Трое в снегу

Он дал тягу и стал искать Шульце, чтобы поплакаться. Искал Шульце, но нашел Кессельгута. Тот предположил, что он у себя в номере. Они поднялись на шестой этаж. Постучали. Никто не ответил. Хагедорн нажал на дверную ручку. Дверь оказалась незапертой. Они вошли. Комната была пуста.

– - Кто здесь проживает?
– - спросил Кессельгут.

– - Шульце, -- ответил молодой человек.
– - Разумеется, о проживании не может быть и речи. Это его ночлег. Он приходит поздно вечером, надевает пальто, красную вязаную шапку и ложится на кровать.

Кессельгут молчал. Он не мог этого постичь.

– - Ну, пошли!
– - сказал Хагедорн.

– - Я вас догоню, -- сказал Кессельгут.
– - Меня интересует эта комната.

Когда Хагедорн вышел, Иоганн приступил к уборке. Открытая корзина стояла на полу. Белье перерыто Пальто лежало на кровати. Галстуки, манжетки и носки валялись на столе. Вода в графине и умывальнике была несвежая. У Иоганна навернулись слезы на глаза.

Через двадцать минут был порядок! Слуга вынул из своего элегантного пиджака портсигар и положил на стол три сигары и коробок спичек.

Затем Иоганн сбегал к себе в номер, перерыл чемоданы и шкафы и вернулся крадучись по служебной лестнице в чердачную каморку. Он притащил с собой мохнатое полотенце, пепельницу, одеяло из верблюжьей шерсти, вазу с еловой веткой, резиновую грелку и три яблока. Расставив и разложив дары, он еще раз пристально оглядел все, сделал пометки в блокноте и возвратился в свой аристократический номер. По дороге ему никто не встретился.

Хагедорн обошел все: игорный салон, бар, библиотеку, даже кегельбан. Не знал, что и делать. Отель словно вымер. Все были еще в горах. Он направился в холл и спросил швейцара, не знает ли тот, куда делся господин Шульце.

– - Он на катке, господин кандидат, -- ответил дядюшка Польтер.
– - Там, сзади.

Молодой человек вышел из отеля. Солнце садилось. Еще светились только самые высокие макушки. Каток был устроен на теннисных кортах. Но на коньках никто не катался. Лед покрывал толстый слой снега. В дальнем конце два человека сгребали снег. Хагедорн слышал, как они разговаривают и смеются. Он пошел вдоль высокой проволочной сетки вокруг площадки. Подойдя к рабочим поближе, он крикнул:

– - Извините, вы не видели высокого господина, который хотел кататься на коньках?

Один из рабочих крикнул в ответ:

– - Видели, мой дорогой! Высокий пожилой господин сгребает снег!

– - Шульце?
– - спросил Хагедорн.
– - Это вы? У вас что -- отказали тормоза?

– - Ни в коем случае!
– - весело ответил Шульце.
– - Я занимаюсь производственной гимнастикой!
– - На голове у него была красная вязаная шапка, черные наушники, на руках черные перчатки и две пары напульсников.
– -Швейцар нарядил меня на аварийные работы.

Хагедорн ступил на очищенный лед и осторожными шажками подошел к рабочим. Шульце пожал ему руку.

– - Это же немыслимо, -- растерянно сказал молодой человек.
– - Какая наглость! В отеле много служащих!

Зепп, садовник и сторож лыжного склада, поплевал на ладони и, продолжая работать лопатой, сказал:

– - Конечно, есть. Это какую-то каверзу подстроили.

– - Я не вижу каверзы, -- сказал Шульце.
– - Швейцар заботится о моем здоровье.

– - Немедленно уйдемте отсюда!

– - сказал Хагедорн.
– - Этому типу я начищу морду так, что он...

– - Дорогой мой, -- прервал его Шульце.
– - Вторично прошу вас не вмешиваться в это дело.

– - Еще лопата есть?
– - спросил молодой человек.

– - Есть, конечно, -- ответил Зепп.
– - Да ведь полкатка уже очищено. С остальным я и один справлюсь. Ступайте полдничать, господин Шульце!

– - Я очень мешал вам?
– - робко спросил пожилой человек.

Зепп рассмеялся.

– - Малость! Учились вы, небось, не снег убирать.

Шульце тоже засмеялся. Он по-товарищески простился с местным жителем, вложил ему в руку три монеты, прислонил свой рабочий инструмент к ограде и пошел с Ха-гедорном через парк в сторону отеля.

– - Завтра хочу прокатиться на коньках, -- сказал Шуль-це.
– - Но, может, я уже разучился? Жаль, что здесь нет теплой раздевалки. Это всегда самое приятное место на катке.

– - Я зол, -- признался Хагедорн.
– - Если вы сейчас не устроите им скандал, то -- самое позднее послезавтра -- вас заставят драить лестницы. Пожалуйтесь хотя бы директору!

– - Так в этом же участвует и директор. Меня хотят отсюда выжить. Очень увлекательно.
– - Шульце взял молодого человека под руку.
– - Не ворчите! Это моя причуда. Когда-нибудь потом вы меня поймете!

– - Вряд ли, -- ответил Хагедорн.

– - Вы слишком добродушны. Поэтому ничего не добились в жизни.

Хагедорн натянуто улыбнулся.

– - Именно так, -- продолжал Шульце.
– - Не каждый может быть престолонаследником Албании.
– - Он засмеялся.
– - Лучше расскажите-ка о ваших любовных похождениях! Что нужно было смуглой красотке, которая пришла на террасу охранять ваш сон?

– - Это некая госпожа фон Маллебре. А я должен непременно ее спасти. Ибо она тип женщины, запросы которой внушаются ей тем мужчиной, в кого она в данное время влюблена. В последний раз она подхватила такое качество,

как несерьезность, и жаждет избавиться наконец от оной. Для лечения ей срочно требуется образованный, с высоким духовным уровнем человек. Оказалось, что это -- я.

– - Несчастный, -- сказал Шульце.
– - Если бы эта особа не была такой хорошенькой! Ну, а блондинка из Бремена тоже хочет, чтобы ее спасли?

– - Нет. Госпожа Каспариус за более простой способ. Она утверждает, что мы оба молоды, ничем не заняты и было бы грешно, если бы друг другу в чем-то отказали. Она собиралась уже вчера вечером посмотреть сиамских котят.

– - Осторожно, осторожно!
– - сказал Шульце.
– - Какая вам больше нравится?

– - Для флиртов я слишком неуклюж. Таким и останусь. Переживания, которые потом вызывают досаду, меня больше не интересуют. С другой стороны, если женщина что-то вобьет себе в голову, она чаще всего это осуществляет. Скажите, Шульце, вы не могли бы немножко за мной присмотреть?

– - Как родная мать, -- патетически заявил тот.
– - Злые женщины не посмеют причинить вам страдания.

– - Покорнейше благодарю.