Трактир «Волшебная жемчужина»

Син молчал, с ужасом слушая Ханнелиума, и только сейчас начал понимать, что, возможно, совершил самую большую в своей жизни ошибку, связавшись с дочерью министра. Глядя в холодные глаза брата, он чувствовал, что ступил на опасный путь, и то, как рад этому Нефритовый император, красноречиво говорило о том, что это правда.

– Мне всегда было интересно, почему ты считаешь меня врагом? – вдруг грустно проронил Ханнелиум. – Я никогда не желал тебе зла и с радостью уступил бы свой пост Властителя судеб. Не моя вина, что я появился на свет раньше и по праву старшинства стал Нефритовым императором. Но ты, похоже, до сих пор не можешь мне этого простить и считаешь, что я только и жду возможности тебе навредить.

– Потому что прямо сейчас ты радуешься моему возможному краху! – выпалил Син, гневно вскинув голову. – Ты хочешь, чтобы эта девчонка уничтожила меня, именно поэтому взялся ей помогать!

В глазах Ханнелиума разлилась грусть.

– Я не хочу твоей смерти, ведь ты мой брат. Все, что мне нужно, – чтобы ты был счастлив. Но Енын абсолютно права: невозможно стать человеком, не являясь им в душе. А пока еще ты все тот же холодный, равнодушный дух, который считает всех пылью под ногами. И пока ты не научишься любви и состраданию, человеком тебе не быть, сколько бы туфелек ты ни украл.

Нефритовый император вздохнул и растворился в туманной дымке, оставив Сина на растерзание его сомнениям и страхам.

– Что здесь делал твой брат? – из неприятных раздумий его вывел появившийся в пещере Имуги.

– Откуда ты… Ах да, ты же видишь сквозь стены… – Син потер переносицу и посмотрел на друга. – А ты где был?

Змей прятал за спиной какой-то сверток и выглядел не то смущенным, не то счастливым.

– Да так, вышел прогуляться, – уклончиво ответил он.

– Что там у тебя? Покажи.

– Да ничего особенного, просто… – Он нехотя показал обернутый бумагой сверток, в котором, судя по запаху, были какие-то травы.

Син удивленно поднял брови.

– Хэиль вчера поранилась, когда вы ходили к шаману… вот я и сбегал к лекарю. Не знаю, помогут ли эти травы кумихо, но ведь она наполовину человек, значит, должны, – смущенно пробормотал змей.

– Ее рана совсем не серьезная, к тому же, вероятнее всего, уже затянулась. Быстрее всего она вылечится, когда подпитается энергией ци [24] , и твои припарки ей совершенно ни к чему, – резонно заметил Син и тут же пожалел о своих словах, когда увидел, как погрустнело лицо друга. – Но возможно, она оценит твои старания и позволит хотя бы поговорить.

24

Переводится с китайского как «жизненная сила», «жизненная энергия», или просто «дух». Энергия ци – это жизненная энергия, которая наполняет абсолютно все живое на нашей планете. По легенде, кумихо получали энергию ци от мужчин, совокупляясь с ними или поедая их печень или сердце.

Син мысленно отругал себя за бестактность, ведь наверняка Имуги побежал за лекарствами не потому, что всерьез на них надеялся, а чтобы продемонстрировать своенравной кумихо свою искренную заботу.

– Она сейчас у себя, иди к ней, – сказал он, похлопав друга по плечу.

– Не знаю, пустит ли она меня… – Имуги выглядел не только печальным, но и больным. И без того бледное лицо стало совсем белым, и Син поспешил наполнить пустую бочку водой.

– Ты ведь понимаешь, что она тоже любит тебя. И простить за все случившееся не может не тебя, а в первую очередь саму себя. Ей просто нужно кого-то обвинить, чтобы ее боль хоть немного стала меньше.

– С каких пор ты стал так хорошо разбираться в чужих чувствах? – грустно усмехнулся змей и, тяжело вздохнув, отправился в глубь пещеры, нервно прижимая сверток с лекарствами к груди.

