Тильда. Маяк на краю света

— Напугала… Всего простудилась?!

И даже пикси не мучают. Кружатся в невнятном хороводе под потолком, совершенно не обращая на нас внимания. «Не проявляют агрессии» — вот уж верно сказано.

— Ночью. Организм на пару с Фарром сказал «хватит» и загнал в кровать, — Ро неловко отстранилась, веселый смех перешел в кашель. — Если не боишься заразиться — проходи. Чай пить будем.

Конечно же, я вошла, затворила дверь.

— Фи, еще мне такой ерунды бояться. Да и мой организм не измучен — он все благополучно проспал, как всегда… Только не пульфит пополам с ветреным! Ты знаешь про сирен?

Ро улыбнулась, залезая под одеяло. Вид у нее, несмотря на болезнь, был цветущий и радостный. Я взялась за ручку знакомого черного чайника над свечой. Пахло чем-то горьким.

— Знаю… Что больше не на дне. Поле… включили, — она ткнула пальцем в пикси и закашлялась. — Это лесной мох, я собрала у алтаря в тот день… В моем мире мы его пьем как антибиотик. Смело можешь пробовать.

Я плеснула в чашку. Горько и пробирает до пяток. То, что сейчас надо. Похоже на пульфит, но меньше свежести, больше пряности.

Присела на край кровати, как давеча она — на мою. Подумала и забралась с ногами.

— И ты не переживаешь?!

Ро пожала плечами, и одеяло с них съехало. Я поправила ей подушки и шаль, затянутую крестом на груди. Аврора смотрела в мечтательную даль, опять не к месту напоминая мне Кастеллета:

— Ты знаешь… Он сказал «Мы справимся, поверь. А ты отдохни, на призраков своих похожа». И я… заставила себя поверить. Просто решила лечь и спать. И… получилось! Как ты говорила… Доверять — оказывается, это так просто и так красиво. Будто в душе расцветает что-то большое и прекрасное… Но как у тебя получается тоже вот так доверять Чаку?.. После всего…

— Кто сказал, что я доверяю, — вырвалось у меня бурчанием на злобу дня после всей сей великолепной речи.

— О-о! — бурно отозвалась Аврора. — Разве вы не…

Я поджала губы и слезла с кровати. Снова по больному.

— Мы «не».

— Но мне казалось — там, на острове…

— Тебе показалось.

Как она может вот так бесцеремонно расспрашивать! Я сложила руки на груди и отошла к окну. За толстым бесформенным стеклом… проплывала льдина. Льдина!..

— Мы так далеко продвинулись на север?!. — я обернулась.

Аврора вытянула шею, натягивая одеяло повыше.

— Нас подхватило течение, должно быть… вскоре после твоего урока. Кстати, он был великолепен, Тиль. Теперь я понимаю, почему Сарасети передавали власть в совершеннолетие. А сначала мне это казалось глупостью. Вечно молодые правители… Если мы вернемся, я непременно возьму отпуск от всей этой политической кутерьмы и уеду на остров Сольдо на пару недель. И никаких птиц! После потери Какадука… — она погрустнела, но тут же тряхнула головой и встала, кутаясь в одеяло. — Всю ночь Фарр следил за скоростью и направлением, к нему присоединились Гупо и Чак… Конечно, я не могла остаться в стороне. Мне благосклонно разрешили остаться при условии, что я понаблюдаю за состоянием команды… Кхе-кхе…

Ро подошла ко мне, оперлась плечом о плечо и ахнула:

— Прямо Антарктика! Вот уж не думала… — она взялась за шпингалет на ставнях и дернула открыть.

Я попыталась остановить:

— Ты же простужена!

Глаза Авроры сверкнули тем самым блеском любви к приключениям.

— Ах, Тиль, мы на таком крайнем севере! Скоро, наверно, и Свальбард…

И распахнула окно. От ветра, кажется, у меня мгновенно заледенели легкие. Я невольно сделала шаг назад. Ро же стояла, подставив этому самому ветру лицо и шею, задрапированную шалью. Зажмурилась и вдыхала полной грудью. Угробят они меня с Чаком.

