Тильда. Маяк на краю света

И первое, что увидела, так это разлегшегося звездой поперек кровати спящего Чарличка. Завалился прямо в сапогах, как был, в своем кричаще красном сюртуке. Он здесь. Внутри полыхнуло паникой и, неловко ерзнув, я с грохотом опрокинулась на пол вместе с собственным стулом.

— Да.

Это Алиса проследила за направлением моего взгляда.

Кастеллет на кровати приоткрыл один глаз:

— Не хотел тебя будить.

Я, кряхтя, поднялась с пола и угрюмо проворчала, исключительно для проформы:

— И теперь у меня вся спина деревянная.

Чарличек весело хмыкнул в балдахиновый потолок.

— Я бы перенес тебя на кровать, но ты ведь бегаешь от меня как от огня.

Меня мгновенно залило краской — уже привычно. Оставалось радоваться, что я не преобразилась в Дика, так что весь позор верно скрывает мерчевильская маска.

— Почему… ты так решил?

— Что решил?

— Что я… бегаю.

Мне казалось, это он. Хотя я тоже не против, да. Потому что ничем хорошим это не закончится.

— Да тут и решать не надо, — Чарличек со вздохом сожаления сел, покрутил головой. — Заметно.

— Ага, — ехидно согласилась Алиса.

Я попыталась сохранить лицо и предположила, указывая на бумаги на столе:

— Может, у меня просто слишком много дел?..

Чарлик поднял брови в притворном изумлении. Но неожиданно сдали… мотыльки, клявшиеся когда-то в верности.

— Она влюблена.

— В кого?

— В него.

— В Чарличка.

Картечь моих белых мотыльков величиной с кулак. Никакая рука-лицо, никакая маска помочь мне не могли. Это прямой текст, а не недомолвки на шканцах или в подводной пещере.

Алиса припечатала:

— И это тоже заметно, Чарличек. Просто ты смотришь вечно мимо, вечно в себя или в небо.

А вот это верно… Кастеллет хлопнул глазами и поспешно их протер, уставившись на меня. Я собралась привычно мотать в кубрик. Но остановилась.

— Сирены, — сказала я.

Чарличек оторопел еще больше.

— Сирены?..

— Они больше не прячутся на дне, раз вылезли наши друзья.

И рванула к двери. Но Чарличек оказался быстрее и встал между мной и казавшимся так близко спасением.

— Так ты правда влюблена в меня, Тиль?

Я спрятала свою маску и глаза в ладони. Что за… безобразие!

— Да, да, да! — хором завопили десять моих личных предателей под потолком.

Я топнула ногой и рявкнула почти как Фаррел:

— Отставить!

Повернулась к «мужу» в состоянии близком по определению к «разъяренный»:

— Сейчас есть вопросы поважнее, Чарличек. Если сирены снова рядом, учитывая, что ты вытащил Старика и он превратился в пену вместе с сыном, а Гупо убил пару штук, и еще мы плывем прямо на край света, куда они обещали нас не пустить…

— Чарличек?..

Он выгнул бровь так, будто это прозвище было важнее всех опасностей в мире. Я отмахнулась.

— Просто мелкая месть за Тильдика. Слушай, надо…

— Тильдик… трусишка… — Чак почесал затылок, находясь в явном замешательстве, — сирены подождут минуту. Я думал, это ты несерьезно, не по-настоящему… Что ты шутишь, подыгрываешь, следуешь уговору с острова… Я думал, мы друзья, я не…

Я поспешно накрыла ему рот ладонью.

— Ну и дурак, — как обычно, предельно честно отозвалась Алиса.

Это у него все несерьезно, не у меня.

— Мы вовсе не друзья — ты сам говорил. И притворяться решил ты, я — не по этой части!

Тяжело дыша, подняла взгляд, утонула в его каком-то излишне добром взгляде… Морские медведи, за что мне это. Зажмурилась и затараторила:

— Вообще об этом не переживай. Это мое дело — блажь, глупость, если угодно. Оно совершенно не создаст проблем и…

Чарличек снял мою ладонь со своих губ и так и оставил ее в своей.

— Кроме тех, что ты меня избегаешь, — совершенно непоследовательно заключил этот мерзавец, сложил руки на груди, заграбастав туда же мою, и расслабленно прислонился спиной к двери.

Я потеряла дар речи и отступила на шаг. Дернула ладонь — не отдал.

— А…

— Учитывая, что себя проявили сирены и, возможно, готовят нападение, а мы, вообще, плывем на край света, для всех мы муж и жена, это все же создает проблемы — не находишь?

И он… имел наглость подмигнуть! Я ужаснулась, на сей раз с размаху наступила ему на носок сапога и, пока мой драгоценный муж выл, потирая место неожиданного удара, толкнула его плечом в бок и почти прорвалась к заветной ручке. Но меня поймали во мгновение ока и зажали в стальных тисках. Пришлось замереть, как, должно быть, поступает в первую секунду кролик, попавшийся в капкан, и не трепыхаться.

— Оденься потеплее, — шепнул Чак мне в самое ухо и неожиданно отпустил, легонько толкая вперед.

Пока я попыталась осознать, что, собственно произошло, он отошел к шкафу, выгреб оттуда мое топольское разноцветное серапе (!) и какой-то длинный серый свитер. Бросил так, что я еле успела сориентироваться и криво словить, в неразмятом со сна боку кольнуло. Достал то же самое себе. Серапе у Чарличка также имелось, и даже цветов не менее сдержанных, чем мое.

— Ночью мы поймали подводное течение, а теперь — и ветер, — деловым тоном пояснил Чак, натягивая свитер через голову. Выглянул озорным взглядом из-под рыжего чуба. За время штиля он отпустил жиденькую бороду, но даже она не делала Чарличка хоть на йоту серьезнее. — Что стоишь столбом? Одевайся, трусишка, там холодрыга — мама не горюй! Перед рассветом были всполохи на небе, у Риньи отреагировала наша звездная глыба. Стрелка компаса Мерче вертится как угорелая. Дел невпроворот, а я спал всего пару часов.

Я тряхнула головой, и маска гулко свалилась на пол. Я машинально наклонилась, подобрала, осмотрела. Завязка оторвалась. Морские медведи…

Чак тут же оказался рядом — встряхнул за плечи, не заботясь шрамами и маской. И я снова ее уронила.

— Посмотри мне в глаза, Тильдик, — приказал он.

В своем дурацком сером свитере из грубой шерсти — точно из Тополя… У меня в носу отчего-то стало мокро.

— Воротник перекосился, — шмыгнула я и поправила завернувшуюся горловину, как мама.

Мама. Теперь и в глазах мокрота. Я смазала крупную слезу внешней стороной запястья.

— Все хорошо. Их темнейшества натаскали экипаж по «буллингу», как они это назвали. Защитки взрываются, матросы в шоке от новых «друзей», но пока никто за борт не бросился — темнейшество следил на пару с зарей до рассвета, «видения» не проявляют агрессии. Ларипетру удалось сохранить, выковыряв из дерева знакомым тебе способом. Для сирен вода слишком холодная, так что это просто электрическое поле…

Я только снова мотнула головой. То ли утвердительно, то ли… Я — что же — снова все проспала?.. Ну, почему…