«И правда, когда?» – мысленно ухмыльнулся Син и подошел к беспокоившей его рябине, невольно прислушиваясь к разговору в недрах пещеры.

– Со мной все в порядке, не надо изображать заботу, – донесся ворчливый голос кумихо.

– Я искренен, Хэиль, почему ты не хочешь даже выслушать меня?

– Потому что ты отнял у меня все, что было мне дорого, и никакие объяснения этого не изменят! – послышался шорох, и Син понял, что это на пол упали заботливо свернутые лекарства.

– Ты наказываешь меня уже больше ста лет! Неужели я не заслужил хотя бы шанса ради того, что между нами было когда-то! – взмолился Имуги, и Син с досадой покачал головой: все бесполезно. С этой девчонкой надо действовать по-другому, ни мольбы, ни извинения не смягчат ее – уж слишком она своенравна.

Она всегда была такой, только в юности, пока еще не превратилась в кумихо, в ней было больше теплоты и мягкости. Син много раз видел их драматичную историю в мыслях друга и понимал, что после всего произошедшего они вряд ли будут вместе.

* * *

Их нежную, чистую любовь, союз двух таких разных существ видело только солнце и маленькая уютная пещера, где они так неожиданно познакомились. Хэиль молчала о своих чувствах и прятала их глубоко в сердце, не рассказывая матери о своем избраннике. Тайно мечтала, что они с Имуги всегда будут вместе, и боялась задумываться о том, какую цену придется за это заплатить. Она все чаще думала о том, как было бы хорошо прожить вместе вечность. Ее душу терзали сомнения, ведь она всегда хотела выбрать человеческую судьбу, но тогда ей придется отказаться от Имуги навсегда. А мысль о том, чтобы потерять его, вызывала панический страх. Она любила его, ее юное сердце разрывалось от противоречий, и она часто задумывалась о том, что жизнь кумихо ужасна, только если она выбирает человека. Но ведь морской змей не был им. И возможно, у Хэиль есть шанс стать счастливой?

Матушка очень боялась, что Хэиль повторит ее печальную судьбу, потеряет любимого и станет для всех изгоем, ненавистным созданием, которое все презирают. Поэтому говорить ей о своих сомнениях Хэиль не стала бы даже под страхом смерти.

Рядом с Имуги она словно проживала другую жизнь, полную любви и нежности. Он рассказывал ей о далеких берегах, о пиратских кораблях, разрезающих большими деревянными носами волны, о русалках ино [25] и подводных обитателях, которых он встречал на своем пути. Его волновало ее наивное восхищение и будоражил блеск в ярких глазах. И он все больше понимал, что любит эту девушку. А невысказанный ответ в ее взгляде давал надежду, что эти чувства взаимны.

25

В корейской мифологии русалка, обитающая в Восточном (Японском) море, около острова Чеджудо. У Ино шесть или семь длинных ног, но голова и туловище человечьи; нос, рот, уши и руки-плавники покрыты белой кожей без чешуи; хвост тонкий и длинный, как у лошади.

Но Хэиль ведь сказала, что хочет остаться человеком. Она желала счастья, которого не было у ее матери, и печалилась, когда в своих беседах они касались ее отца.

– Он умер, когда мне было восемь, – как-то поведала она. Они сидели на большом камне, и их руки почти соприкасались. Имуги внимательно слушал, потому что это был первый раз, когда Хэиль решилась рассказать о своей семье.

– Если тебе тяжело говорить об этом, не нужно себя заставлять. – Его прохладная ладонь мягко накрыла ее пальцы. Теплые, человеческие.

Хэиль покачала головой.

– Матушка до сих пор оплакивает его, винит себя в его смерти. Ведь рядом с кумихо мужчины долго не живут. И как бы она ни старалась продлить его жизнь, ее сущность питалась его энергией, и он зачах. Да и скрыть свою природу невозможно, люди видят ее, чувствуют опасность. Я помню, как часто нам приходилось переезжать, чтобы соседи не заподозрили неладное. Надеюсь, в Ханяне мы останемся надолго. – В ее улыбке скользнула робкая надежда.