То, что нас объединяет

Спустя шесть дней, когда все вещи были отправлены хозяину, а Элис вернулась к себе в Эдинбург, Хелен не оставалось ничего другого, как сидеть в полном одиночестве у себя в гостиной и размышлять о случившемся.

Ну что тут объяснять? Просто она не любила его, вот и все. Сколько ни старалась, так и не смогла полюбить.

Не следовало ей, конечно, выжидать до последнего, чтобы сбежать прямо из-под венца. Сначала она обнадежила Фрэнка, а затем украла у него надежду на счастье. Но в итоге она поступила правильно – вот о чем ей следовало сейчас думать.

Сидя за столом, она вновь вспомнила про Сару и ее мужа, и мысль эта, как и раньше, сопровождалась чувством вины. По словам Элис, они так и не представились, хотя Сара без труда должна была распознать их маленькую группку.

Хелен представила, как все это время они сидели в стороне, недоумевая, куда подевалась виновница торжества. Как наблюдали за нарастающим беспокойством, как смотрели вслед расходящимся гостям. А потом и сами вернулись на станцию, чтобы успеть на поезд в Килдэр.

Ничего, завтра она напишет Саре, попытается объяснить, как все получилось. И Сара, возможно, даже простит ее.

Но на следующий день ей принесли конверт с почтовой маркой Килдэра, хотя адрес был написан не Сарой – почерк явно принадлежал не ей. Открыв конверт, Хелен вытащила один-единственный листок.

Дорогая Хелен,

пишу, чтобы извиниться за то, что мы так и не были у тебя на свадьбе. Боюсь, у нас очень печальные новости. В то утро у Сары начались преждевременные роды. Нашего сына Люка достали с помощью кесарева сечения, но спасти его не удалось. Стоит ли говорить, что мы с Сарой в большом горе.

Прими наши искренние поздравления, мы желаем тебе счастливого замужества. Сара сама напишет, как только почувствует себя немного лучше.

С уважением,

Нил Флэннери.

Хелен еще раз перечитала письмо, пытаясь вникнуть в его смысл. Стало быть, они так и не выбрались в Дублин. У Сары начались преждевременные роды, и ее малыш умер. В то время, когда Хелен решительно убегала от жизни с Фрэнком, Сара теряла своего ребенка.

Оставив письмо на столе, Хелен вышла в коридор и набрала номер Элис. Услышав автоответчик, она дождалась сигнала и сказала в трубку: «Это я. Позвони, когда вернешься. Хочу кое-что тебе сообщить».

* * *

Дорогая Сара,

я просто не знаю, что тут можно сказать. Трудно даже представить, что ты сейчас чувствуешь. Мне ужасно жаль, что все так вышло.

Посылаю тебе лавандовое саше. Положи его под подушку – пусть оно напоминает о том, что я все время думаю о тебе.

Хелен.

P.S. Замуж я так и не вышла, но это долгая история. Расскажу, когда ты готова будешь выслушать.

Дорогая миссис Флэннери,

мама рассказала мне о том, что случилось, и я решила написать Вам, чтобы Вы знали, до чего я Вам сочувствую.

Посылаю плитку моего любимого шоколада. Увы, не могу придумать ничего лучше.

Элис.

Сара

– Прошел всего месяц, – покачал он головой. – Ты все еще расстроена, и это вполне понятно. Ты сама не осознаешь, что сейчас говоришь.

Но Сара прекрасно отдавала себе отчет в своих словах.

– Прости, – повторила она. – Я знаю, ты не в восторге от услышанного, но я не хочу больше обманывать ни тебя, ни себя.

Нил попытался поймать ее взгляд.

– Сара… любовь моя… ты все еще страдаешь из-за… того, что случилось.

– Люк, – холодно сказала она. – Мы потеряли Люка. Вот, что случилось.

Слова эти будто рвали ее на части. Как наяву, видела она крохотный белый гроб, опускаемый в землю.

Вздрогнув, Нил на мгновение прикрыл глаза.

– Господи… Неужели ты думаешь, я не знаю, что случилось? Мне так же больно, как и тебе. Что толку делать из меня врага? Мы должны поддержать друг друга.

Покачав головой, она попыталась подыскать слова, которые ранили бы не так больно.

– Дело не в ребенке, дело во мне. Это я… изменилась. Мои чувства к тебе стали другими. Я перестала… – она запнулась, поскольку не было таких слов, которые могли бы смягчить ее признание.

– Сара, не нужно…

– Я уже не люблю тебя, – выпалила она. – Во мне больше нет любви, и я не могу оставаться твоей женой. Это было бы неправильно, даже бесчестно.

Лицо его исказилось, как от физической боли.

– Не говори так. Это вовсе не то, что ты чувствуешь.

– Не надо нам было снова сходиться, – продолжила Сара. – Не надо мне было принимать тебя обратно. Но я так скучала по тебе, скучала по семейной жизни. Мне казалось, я снова смогу быть счастлива, но этого не получилось.

– Но мы и были счастливы, – возразил Нил. – Я знаю, ты была счастлива…

– Нет, – покачала она головой. – Я пыталась убедить себя в том, что все хорошо, но безуспешно. Я почувствовала себя счастливой, только когда забеременела. Это было то, чего я хотела. Все, чего я хотела. Я даже себе в этом не признавалась, но когда Люк умер…

Она замолчала, пытаясь справиться со слезами. В последнее время она позволяла себе выплакаться только в те моменты, когда оставалась совсем одна – ехала на велосипеде с работы и на работу, лежала по вечерам в ванной, поджидала с занятий Стивена и Марту. Когда становилось совсем невмоготу, она выбиралась на пару минут в сад дома престарелых. После смерти Чарли и Мартины тот снова зарос и одичал.

Собравшись с духом, она заставила себя продолжить.

– Я была на похоронах матери Брайана, – сказала она Нилу, наблюдая за тем, как меняется выражение его лица. – И видела там Норин. Она выглядела такой… опустошенной. Думаю, тогда мне и стало все ясно. Мне было ужасно неловко из-за того, что ты сделал… какую боль причинил нам обеим.

– Теперь понятно, – кивнул Нил. – Ты пытаешься мне отплатить. Я заставил тебя страдать, и теперь ты хочешь, чтобы и я страдал.

– Нет! – возразила Сара. – Дело не в этом. Я не такая, ты прекрасно знаешь. Да, я страдала, когда ты меня бросил. А как же иначе? Но потом ты вернулся, и я увидела, что ты действительно раскаиваешься. И я поняла, что готова тебя простить. Я простила тебя. Но стоило мне увидеть Норин, и я осознала, что прошлого не вернешь. Своим поступком ты убил что-то в наших отношениях.