы и харизматичны, завораживала не их эстетика, а что-то, скрытое за видимыми движениями – внутреннее состояние, которое выражалось через определенное качество присутствия в глазах танцующих. Я наблюдала «технику» танца, в которой участвовало не только тело, но и все «бытие».

Создавался не танец – скорее танцоры создавались через него. Они, казалось, были воодушевлены силами, принадлежащими самим движениям, новыми качествами или сущностью. Было ли это «танцующей душой», о которой говорил мне Ошо?

Слияние медитации и танца

За танцами скрывалось абсолютное, неподвижное состояние сознания, а также уникальная пульсация внутри группы как единого целого. Я чувствовала, что каждое внешнее движение было лишь верхушкой айсберга. Внутри скрывались внутренние формы, подобно живому пути и пути жизни. Возможно, у меня, наконец, появился шанс совместить медитацию и танец, к чему я стремилась на протяжении долгих лет.

Именно этот поиск привел меня в 1978 году в Пуну к Ошо. До этого, во Франции, я достигла того, что казалось вершиной моей жизни. Я работая в современной танцевальной компании, где у меня было много свободы быть творческой, не беспокоясь о финансах, так как компания платила мне достойную зарплату.

Но я была недовольна. Танцы перед зеркалом, для того чтобы произвести впечатление на публику, постоянно доводить тело до предела, чтобы оставаться в курсе последних тенденций, всегда искать чего-то новое, лучшее, уникальное и оригинальное – все это казалось мне слишком поверхностным. Интуитивно я знала, что танец был чем-то большим, что духовное измерение существует, но куда бы я ни шла, ответа не приходило.

До тех пор, пока друг не рассказал мне о месте в Индии, где многие медитации включали в себя как движение, так и неподвижность. Это привело меня к Ошо. После того как в Пуне, на протяжении нескольких месяцев, я пыталась решить, следует ли вернуться в компанию, чтобы поделиться тем, что я испытывала, или лучше остаться в коммуне, Ошо попросил меня создать танцевальную группу. В разговоре со мной во время даршана, интимной беседы Мастера и его учеников, Ошо сказал мне:

Таким образом, ты можешь продолжать и начать обучать здесь. И танец на самом деле не то, чему можно научиться. Это не искусство; это, скорее, медитация. Думать в терминах искусства – значит упустить весь смысл. Ты можешь научиться ему технически и можешь стать профессиональной танцовщицей, но упустишь его реальность. Будет только тело – душа будет отсутствовать.

Душа приходит во время медитации. Танец – это не что-то реальное, а танцующая душа! Тогда тело движется по собственной инициативе. Ты можешь совершать движения тела, но душа не будет двигаться. Центр никогда не следует за периферией, но периферия всегда следует за центром.

Теперь настало время двигаться вперед самой по себе. Так танцуй, помогай людям танцевать и развивай собственный стиль, придумай свои методы, выработай собственную технику. Нужно быть инновационной. Люди пытаются быть подражателями. Учиться еще у кого-то хорошо только вначале.

Немного информации полезно, она подготавливает твое тело, но не следует быть слишком привязанной к ней. [50]

(Ошо)

50

Osho, The 99 Names of Nothingness.

Все и вся

В течение этого периода Ошо просил всех руководителей групп, работающих в его коммуне, обучаться биоэнергетике и работе с телом. Я хорошо помню, как ненавидела каждый вечер спускаться в звуконепроницаемые подвальные комнаты, кричать, бить подушки и задыхаться во влажной близости потных тел. Но и по сей день я благодарна за то, что это произошло, поскольку это дало мне глубокий, внутренний опыт энергетического движения, раскрывающего тело, и показало тесную связь между эмоциями, дыханием и движением.

В Пуне предлагались различные терапии, и у меня была возможность пройти их. Это помогло понять, что мой танец – не единственный путь к пробуждению; что множество прекрасных дорог ведет к одной цели. Обширное видение Ошо, в самом деле, включает в себя «все и вся» – это название Гурджиев дал своей трехтомной трилогии по мистицизму.

Сидя и слушая Ошо день за днем, я, во избежание опасной ловушки фанатизма, научилась учитывать и уважать взгляды, которые отличаются от моих.

Я любила слушать, как он рассказывал о даосизме, йоге, Тантре, буддизме, дзен… и так часто о Гурджиеве. Было ясно, что Ошо испытывал непреодолимую тягу к армянскому мистику – в основном потому, как я подозреваю, что они оба разделяли любовь к мятежности, нарушению людского покоя и шалостям.

Все эти годы я слушала, как Ошо ежедневно говорил о физической, эмоциональной и психической осознанности, об истинном значении дисциплины, важности тишины и молчания, о медитации… Постепенно я начала впитывать эти качества и переносить их в свою повседневную жизнь.