Точка опоры

Гарри внимательно всмотрелся в смеющиеся голубые глаза и обреченно вздохнул. Он уже давно понял, что если Блейз с Панси что-то задумали, то мало кто сможет их остановить. Поэтому знал, что выпытать из Забини какой-либо вразумительный ответ у него не получится: все-таки он еще не поднаторел в дипломатических переговорах настолько, чтобы заговорить зубы собеседнику и выведать необходимую ему информацию. Впрочем, Поттер не особенно и расстраивался — ведь у него были Люциус и Северус, которые были мастерами этого дела.

Лучше бы он не погружался в свои размышления настолько глубоко, иначе бы заметил, что одна музыкальная композиция уже закончилась и началась другая. Осознал Гарри это лишь тогда, когда Блейз отстранился только для того, чтобы буквально толкнуть в чьи-то объятия, а затем вытолкнуть обратно на танцевальную площадку.

— Веселитесь, мальчики, — голос у Панси был слишком веселым — явно гадость ближнему устроила. Подняв взгляд и увидев своего партнера на этот танец, Поттер понял, что пакость была явно подстроена для него. Иначе, каким образом он оказался в паре с Малфоем, рядом с которым терял сейчас всякое хладнокровие? Лишь не дюжая выдержка не позволила Гарри с тихим писком сбежать куда-нибудь подальше. Они уже были среди танцующих пар, играл венский вальс, а у Драко выражение лица было не менее ошарашенное. Именно смятение Малфоя позволило Гарри прийти в себя, увереннее обнять юношу за талию и начать двигаться.

«В конечном итоге, чего здесь такого? Подумаешь, потанцуем. В магическом мире подобное является обычным делом. Но… Мерлин, почему так быстро бьется сердце? Почему я не могу ему даже в глаза посмотреть, а лицо заливает краска смущения? Мы ведь друзья… Мордред! Что же он молчит? Пусть хотя бы язвительные комментарии отпускает…»

Поттер все-таки решился посмотреть на Драко и тут же пожалел об этом. Малфой сейчас выглядел таким уязвимым — растерянный и смущенный, он явно сам не знал, как себя вести, вальсируя вместе со своим другом. А на дне серых глаз плескалась тщательно скрываемая радость. Гарри мысленно чертыхнулся, чувствуя, что уже не способен отвести взгляд, будто какая-то сила удерживает его.

«Почему танцуя с Блейзом, я так не нервничал? Понятно было бы, если бы это был мой первый танец с парнем, только вот, вальсируя с Забини, я просто злился, а потом уже воспринимал это как нечто обычное. Сейчас же… сейчас все иначе».

Неосознанно Поттер притянул Драко ближе, заворожено глядя ему в глаза, чувствуя через тонкую ткань тепло чужого тела. Сердце ускорило бег, а дыхание сбилось. Странное волнение завладело всем его существом. Это было одновременно и пыткой, и наслаждением. Хотелось так кружиться по залу вечно. Сейчас все проблемы и волнения отошли на второй план, важен был лишь юноша, который танцевал с ним. Нечто подобное Гарри испытывал во время дуэли с Малфоем, но тогда это не было так сладко.

Драко же казалось, что все осознанные мысли покинули его голову. Остался лишь Поттер, который в панике не оттолкнул его, который, казалось, желал прижать его ближе к себе, который не сводил с него глаз. Вновь внимание Гарри было сосредоточенно на нем одном. От этого было сладко, но одновременно наслаждение портила горечь: когда танец закончится, все встанет обратно на свои места. Все-таки Самайн — волшебный праздник.

Гарри внимательно вглядывался в лицо Малфоя, отстраненно пытаясь понять, почему когда-то считал его похожим на хорька? Неужели Драко так изменился? Или же это просто его собственное восприятие так изменилось? Взгляд мазнул по губам и остановился на них. Юноша нервно облизал собственные губы. Внезапно появилось отчаянное желание поцеловать своего партнера. Гарри уже подался было вперед, как внезапно музыка затихла — танец был окончен.