— Ах, смотри! Это косатка?!.

Я оттащила подругу от окна, успев заметить невероятную бель удаляющейся льдины и морского медведя на ней, зловеще шныряющие рядом плавники, мрачную серость пасмурного седого моря… И захлопнула ставни, возвращая капитанскому гнездышку зыбкий уют.

— Марш под одеяло, — сдвинула я брови как можно более грозно, невольно вспоминая Ровену Вайд.

Ро захихикала и бегом да босиком пошлепала в постель, отчаянно кашляя.

— У-у, Тильдик, я и не знала, что ты бываешь такой суровой! Кхе. Мне даже немного жаль Чака, но именно такая, как ты, ему и нужна. Что же пошло не так?..

Я уже наливала ей чай и рыскала в поисках зелий по ящикам, когда смысл последних слов до меня дошел и заставил напрячься и замереть.

— Тиль… — голос Ро прозвучал умоляюще, — я была плохой подругой, прости…

Я в недоумении подняла взгляд. Она поправляла шаль, хотя больше тщетно теребила пальцами вязание мерчевильской бабули Вив, что все делает с любовью.

— Вроде, правда была занята, но это не оправдание… Мы все видели, что ты нас избегаешь, и никто не… И никто не понял, что надо оторваться от дел и просто обнять тебя, спросить"Как ты?'…

Я передернула плечами, зарылась носом в чуть колючий ворот свитера. Он пах козами. Ковыряет, и ковыряет, и ковыряет…

Непоседа Ро снова слезла с кровати, подошла, взяла мои руки в свои, заглянула в глаза. Я усмехнулась, внутри глотая слезы. Они не подошли, да… Не спросили… Возможно, тогда… Но они — герои, а я нет… Им надо было решать вопросы, а мне — писать учебник, и…

— Тильдик? Что я могу сделать для тебя?..

— Ро… ну, я не ты! Я не умею так… взять и сказать, что на сердце.

Ро тихо засмеялась в кулак.

— Мне следовало бы обидеться на эти слова. Я всегда думала, Тиль, что это МНЕ нелегко взять и сказать…

Я удивилась.

— Да ведь ты прямо в лоб говоришь сразу все!

Аврора кивнула задумчиво.

— И именно в этом путешествии я понимаю, что, возможно, вовсе я не интроверт, как привыкла считать…

— «Интроверт»?..

— А, забудь. Очередное понятие из моего мира, которым я третировала всякого второго встречного… Интроверт черпает энергию внутри себя, а экстраверт — снаружи. Основная часть человечества считает, что задаваться вопросом «кто я» по этому поводу — глупость. А я вот что думаю… Ведь куча войн именно из-за энергии, вечного ее источника. Разве это не значит, что и для человека важно знать, где его источник энергии?.. Так что это не смешно, что я вечно задумываюсь об этом… Я всегда говорила, что думала, и всегда были с этим проблемы… Но если я промолчу, я задохнусь. Говорить — мое спасение. Но это вовсе не значит, что я выливаю все сокровенное. Есть то, что лежит там… — она стукнула себя ладонью в грудь и снова закашляла, — и гниет… тихо. А я улыбаюсь. И знаешь, что это? Кажется, это… доверие. И именно потому я так счастлива сегодня — смогла. Смогла поверить. И по-настоящему — видишь, дуэньи и пикси меня вовсе не донимают.

— Агора пошла к доктору, — отозвался сверху один из зеленых пиксят.

— К доктору?!.

Тут уж прыснула я.

— Ты знаешь, что твоя белая тетка влюблена в доктора Риньи?

— Что?! — Ро расхохоталась. — А так разве можно?

— А Соция за ней следит, — успел начбедничать один из пиксят, пока я, пожимая плечами, отвечала случайно вырвавшимся:

— А я — в Чака. В том и… трагедия.

И тут же фыркнула, осознав: вот они оба такие — болтают, болтают, и вроде о своем, а потом — чпок — и у тебя к ним душа нараспашку висит… Я думала, это эгоизм, но это… просто способ быть…