Топ-модель

Репетиция дефиле - как интересно, загалдели все, обсуждая эту тему. Подошедшая Лаура потянула меня за руку с виноватым видом. Что ещё такое?

– Прости, - сказала подруга.
– Можно поговорить с тобой, Маша, конфиденциально.

– Лаура, будь проще, - заметила я.
– Посекретничать, что ли?

Я ожидала услышать, что угодно от девочки с высоким IQ, но такого... Правда, Лаура изъяснялась столь высоким слогом, что поначалу я не могла взять в толк, что она пытается сказать.

– Танечка имеет намерение совершить против тебя насильственные действия, - примерно так выразилась.

После уточняющих вопросов выяснилось, что Танечка грозилась вызвать своих знакомых мальчиком, чтобы они меня... изнасиловали.

– Наверное, она сказала "трахнули"?
– усмехнулась я.

– Да, - вздохнула Лаура, живущая в столь грубом материализованном мире.

Я отмахнулась: чепуха, собака, которая желает цапнуть, никогда не будет громко лаять.

– Это Танечка от бессилия, - заключила я и посоветовала подруге впредь никогда не показывать своего страха - это только провоцирует.

Такие вот разумные речи той, кто совсем недавно вопил от дохлой кошки, подброшенной под ноги. Было такое, однако я быстро обучаюсь и хватаю все буквально на лету. Надеюсь, хватит сил справиться с проблемами, накатывающими грязными волнами на меня?

У парадного подъезда Центра моды меня поджидала Евгения в стареньком "Вольво". Я выразила удивление: что-то случилось? Двоюродная сестра выразила неудовольствие тем, что я убежала рано утром из дома, не разбудив её. А что такое? Оказывается, Максим обещал завезти два мобильных телефона - вот они. Зачем нам такие телефоны? Как зачем, удивилась Женя, мы имеем проблемы или уже не имеем? Имеем, призналась я, и много проблем.

– Тогда возьми эту волшебную коробочку, - сказала сестра.
– Будем с тобой, как два космических корабля. На постоянной связи, - и попросила, чтобы я запомнила номер её сотового.

Взяв миниатюрный аппаратик, повертела в руках: и что звонить можно куда угодно?

– Хоть в Дивноморск, - Евгения усмехнулась с таким превосходством, будто мой любимый городок находился в другой галактике.
– Хоть в Париж! Хоть куда.

И тут я вспомнила о неизвестной Белле: а не позвонить ли ей, чтобы снять хотя бы вопрос по "Русскому видео-М"?

Узнав о "голливудских" перспективах, сестра покачала головой: черт знает что делается вокруг меня? Я, точно магнит, притягиваю всякие неприятности и гадости. Почему неприятности и гадости, возмутилась, а, может, и вправду, это мой шанс.

– Детка, за все надо платить, - ответила Женя.

– Ты ещё скажи про бесплатный сыр в мышеловке.

– И сказала бы, если бы ты... бы... тьфу ты... Машка, звони, и поехали.

– Куда?

– В мышеловку. Куда же еще?

– Куда?

– В "Балчуг". На день рождения депутата Шопина. Забыла? Я же говорила: приглашены...

– А зачем?

– Просто развлечься, - ответила Евгения с неким подтекстом, да я не обратила на это внимание, натукивая ноготком нужный семизначный номерок на подаренном телефончике.

Послушав продолжительные сигналы зуммера, хотела отключить трубку, но услышала голос, то ли сонный, то ли нездоровый:

– Алле? Кто это?

– Это Маша, - отвечаю.

– Какая еще...
– далее следуют слова, мне известные, но никогда не употребляемые, - ... Маша?

Я начинаю объясняться, мол, я такая-сякая, начинаю карьеру топ-модели, номер телефона дан мне Эдиком...

– Каким еще...
– далее снова следует непереводимая игра русских слов, - ... Эдиком?

Я описываю портрет: улыбчив, румян, кудря, вхож в Центр моды. Белла, вспомнив: "А-а-а, ангелочек", спрашивает, что мне от неё нужно? Я отвечаю: возникли вопросы по фигуре господина Соловейчика. Это имя подействовало на мою невидимую собеседницу, как, не буду оригинальной, красная тряпа на быка. Такой площадной брани никогда не слышала в своей жизни. И, наверное, никогда не услышу? Потом выбившись из сил, Белла захрипела:

– Он ещё жив, стервец? Еще не пристрелили.

– Нет, не пристрелили, - ответила, замечая удивление на лице Евгении.
– Процветает Вениамин Леонидович...

– Цветет и пахнет, значит, - сипела несчастная.
– Трупняки тоже пахнут и цветут. Особенно в жару, - и захохотала, и смех её был дик и страшен, как у мертвеца, хотя, известно, они не смеются, а тихо себе лежат в глиноземе и спокойно разлагаются, являясь вкусным лакомством для трудолюбивых червей.

И, слушая этот ужасный смех, пожалела, что набрала номер телефона этой несчастной. Зачем нам ещё встречаться, если и так понятно: Белла раздавлена, уничтожена и выброшена на свалку жизни, как изношенная обувь. Кем выброшена? Думаю, пояснений не надо.

– А бабки есть?
– слышу хриплый её голос.
– Информация сейчас дорого стоит.

– Есть, - говорю.
– А сколько надо?

– На десять доз "винта", - смеется Белла.
– И я вся ваша, Маша, - и называет адрес проживания в районе Щукино.

Я повторяю этот адрес для Евгении. Та кивает головой - запомнила. Отключаю телефон и спрашиваю: "Что такое "винт"?". И получаю исчерпывающий ответ от сестры: первентин ("винт") известен ещё со времен Второй мировой войны. Этот наркотик кололи разведчикам, чтобы те не спали ночью. Он действует, как сильный психостимулятор, и от него появляется сильная зависимость. После укола первентина обостряются ощущения, а чувствительность падает, поэтому "винтовые" девочки не чувствуют боли и могут заниматься сексом сразу с несколькими мужчинами. "Винт" растормаживает нервную систему, исчезают все ограничения в поведении.

– Значит, Белла крепко подсела, если требует десять доз, - заключает Женя.
– Плохо. Разговор с такими хумариками...

– А ты откуда все знаешь?
– удивляюсь.

– У меня такая профессия: все знать. И не только про наркотики.

– И-и-интересно, - качаю головой.

– Жить, вообще, интересно, Маша. Все время узнаешь что-то новенькое.

– Я, боюсь, что о Белле от Беллы мы больше ничего не узнаем, - вздыхаю я.

– Это точно, - говорит сестра.
– Так что, Маруся, пока не поздно - иди поступать в финансово-экономический институт на бухгалтера. Работа тихая, с цифрами. Правда, могут пристрелить, если "Расход" с "Доходом" не сойдет, да это мелочи жизни.

– Мелочи жизни, - фыркаю я и выражаю мысль, что мы живем в такой стране и в таких обстоятельствах, что только глубоко нищие могут чувствовать себя относительно безопасно, и то это ещё вопрос: при желании наша любимая народная власть может снять и последнюю рубашку.

Евгения смеется: говорю, как умудренная жизнью, не пора ли баллотироваться в Думу, буду достойно представлять молодые и красивые силы государства, а то на этих депутатиков без слез не глянешь: мордатые, брюхатые, лысые, плюгавые, плешивые, молодые-"голубые" и так далее. Жуть такое впечатление, что наша дивная нация уже выродилась.