Тьма уже внутри

Однако, как выяснилось секундой спустя, Джахо свалила отнюдь не сила Оксанкиного удара, а гневное стремление уйти в боевую форму. Форму зверя. Гораздо более опасную, но менее контролируемую. Потому как Хаос вновь зашелестел, отдавая приказы подчиниться и привести меня к нему живой и невредимой.

Очередная вспышка, и яркая точка над мусорными завалами теперь уже принялась разрастаться, извергая обжигающе-колючие потоки.

Песок. Это коридор!

Я зажмурилась, поднимаясь на ноги. Сколько пробегу на одном лишь адреналине с адской болью в спине: загадка.

— Оксана, уходи!

Напоследок саданув ногой под ребра кота, уже вновь поднимающегося с четверенек, Оксанка рванула прочь, позабыв обо мне. Сделав пару робких шагов за ней следом, я замерла, сложившись пополам.

Не смогу. Даже идти не получается.

— Мика, блин!

Заслышав мои стоны, Оксанка бросилась ко мне. Но в ту же секунду кошка, будто в замедленной съемке, в красивом прыжке вынырнула из сияющего пятна коридора.

Светлая туника в ночи развевалась как белый флаг.

— Шани… — только и успела прошептать я, как всегда милая и мирная кошечка с грудным рычанием вцепилась в спину подруги и с такой силой лягнула ее задними лапами, сделав кульбит в воздухе, что Оксана оторвалась от земли.

С криком, что разрывал барабанные перепонки, она пролетела пару метров, а затем по инерции еще и кубарем по асфальту прокатилась.

— Не трогай ее! Пожалуйста, отпусти!

Уж не знаю, обращалась ли я к Шани или же к Хаосу, взявшему под контроль ее разум. Это был бессознательный поступок. От боли я едва ли могла здраво соображать.

Лапы с грубыми подушечками вновь обхватили меня поперек туловища. Мгновение полета…

***

Ликование Хаоса я не слышала. Чувствовала. Он волновался и словно бы ускорял события, поднимая в воздух все больше горячего песка, стремительно тающих ледяных осколков и перьев, скользящих по лицу.

Погодите, каких еще перьев?

Распахнув глаза, я едва воздухом не поперхнулась. Плавно, ни на йоту не уступая кошачьей грации Шани, старуха сфинкс двигалась прямиком на нас, в угрожающем жесте направив на Джахо когтистую лапу. Темные крылья, расправленные за худощавыми, покрытыми короткой шерсткой плечами трепетали на ветру, теряя полупрозрачные дымные перья.

— Отпусти, — прорычала Мут, и ее миндалевидные глаза, совсем потерявшие сходство с человеческими, засветились красными угольями.

Вожак взревел, против воли разжимая лапы.

Превозмогая боль, я сгруппировалась, оттолкнулась и выскользнула из его объятий. Но попытка приземлиться на ноги не увенчалась успехом. Не в силах унять дрожь, я все же потеряла равновесие и повалилась на асфальт.

Охнув, я сморщилась и тут же ухватилась за саднящую поясницу.

Нет, кошачьи повадки это не обо мне. Равно как и количество жизней у меня явно поменьше будет.

— Создательница, — подхватила меня под руку Мут, и стало легче дышать. Боль затихла, и я сумела подняться на ноги. — Прикоснись к Джахо, скорее!

Я замотала головой, пятясь.

— Прикоснись! — толкала и толкала меня сфинкс. — Я не смогу держать его вечно!

Кошкот стоял, чуть присев, словно в страхе, и медленно водил лапами перед собой. Вкруг его ушастой головы кружился плотный темный рой, лишающий его слуха, нюха и, по всей видимости, зрения.

Собравшись с духом, я поднырнула под слепо шарящие в воздухе лапы и, вытянувшись, насколько хватало роста, обхватила кошачью морду обеими руками.

В секунду темное облако рассеялось. Глаза Джахо сверкнули злобой, а затем клыкастая пасть раскрылась в немом рыке, и из нее полился свет. Яркий. Ослепляюще яркий. Он, поселившись в глазах кота, изгонял черноту, льющуюся липкой рекой. Изгонял инородного захватчика, вопящего на все лады.

Думать стало в разы сложнее, но голос Хаоса теперь то и дело прерывался, словно из плохо настроенного приемника доносился. Неосознанно, по наитию, я принялась вырисовывать в подсознании образы кошкотов. Таких, каких и хотела их видеть. Таких, каких и задумала.

Мут что-то закричала, но у меня уши глухой пеленой заложило.

— Достаточно, — силком оттащила меня старуха от Джахо, вмиг рухнувшего бесформенным шерстяным кулем на землю. — Сбереги силы для Шани!

Ничего ровным счетом не соображая, я кивнула, увлекаемая вперед.

Оксана же тем временем из последних сил отбивала кошачьи атаки деревянным обломком, что неведомым образом сумела выудить из мусорной кучи. Но Шани это лишь раззадоривало.

Она скакала как заведенная, то и дело со свистом рассекая воздух и цепляя когтями девушку за пальто. Оксанка взвыла, когда особо удачный удар позволил кошке всадить когти по самые подушечки ей в бок. Почуяв кровь, Шани набросилась на Оксану, метясь вцепиться в горло.

Я заорала не своим голосом, в ужасе закрыв лицо ладонями.

Если бы Мут очередным взмахом огромного крыла не запустила темный рой, сбивший прицел Шани, а Оксана чудом, вероятнее всего просто от боли, не извернулась, кровь залила бы все вокруг. А я бы сошла с ума.

— Скорее, Создательница! Нельзя медлить!

Игнорируя колющую, простреливающую в бедро боль, я бросилась на Шани, в отличие от вожака, агрессивно размахивающую лапами, и вцепилась ей в морду. Полутора сантиметровые когти ослепленной магией сфинкса кошки в ответ тут же впились в мои плечи.

От боли перед глазами поплыли бордовые пятна, но я лишь сильнее стиснула пальцы.

Шерсть клокам драть буду, если придется, но ту тварь, что засела внутри у кошки вытолкну!

— Давай! — прокричала Мут, и сияние, подпитываясь моими фантазиями, вновь уже выталкивало из ушей и пасти Шани темные, как деготь, клубящиеся массы.

Мозг со скрипом несмазанной телеги все медленнее обрабатывал информацию и выдавал образы. Но тело Шани требовало все больше энергии, и ладони будто приклеились к мокрой шерсти. Кажется, еще немного, и мозг у меня отрубился бы от перегрева, а сама я лишилась бы чувств, вечным сном заснув.

Попытка отпрянуть не увенчалась успехом.

— Я не могу отпустить ее. Не выходит, — едва прошептала я, как раздался хруст и крик Мут за моей спиной.

Сопротивляясь нереальному притяжению, я развернула голову.

Старуха лежала на земле. Одно крыло с силой разгоняло темные потоки, пытаясь сбросить оседлавшего ее черного кота, а другое едва подрагивало, переломленное надвое.

Едва Шани со вздохом, как и Джахо ранее, повалилась рядом с Оксаной на мокрый асфальт, я отвалилась вслед за ней. Сил броситься на помощь сфинксу не было. На одном лишь упорстве, едва ли осознавая, что могу сделать, я приподнялась. Но стоило зашевелиться, как тощий облезший котяра отшвырнул старуху и с шипением бросился на меня.