Третья грань реальности

– Да! – честно признался Лаврик, но сразу запнулся и поправился: – Но даже если и нет, на что ты собиралась променять встречу с богом?

– Я шла на кухню, чтобы воспользоваться своим тёмным искусством и поддаться греху чревоугодия!

– В три часа ночи?

– Но ведь и ты до утра подождать не мог?

– Мне срочно!

– Мне тоже!

Желудок послушно подтвердил срочность увесистым намёком, раскатившимся по зале.

Наше немое противостояние длилось больше минуты: Лаврик сверлил меня взглядом, мой живот издавал душераздирающие звуки. Поняв, что бог сдаваться не собирается, словно невзначай я схватилась за левый бок и еле слышно охнула, закатив глаза, – контрольный в голову!

– Тебе красненькой или нормальной? – сквозь зубы процедил Лаврик, боясь, что нас услышат.

– Мясца бы, – жалобно попросила я, и бог, обрадовавшись, громогласно объявил:

– Благородные служительницы! Давайте же накормим эту несчастную голодную чародейку, а то с ней просто невозможно разговаривать.

– Как вам будет угодно! – поклонилась настоятельница Орния, отдавая беззвучную команду.

Все девушки тут же отправились на кухню, чуть ли не пир готовить для моего расстроившегося было от встречи с Лавриком желудка. Сам же бог вместе с настоятельницей остались со мной.

– Позвольте узнать, кто вы на самом деле? – поинтересовалась Орния. – Когда вы попросили приют после чудесного спасения от пиратов, я и не догадывалась о вашем личном знакомстве с господом нашим.

Я стрельнула глазами в разные стороны и, не придумав ничего лучше, переадресовала вопрос:

– Господ, давай ты скажешь? А то я честно считаю, что просто мимо неудачно проходила. Лет пять подряд.

– При всех скажу, чтоб не повторяться, – решил он и повёл меня в трапезную.

Когда мы там оказались, столы ломились так, будто монахини неделю готовились к визиту. А я-то хотела скромно пожевать на кухне… Тем не менее, аппетит нисколько не испортился. Как только мы расселись, я тут же принялась за мясо, даже палочку положила на колени, чтоб ловчее орудовать ножом и вилкой.

Лаврик же, как виновник пиршества, взял слово.

– Дорогие мои! – объявил он. – Буду краток. Позвольте вам представить – Эния Виктимская, графиня, чародейка и мой четырнадцатый апостол!

Я поперхнулась, чуть не подавившись куском мяса, резко вставшим поперёк горла. Лавровый бог с видом профессионала похлопал по спине, действительно спасая меня от неминуемой гибели.

– Я внештатный, не удивляйтесь, – дополнила я, видя изумление на лицах монахинь.

Даже я помнила, что апостолов всего двенадцать. Где бог успел достать тринадцатого, если меня пронумеровал четырнадцатой, я догадаться не могла. Лаврик сел рядом, разделив трапезу и предложив всем монахиням присоединяться. В зале застучали вилки, зазвенели бокалы. Воспользовавшись шумом, я шепнула богу:

– И зачем я тебе?

– Как обычно, – пожал он плечами, мол, могла и сама бы догадаться. А я и догадалась! – Есть дело.

– Для меня или для тебя?

– Для меня. Но тебе с него тоже может кое-что перепасть.

– Опасное? – с надеждой спросила я.

– С опасным я бы кого другого взял разбираться, – расстроил Лаврик. – Головоломка.

– Вот опять, – вздохнула я, уже успев наесться и теперь вяло ковыряя вилкой в тарелке. – Кстати, ты меня должен был на входе молнией спалить, – на всякий случай предупредила я. Может, передумает со своими делами.

– Боюсь, меня бы потом Вильфрид на шашлык разделал, – усмехнулся он. – Где будем решать вопросы? Здесь или у тебя в комнате?

Лаврик коварно подмигнул, будто вопросы были интимного характера, но получил в ответ только безразличный взгляд.

– С одной стороны, я бы не хотела знакомить вас с Лейфом. Но если дело не на пару часов, то кота в мешке не утаишь.

И в этот самый момент, словно под дробь барабанной палочки, в зал вошёл Лейф. Я косо глянула на Лаврика. А не он ли решил избавить меня от тяжких раздумий безвыходностью?

– Это не я! – быстро отозвался бог, угадав мои мысли.

Как же, так я и поверила! Наедине уши бы выкрутила за такие фокусы – сознался бы как миленький.

Лейф нашёл меня глазами и осторожно подошёл, словно и не поразился великолепием посреди ночи. В первую очередь, как и подобает любому мужчине, он пожал Лаврику руку, и уже потом с подозрительным и ехидным видом, спросил у меня:

– Это в честь твоей бессонницы, что ли, такой пир?

– Не поверишь! – честно ответила я. – Но практически да.

– Давайте выйдем? – предложил Лаврик, который не хотел омрачать перед женщинами свой светлый образ.

Лейф кивнул, я молча встала и быстро направилась к выходу. Предложение поговорить наедине мне нравилось – без лишних глаз покушаться на бога намного удобней. У самых дверей я заметила, как бог делает всем знак продолжать трапезу без него.

– Можешь представить своего знакомого? – попросил вампир, останавливаясь рядом со мной в центре залы. Лаврик уже спешил следом.

– Лейф, знакомься, – тут же предложила я, указывая на друга моего учителя, – это Лаврик! Лаврик, это Лейф, хотя ты, в общем-то, знаешь.

– Очень приятно, – пожали руки вампир и бог. Интересная получилась троица, если учесть, что я вообще теперь апостол. – У вас очень необычное имя. Вас назвали в честь бога, не так ли? Ваши родители, наверное, были очень верующими людьми.

– Это и есть Лавровый бог, – скривилась я и обратилась уже к Лаврику: – Давайте сразу о делах? Ты ведь поговорить хотел? Ты ведь его сюда привёл?

– Тебе всё равно обратного не докажешь, – проворчал бог, засовывая руки в карманы.

– Конечно! Я ведь не верю в совпадения.

– Эния, я не могу воздействовать на людей, сколько раз тебе повторять!

– Да с тебя не убудет и пол под его ногами разворачивать! – фыркнула я, сложив руки на груди.

– Как он и есть? – не понял Лейф, потерявший суть в самом начале нашей перебранки. – Тогда почему ты так бесстрашно хамишь?

– Эти чародеи вообще не пуганные! – фыркнул Лаврик и тут же получил палочкой по шее. – Ладно, я предлагаю сесть за стол переговоров, а не лечь в гроб непонимания! И давайте поболтаем у вас в комнате, а не в проходной зале.

Я отправилась первой, спальню нашла без проблем, даже не следя за тем, куда иду. Вместо этого переживала, как отнесётся к новому знакомству Лейф. Столь странный бог мало кого радовал. Даже Вильфрид не всегда относился к нему хотя бы как к приятелю, отказывая в мелочах. Правда, только когда был занят или зол.

В комнате я сразу села на кровать, Лаврик придвинул стул, а Лейф устроился рядом со мной, но на почтительном расстоянии. Таким образом, получился треугольник, вполне удобный для общения.