Три темные короны

– Ты уверена? – давила Джулс.

– Я ни в чём не уверена. Но я видела. Мне снилось.

– Это может быть правдой? – спросил Джозеф.

Арсиноя сжала кулак, и кровь прорвалась на свободу.

– Храм может передумать поддерживать Мирабеллу, - сказал

Джозеф.

– Это так тебя волнует? – Джулс повернулась к Арсиное. –

может, его нет тут. Может, он не должен прийти.

– Я только к тому, что всем плевать, элементаль королева или натуралист, - мягко проронил Джозеф. – Пока она не отравитель.

Джулс нахумрилась. Она не двигалась, даже когда Арсиноя направилась к дереву.

– Это не может навредить? – Билли ступил за Арсиноей. –

Если просто посмотреть, да?

Арсиноя похлопала его по плечу.

– Ты прав, Младший! Давай!

Она быстро двигалась сквозь деревья, пробираясь сквозь снег и лёд. Она не смотрела назад. Несмотря на то, что она не слышала тихие шаги Джулс и Камдэн, она знала, что они там.

Права она или нет, Джулс не даст ей идти одной.

Когда они оказались у дерева, медведь всколыхнул мысли

Арсинои. Даже во сне он был огромен. Он затмил всё. Просто гора меха и рёв. Белые клыки, изогнутые чёрные когти –

способны разрезать оленя на бегу.

– Это ручной медведь, да? – спросил Билли.

– Как Камдэн ручная, - ответил Джозеф.

– Не ручная вообще-то, но не опасная для друзей, -

вмешалась Джулс.

– Эта кошка укрощена лучше, чем половина спаниелей моей матери, - проронил Билли. – Но я не могу даже представить, чтобы медведь вёл себя подобным образом.

Они спустились с холма и направились к древним священным холмам и изогнутому дереву.

Дерево осталось нетронутым. Пусть вчера оно пылало ясным пламенем, сегодня в качестве воспоминаний осталась только обгоревшая земля. Ветви были свободны от побегов, да и следов крови не осталось, словно Арсиное это привиделось –

или она была слишком пьяна.

– Что тут случилось? – Джулс скривилась, обогнула столб и коснулась его обуглившейся поверхности. А после попыталась вытереть пальцы о свои одежды, несмотря на то, что даже не коснулась грязи.

– Я думаю… - начал Билли. – Нет, я почти чувствую какую-то вибрацию…

– Это место устало, - промолвил Джозеф. – Словно его уже использовали.

– Нет, - возразила Джулс. – Это ощущение запредельности.

Это место – не то, что весь остальной остров.

– Да, - Арсиноя затаила дыхание. – Это точно.

Волосы на голове Арсинои вставали дыбом. Так она себя никогда не чувствовала – словно волнение Джулс и предвкушение Билли передались ей.

– Он тут? – спросил Джозеф. – Ты его тут видела?

– Да.

Именно под этим деревом, и ревущее пламя поглощало его.

Но ветви не горели. Тут ничего нового не было.

– Мы будем ждать? – спросил Билли. – Или, может,

свистнуть?

– Это не собака! – взвилась Арсиноя. – Не домашнее животное! Просто надо подождать… Пожалуйста.

Она повернулась и изучала деревья. Ни звука. Ни ветра. Ни птицы. Всё такое же безмолвное, как и всегда.

– Арсиноя, - мягко промолвила Джулс. – Нам не надо быть тут. Это ошибка.

– Нет, это не так! – настаивала Арсиноя.

Джулс не прибивали к этому дереву. Она не поливала его кровью. Она не чувствовала изменений в воздухе. Мадригал говорила о мощи королевской крови, и это правда – низменная магия Арсинои сильна.

– Медведь придёт, - бормотала она. – Он придёт.

Она направилась на север.

– Арсиноя? – начала было Джулс, но Билли схватил её за руку.

– Дай ей время, - проронил он, но сам шагал следом, пока она искала.

Когда он пришёл, обнаружить его было нетрудно. Огромный бурый медведь, массивный и сонный, тучей выплывал из гор деревьев.

Арсиноя почти закричала, но что-то остановило её. Медведь не был таким, как во сне. Его клешни были грязны, голова размозжена, и казалось, словно его мёртвого выволокли из канавы и заставили встать на его гниющие ноги.

– Он узнал меня, - прошептала Арсиноя, заставляя ноги сделать шаг. Потом ещё один.

Он пах чем-то разлагающимся. Мех медведя казался мёртвым, будто в нём копошились мириады личинок и муравьёв.

– Джулс, - прошептала она и посмела оглянуться назад, но

Джулс была слишком далеко и не могла видеть.

– Арсиноя, отойди от него, - промолвил Билли. – Это безумие!

Но она не могла. Она его призвала, это её. Она протянула руку.

Сначала, казалось, он не знал, что она тут. Он ломал лес и едва мог идти – левое плечо опускалось ниже, чем правое. Она видела полосы красного под его лапой. Когти вросли, как у очень старых или больных медведей.

– Это? – спросил Билли. – Это твой фамилиар?

– Нет, - сказала она, и злобные мутные глаза медведя наконец-то столкнулись с её собственными. – Беги! – закричала она и повернулась под медвежий рёв. Земля тряслась под его тяжестью, когда он гнался за нею.

Они мчались вниз по склону, и время замедлилось.

Несколько лет назад, когда они с Джулс были детьми, фермер принёс своих мёртвых гончих на площадь, чтобы предупредить людей о медведе. Охотничий отряд нашёл и убил его спустя несколько дней. Он был обычным бурым медведем, но собаки не походили больше на гончих, разорванные пополам когтями.

И спустя годы Арсиноя помнила, как челюсть одной собаки болталась на маленьком кусочке кожи.

Грязь сдерживала её. Она не сможет сбежать.

Джулс вскрикнула и бросилась к ней, но Джозеф схватил её за талию.

Хороший мальчик. Он не может позволить ей рисковать собой. Он должен заботиться о ней, и Арсиноя знала, что он это сделает.

Нога Арсинои застряла в грязи, и она упала. Закрыла глаза. В

любой момент когти оторвут её ноги. Кровь окрасит землю.

– Эй! – закричал Билли. – Сюда, сюда!

Дурак подошёл ближе, прямо на глаза медведя. Он размахивал руками, бросал в шкуры шары льда и грязи. Он не смог ничего сделать, но Арсиноя успела подняться на ноги.