Три минуты истории

В тот же день, в те же часы, когда парламентарии Франции слушали речь советского лидера, происходили на свете и другие события, которые трудно не сопоставить.

В Париж съехались ветераны космоса из СССР и США. Вместе с французскими коллегами они, запершись от мира, писали устав Ассоциации участников космических полетов. В адрес учредителей пришла приветственная телеграмма М. С. Горбачева с горячей поддержкой их инициативы: небо, космос должны остаться свободными от милитаризации.

И в тот же день, а может, и час с мыса Канаверал отправился в облет нашей маленькой Земли очередной корабль многоразового использования «Атлантис». Это был четвертый корабль такого типа, запущенный в США. И это был их 21-й полет. Но что особо примечательно: если первые запуски кораблей многоразового использования преподносили как очередной выдающийся шаг в мирном освоении космоса, то теперь уж не стесняются открыто писать: «Атлантис» финансировался Пентагоном, запущен он по программе Пентагона…

Так мир приучают жить с мыслью, что только страхом можно победить страх.

Каким же полушарием повернется к своему будущему Земля? Эра ли страха наступит или эра доверия? «Звездные войны» или звездный мир?

Надо быть реалистами: историю двадцатого века уже никак нельзя представить без СССР, социалистических стран, тем паче никому не позволено ее переписать. Это дает основания быть и оптимистами: грядущий век уже отмечен «автографом» все той же миролюбивой силы, которая, когда не остается иного выбора, умеет агрессора и одернуть и обуздать.

20. И хлебом единым

«Хлеб наш насущный дай нам днесь…» Хотя молитвами сыт не будешь, как, однако, не приметить, что испокон веку, взывая к хлебу, человек взывал и к миру?

Может ли хлеб быть… оружием? Если да, то оружием — против кого, против чего? Или же, напротив, — за кого, за что?

Я давно хотел задать эти вопросы Жан-Батисту Думенку, слывущему во Франции «красным миллионером». О, не зря говорят, что у компьютеров долгая память: имя Думенка они зафиксировали как одно из… самых поносимых и самых популярных во Франции. Что же, пожалуй, это закономерно. Те, кого буржуазная пресса именует «красными миллионерами», — это на Западе особый тип деловых людей. Не замыкаясь рамками капиталистического мира, они уверенно идут на контакты со странами социализма, способствуют развитию экономических связей, политическому диалогу двух систем. По изящному определению французского журнала «Пуэн», который недавно выстроил целую галерею таких портретов, это «почтальоны между Западом и Востоком». Исчерпывающая характеристика их миссии! Но тот же журнал пробует доказать, будто служат они исключительно… интересам Москвы и международного коммунизма.

Ну что ж, вглядимся в портрет одного из таких деловых людей. «Красный миллионер»? Если обычно в подобной характеристике под сомнение берется эпитет, «цвет» убеждений, то Жан-Батист Думенк, напротив, имеет все основания посмеяться над приписываемыми ему богатствами. Тем не менее и то, и другое — правда. Перед вами французский коммунист с полувековым партийным стажем и бизнесмен с мировым коммерческим размахом.

Сообщение о предстоящем визите во Францию Генерального секретаря ЦК КПСС М. С. Горбачева подогрело интерес к Думенку с неожиданной стороны. Позже я спрошу, что побудило его в тот период дать такое множество интервью? Он хитро скосит глаз: «А что? Я тоже по-своему готовил визит… Общее впечатление французов самое благоприятное: Михаил Горбачев по-человечески прост и симпатичен, в нем чувствуется крепкий характер, большие знания, цельность… Все это раньше говорил им я! Ведь мы знакомы давно, бывали друг у друга, оба — из крестьян. Я еще добавлю как коммунист о коммунисте: для меня это ленинец в самом настоящем, самом современном смысле слова».

Вот в канун каких событий началось мое знакомство с парижской компанией «Интерагра». Ж.-Б. Думенк — ее президент. Это головная компания, в состав которой входят десятки фирм и филиалов. Не утомляя их названиями, перечислю функции основных: торговля с развивающимися странами минеральными удобрениями, цементом, рисом, мукой, кукурузой; строительство «под ключ» элеваторов, холодильников, птицефабрик, животноводческих комплексов; продажа винных спиртов; производство и торговля мясом и т. д. и т. п. Акционерами «Интерагры» являются общества со смешанным капиталом: французским, с одной стороны, советским, чехословацким, польским, румынским — с другой, например, по торговле тракторами… Двумя фирмами в составе «Интерагры» руководят сыновья Думенка, как и отец — коммунисты. Главные торговые партнеры «Интерагры» — СССР и социалистические страны.

Какими же капиталами оперирует «Интерагра»? Едва задавшись этим вопросом, я обнаружил, что Жан-Батист Думенк еще и председательствует в четырех базовых кооперативах, возглавляет крупный кооперативный союз на юге страны, представляет национальную конференцию французских сельскохозяйственных кооперативов в международном кооперативном альянсе…

Но это контуры, перейдем к штрихам…

Жан-Батист Думенк режет крупными ломтями хлеб, Дениз накрывает на стол, кругом носятся их внуки. В ручище Думенка кухонный палаш глядится перочинным ножом. Сметет ли он хлебные крошки в ладонь и отправит их в рот, как подсмотрел я это днем у крестьян на хуторе Эспаррон и как делают, наверно, крестьяне на всей земле?

Дорезал, крякнул, подставил ладонь…

Пять дней в неделю он бизнесмен, коммивояжер: мелькают страны, проносятся континенты. Но священны два выходных: он обязательно возвращается домой, к односельчанам, ведь здесь, в деревне Ноэ под Тулузой, он и председательствует в крестьянском кооперативе, который создал 40 лет назад.

…Другой рукой смел крошки со стола и, оглянувшись, не придумав, куда бы их бросить, встал, подошел к дверям веранды. Птичкам! — догадался я.

Бизнесмен и крестьянин. Если судить по распорядку недели, то в пропорции — пять к двум.

В Южной Франции благоухал весенний месяц февраль. Долина Гароны, сине-зеленые озими, змейкой — сухой, асфальтовый путь. Навстречу попадались машины с принаряженными старухами и детьми, средь пологих холмов видением мелькнула строгая, поджарая церковь и горделиво проплыл вознесенный на звонницу галльский петух.

— Во-он он, хутор Эспаррон, видите? На самом взгорке белый дом с фермой: нам — туда.

Я попросил на секунду остановиться и вышел с фотоаппаратом из машины. Честное слово, казалось, что я узнаю эти места.

Вечером, когда мы вновь соберемся в его доме, Думенк с видимым удовольствием вернется к этой теме.

— Да я ведь вам уже говорил! Предгорья Пиренеев и Кавказа схожи, как две капли воды! Недра, климат, тут и там природный газ, одни и те же сельскохозяйственные культуры. Сотворит же природа чудо такое!

— Что, и земли похожи?

— Хоть бери да меняйся.

— И урожаи?

— Примерно одинаковые. Руки у людей золотые и тут, и там.

— Ну а разница все же в чем?

— О-гром-ная! У вас социализм, колхозный строй, справедливые и гуманные законы. А у нас здесь капитализм с его безжалостной и дикой конкуренцией. Транснациональные компании миллионами сгоняют крестьян с земли. В наших краях мелкие хозяйства только благодаря кооперативам и держатся. Хотя им очень нелегко… Ведь это вы и увидели на хуторе Эспаррон?

…И вот, в тот самый момент, когда дома на взгорках, белевшие среди зеленого моря, вместились в кадр, — щелкни, и так и замрет навек, — вдруг порывом ветра разбудило молодые хлеба, а следом тотчас долетел тягучий медный гул.

Может, то галльский петух звонил над холмами, сзывая на вечернюю мессу своих прихожан?

Через несколько дней, уже вернувшись в Париж, в статье специального корреспондента «Фигаро» из США я прочел:

«В минувшее воскресенье архиепископ штата Айова Морис Дингмэн отслужил под открытым небом молебен, заказанный местными фермерами. „Эта месса — упокой по американской мечте“, — сказал он».

Так вот что мы услышали, подъезжая к затерянному среди Гаскони хутору Эспаррон: то с другого полушария Земли долетел колокольный стон!

— Представьте, — сказал агроном Эмиль Руш по дороге на хутор, — что вы сейчас увидите Думенка молодым. Ну как бы пятьдесят лет назад, до войны.

Я попробовал — увы! «Не представляется». Бизнесмен с сигарой — как вообразить его на скотном дворе, с вилами в руках? Не человек — скала, такого поди-ка подвинь в прошлое! «Сельскохозяйственный диктатор», «наш национальный Иоанн Креститель», ибо именно такое значение и сокрыто в имени Жан-Батист, ну, а газета «Фигаро» однажды ядовито прыснула: мол, того и гляди, в один прекрасный день «объявит он себя императором какой-нибудь африканской державы или генерал-революционером в Латинской Америке». Раздражение, восхищение, ярость… чего только нет в этих ярлыках! Уж я не говорю о «марксисте с миллионами», о «красном миллиардере» и, наконец, о таком никогда и нигде не слыханном звании, которое отмочила лондонская «Таймс»: «Думенк — красный биллионер!»