Трон галактики будет моим!

— Саша, а ты правда рыцарь? — спросила вдруг Даша, пока мы ехали вниз.

— Правда — улыбнулся я. — Самый настоящий. Спасаю принцесс, уничтожаю чудовищ.

— Да ну тебя, я же серьезно! — весело возмутилась Даша.

— Можешь проверить Книгу Имперских Генеалогий, и найдешь там меня, — я пожал плечами. — Имперский рыцарь, Саша Иванов. Это я.

— И за что ты получил это звание? — с интересом задала Даша следующий вопрос. — За какое деяние во благо Империи?

— Образцово провел парад перед лицом вышестоящего начальства, — усмехнулся я.

И ни слова не соврал. Был и парад, и принимал его лично Константин Тридцатый. И прямо с парада мы и ушли — в тот последний неравный бой.

— Ладно, — легко махнула Даша рукой, — Будешь готов — сам расскажешь.

А Октавия всё так же надменно помалкивала.

Мы достигли поверхности, вышли из лифта и быстро добрались до нашего посадочного места.

И вовремя.

Скотинку уже обступили какие-то местные малолетние гопники и вымогали у него мелочь на семечки, угрожая в случае отказа закрасить ему все сенсоры маслянной краской.

— А ну цыц отсюда! — рявкнул я подкравшись незаметно, и шпана мгновенно смылась.

— Где вы были так долго? — проныл Скотника. — Меня тут чуть не разобрали на металлолом!

— Ну, не разобрали же, — усмехнулся я. — Прошу всех на борт. Отлет через пару минут.

Мы погрузились на борт, я захлопнул за собой люк и прошел в кабину.

Даша, кстати, без разговоров и совершенно естественным образом заняла место второго пилота, Октавия от неожиданности аж чуть не споткнулась об неё. Мой дорогой андроид замер на месте, молча глядя в спинку занятого Дашей кресла. Потом развернулась и молча же села в кресло стюардессы.

Во как у нас теперь всё. Никак, обиделась…

Я проложил маршрут, провел тесты, запросил разрешение на взлет, запустил двигатели и начал предстартовый отсчет.

И тут началось.

— Так, стоп, — вдруг встревоженно вскинулась Даша. — Вы это слышите?

— Что слышим? — осторожно поинтересовался я.

— Ну, такой высокочастотный звон на турбомоторном агрегате стартового? Правда, не слышите? Ну, вот же, опять! — Даша подняла палец вверх внимательно прислушиваясь. — Так быть не должно! Это же резонанс трубопроводов. Стоп. Гасите двигатель. Будем разбираться.

— В чем там разбираться? — кисло отозвался Скотинка. — Я только разогрелся. А там у меня с самой заводской сборки зудит.

— Тем более — нужно диагностировать, — Даша упрямо нахмурилась со знакомой Семенычевой упертостью.

— Серьезно, Даша? — нахмурился я. — Разберем движок? Сейчас?

— Лучше день потерять, зато живыми долететь.

— И не поспоришь, — пробормотал я, погасив двигатель.

— Диспетчерская! — сообщил я. — Наш вылет откладывается, технические неполадки.

— Да пристрелите вы его уже, — посоветовали добрые люди из диспетчерской. — Пешком в свое полушарие быстрее дойдете, реально. Или он вас раньше убьет.

Ну и вот чего можно сказать хорошего этим неравнодушным людям в подобной ситуации?

Вот и я не стал.

Сопла ещё не остыли, а Даша уже лезла в хвост челнока:

— Двигательный отсек к досмотру! Доступ суперадминистратора.

— Вы тут только пассажир, дамочка, — недовольно парировал Скотинка.

— Открывай, Скотинка, — недовольно приказал я. — Предоставить доступ.

— Как скажете, босс.

— Капитан.

— Кто капитан? — прям очень натурально удивился Скотинка. — А! Так вы уже восстановили свой безвременно утраченный капитанский патент?

— Даша, — недобро усмехнулся я. — А знаешь, что. А разбери-ка ты его пожёстче. И без жалости.

— Будет сделано, командир, — Даша весело отсалютовала мне от виска двумя пальцами.

И полезла внутрь движка.

Мы только подавали инструменты в двигательный отсек, в который Даша залезла целиком и оттаскивали на заботливо расстеленную гипроткань демонтировпнные модули.

Шло время. Сефирот закатился за горизонт, на космодром подскока упала ночная тьма.

В конце-концов мне позвонил Семеныч по спутнику:

— Вы чего там застряли? Что случилось? Череп? Пираты? Церберовы?

— Спокойно, встревоженный отец. У нас всё под контролем. Я уверен, — сказал я, задумчиво глядя, как растет площадь, захваченная демонтируемыми деталями из нутра Скотинки. — Небольшая регулировка двигателя, чисто для выигрыша во времени. День потеряем, но потом за пять минут долетим!

— Кхм, она опять что-то разобрала? — смущенно откашлявшись, спросил Семеныч.

— Ты просто не поверишь…

— Моя девочка, — со смущенной гордостью отозвался Семеныч. — Дай знать, когда полетите.

— Поверь, Семёныч, это будет ещё нескоро…

Останавливать его дочку, набросившуюся на двигатель, как ящер после спячки на кусок мяса, я не стал. Даша работала, как проклятая. Значит — причина есть.

Тьма сгущалась.

В дальнем конце поля уже тусили какие-то тёмные личности, с очевидно считываемым хищным интересом на языке их тел. Высматривает, шакалье, есть ли чем поживиться. Такие всегда слетаются, когда у корабля все кишки наружу.

— Октавия, — негромко произнес я.

— Контролирую сектор, — негромко отозвалась Октавия почти незаметная в вечернем сумраке, в тени под крылом челнока. Застежка на кобуре бластера на её поясе была отстегнута.

Контролирует.

— Хорошо, — усмехнулся я. — Я с другой стороны.

Ночные хищники, уловив наш собственный агрессивный настрой, сближаться не решились.

— Вот он, падла! — торжествующе воскликнула Даша, когда я уже перестал ждать, выбираясь задом из двигательного отсека. — Я его нашла! Микротрещина в газораспределителе! Хрен бы мы куда с таким долетели бы. Только на кладбище. И то, если было бы что хоронить!

— Значит, ты спасла наши жизни, — усмехнулся я. — Жаль, что мы сегодня никуда уже не полетим.

— Чего это? — удивилась Дарья.

— Потому, — логично заметил я. — Что где мы эту деталь тут среди ночи искать буде?

— Да брось ты! — счастливая Даша замахала руками, переремазанными в термоусадочной пасте. — Щ-щаз я его синей изолентой замотаю, термоупорным герметиком примажу, и ещё месяц пролетает! Там же не в пропускаемом давлении дело, а в разрушительном резонансе на сопла. Потом новый купим, или сами вырастим, делов-то!