Сразу же осознание собственного несовершенного еще поступка окатило не хуже ушата холодной воды. Поттер в панике посмотрел на удивленно замершего Драко, а потом резко развернулся и устремился к друзьям. Долго не думая, Гарри тут же пригласил на танец Гермиону, только бы сейчас не видеть Малфоя. Он отчаянно надеялся, что тот не заметил этого глупого порыва. Ведь если Драко станет противно, что он хотел его поцеловать, и их дружба прекратится, Гарри этого не переживет. Сомнения терзали душу, поэтому он смело затолкнул их подальше, решив подумать о своем поведении и желаниях позже, когда будет достаточно времени на собственную жизнь. Сейчас у них и без того хватало хлопот и проблем.

* * *

Смех, веселье, вальсы, пунш, Северное Сияние над головой, пронзительные крики летучих мышей и задорная игра призрачного оркестра. Забыты скорбь, страх и недоброжелательность. Отринуты политические воззрения и факультетская вражда. Дети в кои-то веки стали просто детьми, полностью окунувшимися в атмосферу одного из самых таинственных магических праздников. Никто не замечает туч, постепенно сгущающихся над замком, над Хогсмитом, над Великобританией, обещая в скором времени страшную грозу.

Даже небезызвестная шестерка, которую сегодня ночью ожидают полные опасностей приключения, на время забывает о своих тревогах, вливаясь в поток танцующих и веселящихся однокурсников. Забывает о том, что где-то в далекой шотландской деревушке уже во всю кипит сражение, которое может обернуться поражением или победой для Светлой стороны. Ведь они всего лишь подростки и не в силах постоянно нести на своих плечах груз этих тяжких знаний. Им необходимы передышки, чтобы с новыми силами ринуться на защиту того, что им дорого.

* * *

Холл Малфой-мэнора оглашен эхом нетерпеливых шагов. Люциус, не в состоянии справиться с волнением, заранее выбрался из своего кабинета и уже в течение пятнадцати минут меряет шагами мраморный пол. Он должен прибыть на место проведения ритуала намного раньше, чтобы завершить приготовления и проверить, все ли в порядке. Августа Лонгботтом тоже обещала появиться раньше, чтобы помочь ему или же взять на себя руководящую роль, если что-то пойдет не так. Казалось бы, что может случиться? Ведь Малфой находится у себя дома — в месте, которое защищено чарами, уступающими по силе только хогвартским. И все-таки перестраховаться они решили, потому что всех участников уже долгое время съедала тревога. Маги были уверены — что-то случится. Что-то, что может сорвать все их планы.

Напольные часы натужно кряхтят и начинают бить одиннадцать раз. Снова взглянув на циферблат, Малфой уже собирается выйти на улицу и оттуда аппарировать, но не успевает этого сделать.

Вовремя он сумел отскочить, благо рефлексы хорошие. Дверь с грохотом распахивается, в темном проеме появляется фигура в черном плаще. Люциус даже опешил — вот уж не думал аристократ, что кто-то сможет пробить защиту поместья чистокровной семьи.

— Ну, здравствуй, Лююю-ци, — издевательские интонации с нотками истерики, и все становится ясно. Малфой мысленно помянул Мордреда всеми возможными проклятьями. За обрушившимися хлопотами он неудосужился закрыть доступ в дом своей бывшей жене. Вот ее сестрица этой лазейкой и воспользовалась. — Что же ты так не гостеприимен, м? Неужели не рад видеть свою родственницу?

Женщина резко откинула капюшон и хищно улыбнулась, сделав шутливый пасс волшебной палочкой. Люциус вновь мысленно выругался: было ясно, что без дуэли с этой ненормальной ему из дома просто не выбраться. Значит, придется сражаться.

«Мерлин, как же эта стерва не вовремя появилась».

Среди черных туч раздалось глухое рычание грома.

* * *

Широкое поле с сияющими пентаграммами, видимыми только магам, было надежно спрятано от глаз магглов ночной мглой. Сириус хмуро уставился в небо, в котором из-за туч не было видно ни единой звезды. По его прогнозам сегодня должно было быть ясно. Не иначе как шутки магии. Блэк раздраженно поправил воротничок церемониальной мантии, который противно впивался в горло. Отчего-то мужчине было не по себе. Наверное, именно поэтому он прибыл на место проведения ритуала намного раньше оговоренного времени. Тяжесть на душе выгнала его из уютного теплого дома, заставляя теперь кутаться в мантию, в жалкой попытке защититься от колючего промозглого ветра.