Три дороги на двоих

Поступает он совершенно правильно. Я хотя бы не подавилась.

Двенадцать?

Аппетит исчезает напрочь. Отложив приборы, я в шоке рассматриваю сидящих по бокам от меня визави, растерявших всю свою весёлость.

Так. Дейв. Значит, ему — двадцать? Жесть!

Теперь, Борис. Пятьдесят пять. Упс! А выглядит едва ли на тридцать! Внешне лишь чуть-чуть старше, чем когда мы познакомились!

А мне-то сколько? Сорок?!

На этой «радужной» мысли приходит осознание, что еда — это отнюдь не всё, что нужно организму. Есть ещё и обратный процесс.

— Я сейчас! — Срываюсь со стула, стремительно перемещаясь из столовой в туалетную комнату. А когда вываливаюсь обратно, то просто потрясённо прикрываю глаза, обессиленно привалившись спиной к услужливо закрывшемуся проёму. И всё потому, что там было зеркало. Которое показывать в отражении даму бальзаковского возраста отказалось категорически, подменив изображение на очень молодую девушку с огромными синими испуганными глазами, неимоверно растерянным выражением лица и длинными тёмно-русыми волосами, собранными в небрежный хвост.

— Что случилось? — немедленно реагирует на моё эффектное появление Борис, покидая место общественного питания.

— Почему я такая?! — выдыхаю ошарашенно.

— У тебя были очень сильные повреждения, организм не справлялся. — Старк, приобняв за плечи, увлекает меня в сторону дивана, опускается на сиденье и вновь удобно устраивает в своих руках. — Атанар сделал всё, чтобы сохранить тебе жизнь, а для этого процедура омоложения, насколько я знаю, один из самых эффективных способов.

— Мама, ну ты чего? — пытается успокоить меня Дейв, присаживаясь рядом. — Замечательно выглядишь!

Мама?! Да я теперь хорошо, если на сестру потяну! И едва ли на старшую.

— Вероника, — отвлекает, не позволив мне окончательно впасть в депрессию, предусмотрительный супруг, — расскажи, что с тобой произошло после того, как амиоты напали на корабль, — просит очень мягко, словно опасался меня напугать.

Всё. Развлечения закончились. Теперь придётся три раза подумать, прежде чем что-то сказать. Не уверена, что Борису нужно знать о том, где я провела ощутимую часть тех самых двенадцати лет. И с кем.

А вот всё, что касается моего «общения» с Гэтом — легко! Пусть и не самые приятные воспоминания, страшные, зато, наконец-то, можно хоть кому-то пожаловаться!

— Значит, амиотам нужна энергия? — когда я замолкаю, чтобы морально успокоиться, совершенно мрачно уточняет старк. Во время моего весьма эмоционального пересказа он несколько раз менялся в лице, обменивался взглядами с Дейвом, но не перебивал, давая мне возможность высказаться. — И они её получают, постепенно выкачивая из пленных?

— Вы не знали? — Мне казалось, что это только я была не в курсе особенностей жизнедеятельности ами... энеректов, а старки должны иметь полную информацию о своих врагах.

— Раньше они убивали всех и разрушали всё сразу, — несколько растерянно поясняет муж. — Мы никогда не связывали этот процесс с получением энергии, считали, что их цель — просто уничтожение всего, с чем они соприкасаются. — Он снова переглядывается с сыном, явно что-то сказав ему телепатически, и продолжает: — И с тем, что амиоты захватили пленных, законсервировав, мы столкнулись впервые, только когда прилетели на Фарн, чтобы спасти тебя.

— А как вы узнали, что я там? — просыпается моё неуёмное любопытство.

— Я почувствовал, — вносит свой вклад в наш разговор Дейв. — Тебе было так плохо, что отголоски доставали меня даже на таком расстоянии!

Посмотрев на него, я задумываюсь. С чего это у сыночка такая сверхвосприимчивость? Впрочем... Он ведь тоже энерект. Может, поэтому? В теле Дейвана, точно так же как и моём, зафиксирована мерная субстанция. Только я об этом знаю, а он — нет. И сомнений никаких, это не ошибка, я до сих пор могу отчётливо представить себе, как выглядит его структура! Никогда не забуду того, что увидела благодаря изобретению Лидейла. Вот как так получилось? Ох, чувствую, с этим фактом мне ещё предстоит разбираться!

— Теперь всё будет хорошо, — успокаивающе гладит меня по руке Борис, приняв моё молчание за переживание произошедшего и страх. — Тебе нечего опасаться. Система Элти уже далеко, корабль часа три как в гипер-канале, через сутки мы окажемся в Солнечной системе.

Лид!

— Что? — Я подскакиваю, вырываясь из удерживающих меня конечностей. — Мне нужно вернуться!

— Вероника?! — Борис не позволив сбежать, притягивает меня обратно и прижимает к себе. — Да что с тобой?! Зачем тебе на Фарн? — в голосе не просто удивление, полное непонимание.

Усилием воли погасив нахлынувшую панику, я сдерживаю эмоции. Планета мне и даром не нужна, я хочу в мерность! К моему эноту! Которого я люблю! Ну вот, опять!

Не отвечая на вопрос, утыкаюсь лбом в плечо, затянутое чёрной тканью, и вцепляюсь пальцами в мускулистые руки. Я обязана успокоиться и перестать психовать. И прекратить вести себя глупо!

В ответ на затылок ложится большая ладонь, прижимая сильнее, словно желая помочь. Чувствую, как напрягаются под одеждой мышцы, когда Борис меняет положение тела, чтобы наклониться к моему виску.

— Сокровище моё, — шепчет едва слышно, — ты хоть понимаешь, о чём просишь?

— Это опасно? — бормочу я, пытаясь как-то выкрутиться из щекотливого положения.

Ладонь соскальзывает на спину, когда мужчина распрямляется.

— Там сейчас столько амиотов, что остаётся только поражаться, как Дейву на обычном дискоиде удалось им противостоять так долго, — теперь уже обычным голосом, ставит нас обоих в известность. — Защита «Треона» и та едва выдержала.

Я отстраняюсь от спасительной «жилетки», чтобы посмотреть, как сын отреагировал на заявление отца. Хм... Внешне спокойный, во взгляде искорки самодовольства. А Дейв оказывается не так прост. До меня неожиданно доходит, почему ему было так плохо! Он, сам того не понимая, тянул энергию из подпространства, чтобы поддерживать уровень заряда диска! Так-так...

— Ну и зачем тебе обратно? — муж возвращается к моему неосторожному восклицанию, мягко поворачивая голову к себе, чтобы заглянуть в глаза.

Ду-у-ура! Вот как теперь изворачиваться?! Не могу же я ему сказать правду!

— Там Алина, — наконец я придумываю, что можно предоставить в качестве аргумента, и одеваю маску человека, который окончательно запутался в том, когда и какое событие происходило.

— Не беспокойся, — заметно расслабляется мужчина, — она жива, с ней всё в порядке. Мы всех давно эвакуировали.