Три минуты истории

Полк «Нормандия — Неман» и ныне жив, он располагается под Реймсом. Мне пришлось однажды там побывать по случаю визита шестерки советских «мигов» в полк-побратим. Я медленно шел вдоль стен комнаты-музея. «Нормандиана» тут была представлена полностью.

Многие летчики, воевавшие в небе России, еще долго потом служили в полку. И был им приказ: идти воевать во Вьетнам. И был им приказ: идти сражаться в Алжир. Некоторые сняли погоны. Некоторые пошли.

И вот что один из них напишет спустя много лет. Он назвал свое имя, а мы давайте не станем. Когда в прицеле его пулемета оказывался вьетнамский истребитель, ему нелегко было заставить себя нажать на гашетку. Он завидовал тем, кто шел на него в бой. Как этот летчик выжил, право, можно только удивляться.

Я не назову его имени, но не могу не сказать, что этот летчик был ведомым в паре с Морисом де Сейном. Он труднее всех пережил гибель друга, не прыгнувшего с парашютом только потому, что парашют был один на двоих. Он прибыл в полк незадолго до трагедии и увидел это впервые: как дети на хуторе Дубровка убрали могилу Мориса де Сейна трехцветьем: василек, ромашка, мак, а холмик, в который посреди жизни лег Володя Белозуб, укрыли одними маками. «Сюда, — написал он про свою вьетнамскую войну, — я пришел как недруг, и не было во мне воли к победе…» Рубец памяти заныл воспоминанием: только тогда на твоей стороне сила, когда и правое дело на твоей стороне.

Часть III МИНУТА БУДУЩЕГО Размышления вдвоем с читателем

История не раз спотыкалась о тех, кто желал повернуть ее по собственному благорассудству. Потому и хранят кольца лет и веков на ее древе следы зазубрин и вмятин, но и они, стоит зорче вглядеться в спил, подчинены нерушимой мерности ее хода.

Три минуты истории? На двадцатом вековом кольце мы вгляделись в рассечину, сходную которой не найдешь на кольце всех прожитых, улетевших веков. Секирой ударили наотмашь, сплеча, стараясь достать до самой сердцевины. Это Минута Войны. Дальше выпрямилось, пошло волнисто, век наш продолжает свою линию с сотрясениями, но без катастроф — мы зовем это миром, и, стало быть, это Минута Мира. Что дальше? Почему вибрирует и холодеет вселенная? Кто точит секиру, замахиваясь уже на корень древа? Как забрался в сад рожденный быть дровосеком? Минута Будущего — тайна, которая могла бы угнетать человечество, не будь у него спасительной опоры в собственном долгожительстве. Ведь еще никогда и никому не удавалось убить древо жизни — гнули, ранили, корчевали, жгли, а оно выпрямлялось и росло, соединяя бегущим временем две вечности, отлетающую и наступающую.

Разве не о Минуте Будущего заставил задуматься миллионы людей в мире Политический доклад Центрального Комитета КПСС XXVII съезду Коммунистической партии Советского Союза?

Перелистаем еще раз его страницы:

«…Пожалуй, никогда в послевоенные десятилетия положение в мире не было столь взрывоопасным, а стало быть, сложным и неблагоприятным, как в первой половине 80-х годов. Правая группировка, пришедшая к власти в США, и их основные попутчики по НАТО круто повернули от разрядки к военно-силовой политике…»

«Именно вокруг вопросов реального содержания политики, способной сохранить мир, и будет, судя по всему, развертываться основная борьба в предстоящие годы».

«Ход истории, общественного прогресса все настоятельнее требует налаживания конструктивного, созидательного взаимодействия государств и народов в масштабах всей планеты».

Поэтому оглянемся во времени: три минуты истории — Вчера, Сегодня, Завтра…

19. В Новом Свете по-старому?

Роями светлячков на экранах радаров плыли самолеты. Одновременно перед глазами их может быть пятнадцать, не более. Это тот порог человеческой реакции, тот максимум, которым — без риска опасных сближений — диспетчер способен повелевать с земли.

А была весна, пасхальные и школьные каникулы, пятница, уик-энд… и потому больше обычного светлячков плыло на экранах радаров. Дополнительные рейсы — как ни много их было в тот день — нисколько не сбили обычного для центра ритма работы. Жан-Пьер Дюфур лишний раз убедился в этом, подняв фотографические записи радиолокационной проводки самолетов.

— В журнале нашей смены за 13 апреля 1984 года вообще не сделано никакой записи. Верный знак: ничего примечательного за этот день не произошло. Дежурили в тот день две диспетчерские группы, всего 30 человек. Ни я сам, ни кто-либо из моих товарищей так впоследствии ничего и не смогли припомнить кроме того, что вышел из строя телефон связи с военным центром управления полетов. Впрочем, никаких осложнений это обстоятельство за собой не повлекло. Вот почему нас, как громом, поразила сенсация, переданная по телевидению на следующий день!..

Следующим днем была суббота.

В центр управления полетами Экс-ан-Прованса в субботу нагрянула съемочная группа со второй программы французского телевидения. Недоумевало начальство, переглядывались диспетчеры: с какой стати так вдруг и спешно понадобился фильм о них? Потом припоминали разговоры перед камерой:

«Может ли гражданский самолет войти в запретную военную зону?»

«Конечно, не может».

«Ну а в принципе? А если взять да допустить? А разве не углубился южнокорейский „Боинг-747“ в сентябре 1983 года в территорию СССР километров, кажется, на пятьсот?»

Диспетчеры пожимали плечами: в принципе, конечно, такое может случиться, но только не по воле пилотов или диспетчеров и уж тем более не по вине приборов…

В тот же вечер по телевидению показали мультипликационный репортаж: летит вдоль береговой линии Франции игрушечный самолетик, уже он нацеливается на посадочную полосу аэропорта Марсель-Мариньян, как вдруг резко забирает на юг и влетает в запретную зону П-62. Весь следующий день ту же мультипликацию демонстрировали вперемежку с кадрами, снятыми в центре Экс-ан-Прованс. Диспетчеры не верили ни своим глазам, ни ушам: искуснейшим монтажом их самих заставили комментировать ЧП, которого… не было!

Вслед за телевидением новость подхватило радио.

Затем пришла в ход печатная пропагандистская машина. Все парижские газеты на уик-энд бросили своих корреспондентов в Тулон, Йер, Марсель, Экс-ан-Прованс. На набережной Тулона еще и в воскресенье вечером корреспонденты обнаружили людей, которые, потягивая пиво, сидели там… с пятницы. Все они, оказывается, «видели на крыльях самолета пятиугольные красные звезды». Некоторые даже опознали тип самолета по звуку и очертаниям — так и пошло в печать:

«„Ту-130“ шпионит над Тулоном!»

«„Ту-134“ в районе учений французских военно-морских сил!»

Небывалая по тону и содержанию антисоветская кампания разгорелась во Франции, усиленная пропагандистским репродуктором всего Запада.

Правда, тут же прозвучали трезвые официальные голоса. «Самолет Аэрофлота изменил курс по указанию центра управления Экс-ан-Прованса…» — это из заявления премьер-министра Франции. «Приходится констатировать, что журналисты вместо строгого следования фактам предпочли удариться в сенсации» — это из заявления генерального директора гражданской авиации Франции Даниэля Тененбаума, накануне выдавшего пропуск съемочной группе. Еще через несколько дней служба прессы при кабинете премьер-министра опубликовала специальное коммюнике: