Топ-модель

И, умирая от жути происходящего, наношу резкий колющий удар ломиком в тело того, кто хочет скормить меня домашним чушкам. Ломик без труда входит в бок плешивого таксиста, и он ахает от боли и неожиданности, затем медленно оседает, пытаясь вывернуть голову в мою сторону.

Из-под маски выползает темная кровавая масса, от вида которой меня невозможно тошнит. И тем не менее заставляю протянуть руку к лицу умирающему, что сорвать эту проклятую маску и получить свободу от кошмарных видений... Я протягиваю руку и слышу:

– Я так люблю тебя, Маша...

И это, как удар, останавливает мою руку!

Трудно сказать, почему подобные кошмары, так похожие на явь, преследовали меня? Мама, пугаясь моих ночных воплей, пыталась показать меня врачам. Те расспрашивали о снах, слушали детский организм с помощью холодного эндоскопа, затем смотрели на меня, как на притвору, все выдумывающую. И я решила сама бороться с этими ужасами. Я научилась не кричать и сражаться с тошнотворным видением в новогодней маске жизнерадостного зайца. И с возрастом все чаще и чаще одерживала победы, и была уверена, что раньше или позже узнаю: кто прячется за этой пластмассовой личиной?

Между тем, день реальный, который потрясал меня неожиданными открытиями, продолжался.

Слушая "конфиденциальные откровения" двоюродной сестры Евгении, мне казалось, что мир рухнул - и рухнул, подобно средиземным городам при девятибалльном землетрясении. Ан нет! Через полчаса обнаружила, что всё на своих крепких и надежных местах: и столица, и её улицы, и машины на этих улицах, и в одной из этих авто - я, гуттаперчевая красавица.

Конечно, то, что услышала, произвело должное впечатление на меня. Правда, если бы чуть наблюдательности, то могла бы и сама заподозрить: Женя занимается какими-то проблемами, связанными с государственной безопасностью. Но была слишком занята собой.

Теперь же, вспоминая наши "похождения", скажем, в стриптиз-бар "Полуночный ковбой" или на стрельбище, или нашу ночную поездку во внуковский городок, понимаю: ничего случайного вокруг не происходило.

По утверждению сестры, велась обычная "работа", цель которой заключалась в следующем: проверить мои психические и физические кондиции.

– Как это?
– не понимала.
– Для чего? Что ещё за кондиции такие, черт возьми?!

– Каждый из нас обладает теми или иными качествами, теми или иными достоинствами и недостатками, - обстоятельно отвечала Евгения.
– Ты молода, красива, спортивна, легко обучаема, средней эмоциональности...

– "Средней эмоциональности", - повторила и закричала.
– Стоп! Так это что, "ваш" маньяк? С дохлыми кошками?..

– О, Господи!
– возмутилась сестра.
– Маша, ты за кого нас принимаешь? Маньяк со стороны, и с ним надо разбираться.

– А я вот подумала: все эти гадости - проверка, - призналась.

– Мы серьезная организация.

– И чем занимаетесь?

– Маша, я же просила: никаких вопросов.

– А как жить... без вопросов?

– Молча, - получила ответ.
– Все, что тебе нужно знать, расскажу сама.

Я вздохнула: не теряю ли свободу и, вообще, меня спросили о желании сотрудничать с "организацией"? У меня и мысли не было становиться её секретным сотрудником. И нет - подобной мысли. Равно как и других мыслей. Чувствую лишь опилки вместо мозгов.

Нет, я не согласна на пассивную роль кукольной дурехи, ничего не понимающей. О чем и сообщаю со всей категоричностью и горячностью, мол, либо я задаю вопросы и получаю исчерпывающие ответы, либо, как говорится, нам не о чем говорить.

– Без меня - меня женили, - заявила.
– Не хочу так.

– Детский сад, - вздохнула Женя.
– И почему я этим всем должна заниматься?

– Чем заниматься?

– Тобой.

– А почему мной надо заниматься?
– вспыхнула, как неоновая реклама в ночи.

– Потому, что ты перспективная, - и уточнила, - для нашей работы.

– Я хочу быть топ-моделью, а не... не шпионкой, понимаешь.

– Какая шпионка? Не смеши людей.

– Тогда кто?

– Будешь и топ-моделью, и внештатным сотрудником тайного отдела "Эдельвейс" подразделения "С" ФСБ. Одно другому не мешает, поверь мне.

Услышанное ввергло меня в шок - в голове смешались всевозможные образы: от милого и наивного цветочка эдельвейса, прорастающего на горных отрогах сурового Кавказа до моего победного агрессивного дефиле в переполненном и душном зале авантажного Парижа. Пережив очередное потрясение, я услышала свой писклявый голосок:

– Подразделение "С" - это что?

– Тебе горькую правду, - издевалась сестра.
– Или сладкую ложь?

Естественно, потребовала, чтобы в меня залили самое горькое лекарство, от которого можно излечиться, как от любой телесной хвори, так и напрасных романтических иллюзий.

Предупредив, что мне пока полагается дозированная информация, Евгения рассказала о том, что "С" занимается проблемами, связанными с СИСТЕМАМИ. Наркотики, продажа оружия, проституция, коррупция, преступные группировки, новые технологии и так далее - это проблемы сегодняшнего дня. Их надо как-то решать. Подразделение "С", куда входит и спецотдел со столь нежным названием "Эдельвейс", создано год назад - создано на принципиально новой основе. Ее суть заключается в следующем: решая ту или иную проблему на злобу дня, "С" ищет в Системе главную несущую конструкцию или главное лицо, на которых, собственно, и держится вся эта Система.

Практика показывает, что это есть самое действенное средство против криминальных сообществ. Уничтожение основы или вдохновителя Системы ведет к неизбежному её краху.

Разумеется, любая Система защищает себя всеми возможными и невозможными средствами. Самая опасная та, где наступает сращивание криминала и государства. То есть, когда бюрократы, депутаты или иные высокопоставленные державные чины смыкаются с органами правопорядка или "братками", стремящимися к власти.

– Сейчас же новые времена?
– удивилась.
– Мы идем новым путем? Или уже не идем?

– Путь наш пока в сумерках, - ответила Женя после паузы.

– Почему?

– Машка, прекращай задавать "детские" вопросы. И без тебя тошно иногда. Мы все работаем, чтобы ситуация начала меняться, - проговорила с раздражением.
– Пока топчемся на месте, но ничего - скоро дедушка отойдет в мир иной и вся нечисть посыплется, как труха.

– О каком дедушке речь?

– О самом любящем, - недобро усмехнулась Евгения, - свою семью. И семью семьи. И так далее.

Я была совершенно аполитичной, однако поняла о ком речь. И задала новый "детский" вопрос: ведь "дедушка" в глубоком и стабильном умственном отстое, не проще его окончательно заспиртовать вместе с его прожорливыми, как саранча, домочадцами? Нельзя, последовал ответ, Система "Семьи" пустила такие глубокие корни по всей стране, что только естественная кончина её основателя может прекратить дальнейшее тотальное разложение и гниение.