Три года счастья

Она ведь не слышала этого… Слышит только сейчас…

Она слышала другое. Слышала, когда проснулась от того, что ветер ворвался в комнату, ей было холодно.

Она не смогла уснуть и решила выйти в замковый коридор.

Замковые коридоры были именно такими, какими она себе их и представляла: каменные холодные стены, узкие окна и бесчисленное количество свечей. Здесь же были и старинные гравюры и даже гербы, на которых она видела витиеватую букву «М», но внимание ее захватили совсем не они, а совершенно другое, истинная жемчужина, что открылась ей за очередным поворотом: совершенно роскошная библиотека, которая, казалось, сошла в этот мир из ее фантазий.

Она была в этой библиотеке, что была рядом с ее комнатой, потому что Лорд Элайджа часто бывал в библиотеке, сидел у камина со свитком или книгой.

Но сейчас она увидела открытую дверь библиотеки и мужские тени.

Прижалась к холодной стене и закрыла рот руками. Узнала по голосам, что это Элайджа и

Тревор.

В камине весело трещал огонь.

Она не знала, сколько времени могла проводить между стеллажей, прижимая ладошки ко рту, чтобы ее восхищенные « Охи» не привлекли нежеланное внимание, слушала Элайджу, который рассказывал о редкой книги, о которой она даже и не слышала.

Сейчас она боялась. Вправду боялась выдать себя.

— Лорд, Элайджа, что вы здесь делаете? Никлаус запретил вам приближаться к комнате Катерины?

— Тревор, послушай, твоя слепая влюбленность не приведет ни к чему хорошему, потому что двойник умрет в полнолуние, а если ты попытаешься помешать, то Никлаус лично убьет тебя. Катерина никогда не будет с тобой… Она ничего не испытывает к тебе, потому что она испытывает чувства, ко мне и мы будем вместе в нашей вечности. Ты желаешь себе смерти? Своей смерти? Так я могу убить тебя прямо сейчас вырвав твое сердце, которое никогда не будет принадлежать Катерине…

Тревор, едва ли не подпрыгнув от испуга, сталкиваясь взглядом с мужчиной, чьи глаза удивили его своей жесткостью и которую Элайджа демонстрировал при каждом удобном случае.

Притягивает к себе Тревора, смотрит в глаза :

— Прошу прощения, — пролепетал первородный. — Ты не видел меня в комнате леди Катерины, у меня были дела в библиотеки. Все в порядке… Уходи…

— Все в порядке, — неожиданно мягко произнес он и поспешил уйти, исчезнуть в дворцовом коридоре.

И только когда она вернулась в свою комнату, пропуская между ушей расспросы служанки, которая обеспокоилась ее отсутствием , тольк вновь вспомнила о портрете и инициалах, в правом углу пергамента. Странное предвкушение щекочущим чувством заполнило ее грудь и этот страх, глаза Элайджи в которых таилась и невыносимая грусть, от которой ей хотелось плакать, и странная сила, от которой ее бросало в дрожь, хотела верить во что-то, в то, что этом мужчина ее счастье.

А счастье то, оказалось жестоким.

Ее счастье исчезло, закрыло дверь в ее комнату и проснулась она выходит не от холода, а хлопка и ветра, который впустил Элайджа.

Катерина думает, что они не вернутся с Болгарии, если кареты отправятся в путь. Она дрожащими руками хватает камень и бежит, уверенная в том, что ноги ее не подведут.

Кетрин бежит прямо в объятья смерти.

Бежит, ранет щеку, падает и поднимается с земли, не сдается, потому что она в полном одиночестве и рассчитывать может только на себя.

— Лучше вы умрете, чем я.

Она ведь обрекла Роуз и Тревора на верную погибель, да и себя впрочем. Ее настоящая семья отреклась от ее, у нее впереди должна была быть вся жизнь, а не хрустальные слезы.

Если не она, то кто спасет ее?

Она спасла себя засунув голову в петлю и обратившись в монстра?

А что слало с ее крыльями, которые так нравились Элайджи?

Где те крылья?

Она обрубила те крылья, потому что больше они не нужны ей.

Вместо крыльев свежие шрамы на гладкой кожи спины.

— Что ты наделала, Катерина?

Она слышит всего лишь спасла себя.

Ее всего лишь раздражает голос Тревора и она заканчивает обращение прокусив шею пожилой женщины.

Она всего лишь сбегает в ночь с порывом ветра.

Вечная беглянка.

Где теперь ее счастье?

Унесло ветром?

***

— Я найду ее даю свое слова.

— Если ты не найдешь ее, даю слова тебе конец…

Клаус смотрел на пламя в камине вспоминая слова брошенные в адрес брата. Он был в гневе, под глазами набухли черные венки, зрачки заполнились якро-желтым.

Он столько веков наблюдал за тем, как Элайджа предан ему и сделает все ради его, а сейчас знал, что на пути встала любовь, настоящая. Знал, что Элайджа вернется только без двойника.

— Она обратилась покончив с собой. Тревор помог ей. Я чуял ее кровь…

— Не лги мне, брат… Любовь сделала тебя слабым и наказание…

Элайджа ведь видит, как полотно в камине обращается в пепел.

Огонь обращает его счастье в пепел. Сглотнул тяжело просто отвел взгляд, убирая со лба прилипшие пряди волос. Не смог бы смотреть на то, как его счастье обращается в пепел. Пальцы дрогнули. Элайджа замер, мысленно рисуя способы, какими Никлаус будет пытать его, а гибрид знал, как причинить боль, заставить страдать любого члена его семьи, знал, что его укус доставит не просто дискомфорт, но погрузит в галлюцинации, сведут с ума и

Элайджа будет испытывать мучения на протяжении нескольких недель. Клаус не сдерживает на рвущегося на свободу волка, что уже не просто скулил — метался, скалился, низко рычал, угрожая.

Не сдерживается…

Низкий, рык, и Элайджа отшатывается. Доля секунды, меньше мгновения, и даже реакции Элайджи оказывается недостаточно, чтоб оттолкнуть, брата, который кусает его в запястье.

Элайджа вскрикивает от боли, закрывая руками лицо, падает на колени, а Клаус не думает, это инстинкты, потому что это наказание для его брата, касается плеча Элайджи и шепчет :

— Тише, а я посмотрю на твои мучения и это достойное наказание для тебя? Ты ведь желал был счастливым брат, но ты никогда не познаешь и минуты счастья.

Отводит руки осторожно, помня о своих принципах. Клаус живет только по своим законам.

Элайджа смотрит из-под пальцев испуганно и растерянно. Приоткрывает свои чуть губы, думать, не получается, не соображает совсем. На лице выступают капли пота.

Это его наказание.

А где его счастье?

Что со Кетрин происходит, когда она увидела все это?

Кричит, бросилась к Элайджи села на колени, обняла, попыталась прижить к своей груди и ее слезы из-за осознания, что он страдает по ее вине. Все это ее вина.

— Элайджа, я рядом… Это не убьет тебя, я ведь знаю…

Хотя какая разница, если он, не слышит ее, не видит, не ощущает ее тепло.

А где их счастье?

А где ее крылья, которые могли спасти их?

========== Глава 73. Нож в сердце или спину? ==========

Кетрин Пирс зубами скрипит, чувствует металлический привкус крови на губах, смешанный с ее солоноватыми слезами. Ее тело, словно не слушает ее, да и зачем она вообще зашла в эту белую дверь. Будто растворилось в этом мире состоявшим целиком из его воспоминаний. Кетрин Пирс ненавидит этот мир без него.