Трое в снегу

– - Позвольте вас представить друг другу?
– - спросил Хагедорн и познакомил тайного советника Тоблера с его слугой Иоганном.

Они уселись за столик. Кессельгут заказал всем коньяк. Шульце, откинувшись на спинку стула, растроганно и вместе с тем иронически разглядывал давно знакомое лицо.

– - Господин Хагедорн мне только что рассказал, что вы знаете тайного советника Тоблера, -- сказал Шульце.

Кессельгут был не совсем трезв. Он пил не для того, чтобы напиться. Он был добросовестным человеком и не забывал, что вынужден тратить ежедневно не менее сотни марок.

– - Знаю, и даже очень хорошо, -- заявил он, весело подмигнув Шульце.
– -Мы почти все время вместе!

– - Вы, как я предполагаю, компаньоны?
– - спросил Шульце.

– - Предполагаете?
– - с важным видом переспросил Кессельгут.
– -Позвольте! Мне принадлежит процветающая пароходная линия. Мы заседаем вместе в наблюдательном совете. Прямо друг около друга!

– - Черт побери!
– - воскликнул Шульце.
– - Это какая же линия?

– - Об этом мне не хотелось бы говорить, -- сказал Кессельгут важно.
– -Но она не самая маленькая.

Они выпили. Хагедорн поставил рюмку, вздернул верхнюю губу и сказал:

– - Ничего не смыслю в спиртном. Но коньяк, если не ошибаюсь, отдает мылом.

– - Должен отдавать, -- объяснил Шульце.
– - Иначе грош ему цена.

– - Можем попробовать что-нибудь другое, -- предложил Кесссельгут.
– -Кельнер, что у вас не отдает мылом?

Но это был не кельнер, а директор отеля, подошедший к их столику. Он спросил молодого человека, нравится ли ему его номер.

– - Да, да, -- ответил Хагедорн, -- в общем и целом вполне.

Господин Кюне заверил, что он считает себя счастливым. Потом по его знаку бармен Джонни и кельнер принесли бутылку шампанского в ведерке со льдом и два бокала.

– - Приветственный глоточек, -- сказал директор, улыбаясь.

– - А мне дадут бокал?
– - невинно спросил Шульце. Кюне покраснел. Кельнер принес третий бокал и наполнил его. Попытка игнорировать Шульце не удалась.

– - За ваше здоровье!
– - весело воскликнул тот. Директор исчез, чтобы излить свое последнее горе швейцару.

Шульце встал, постучал по своему бокалу и поднял его. Сидевшие в баре гости недружелюбно смотрели на бедняка.

– - Выпьем за то, -- сказал он, -- чтобы господину Кессельгуту удалось что-нибудь сделать для моего молодого друга у старого Тоблера!

Иоганн хихикнул.

– - Сделаю, сделаю, -- пробормотал он и осушил бокал.

– - Дорогой Шульце, -- сказал Хагедорн, -- мы с вами только недавно познакомились. Но в такой момент, наверное, следует спросить, не может ли господин Кессельгут что-нибудь предпринять и для вас?

– - Неплохая идея, -- заметил Шульце. Иоганн Кессельгут, смеясь, сказал:

– - Я порекомендую тайному советнику Тоблеру взять на службу и господина Шульце. Кто вы по профессии?

– - Тоже специалист по рекламе, -- ответил Шульце.

– - Вот было бы здорово, если бы мы работали в одном отделе, --размечтался Хагедорн.
– - Шульце и я отлично понимаем друг друга. Мы обновили бы в корне всю рекламу концерна. Ведь то, что я видел в прессе последнее время, кошмар.

– - Неужели?
– - спросил Шульце.

– - Примитивное дилетантство, -- заявил молодой человек.
– - Отдел рекламы в таком концерне может работать гораздо интереснее. Мы покажем Тоблеру, на что способны два профессионала. Между прочим, он симпатичный человек?

– - Ну да, -- сказал Иоганн Кессельгут.
– - Мне он нравится. Конечно, это дело вкуса.

– - Ладно, посмотрим, -- сказал Хагедорн.
– - Выпьем за него! За здоровье старого Тоблера!

Они чокнулись.

– - Пусть будет здоров, -- сказал Кессельгут и ласково посмотрел господину Шульце в глаза.

После того, как была выпита бутылка, презентованная Карлом Отважным, владелец пароходной линии Кессельгут заказал еще одну. Они удивлялись, что, несмотря на дальнюю дорогу, не чувствовали усталости. И приписали это высокогорному воздуху. Потом они перекочевали ниже, в пивной погребок, ели вареную телячью колбасу и пили мюнхенское пиво.

Но оставались там недолго. Эффектная женщина из Польши, которая прибыла вечером, уединилась с мистером Брайеном в темном углу, и Хагедорн сказал:

– - Боюсь, что мы помешаем международным контактам.

Когда они вернулись в бар, народу там прибавилось. Госпожа фон Маллебре и барон Келлер сидели у стойки, пили коктейль и грызли кофейные зерна. Госпожа Каспари-ус и толстый господин Ленц вернулись с эспланады и играли в кости. Солидная группа краснощеких голландцев галдела за большим круглым столом. А саксонская супружеская пара насмехалась над акустической беспардонностью голландского языка.

Потом тапера оттеснил один из голландцев. Тут же встали из-за стола темпераментные земляки и, несмотря на смокинги и светские вечерние платья, начали отплясывать истинно народные танцы. Салливан сполз с табурета и, поскольку фройляйн Марек заупрямилась, принял участие как солист в народном гулянье, хотя еле держался на ногах.

Это продолжалось минут двадцать. Тапер снова завладел своим законным табуретом-вертушкой.

– - Потанцуйте же наконец с какой-нибудь из ваших поклонниц!
– - сказал Шульце Хагедорну.
– - Бабы глаз с вас не сводят! Сил нет терпеть!

Молодой человек покачал головой.

– - Они же не на меня смотрят, а на престолонаследника Албании.

– - Ну и что, подумаешь!
– - возразил Шульце.
– - Меня бы это не остановило. Главное -- произвести эффект.

Хагедорн обратился к Кессельгуту:

– - Здесь, в отеле, меня принимают не то за внука Рокфеллера, не то за переодетого королевича...

– - Непостижимо!
– - сказал Кессельгут, стараясь сделать изумленное лицо.
– - Бывает же такое!

– - Прошу вас, пусть это останется между нами!
– - сказал Хагедорн.
– - Я бы охотно разъяснил в дирекции недоразумение, но Шульце отсоветовал.

– - Господин Шульце прав, -- сказал Кессельгут.
– - Без шуток -- не до смеха!

Внезапно капелла заиграла туш. Господин Хелтаи, профессор танцевального искусства и устроитель карнавалов, вышел на паркет, похлопал в ладоши и воскликнул: