Трон галактики будет моим!

Так-то твари! Я умею создавать экраны и на некотором расстоянии от себя!

«Зафиксировано улучшение способности императорского Дома „Щит“ — базовый уровень».

Я продолжал стоять в полный рост, ведь позади меня была Алевтина, совершенно тут, в ситуации кинжального огня в упор, беззащитная. Между тем она протянула руку с одним из бластеров мужа и пальнула практически наугад, тем не менее, поразив ещё одного из стрелков прямо в середину темного силуэта.

Даша сделал длинный выпад на колено, и из её выброшенной вперед руки вылетел широкий ярко-алый язык плазменного лезвия, просто разрезав последнего стрелка пополам.

Уже падая двумя отдельными кусками, он сумел пальнуть в ответ Даше прямо в грудь. Одежда на ее груди вспыхнула открытым пламенем.

— Я в норме! — выкрикнула Даша, расставив руки с сияющими плзамолезвиями, озираясь в поисках возможных целей

Лезвия продолжали весело гореть. Доспех сам отреагировал на опасную ситуацию и закрыл голову хозяйки металлической маской-шлемом с подсвеченными синим глазными впадинами.

Октавия не шевелилась, нечеловечески замерев с бластером в протянутой руке, но её глазные сенсоры очень активно сканировали пространство в поисках уцелевших противников.

Но, кажется никого на ногах больше не осталось. Мы всех скосили. Перестрелка длилась всего секунд двадцать.

Илья вовремя свалился со стула и всё это время пролежал на песке, прикрыв голову ещё целой рукой.

Комбинезон сгорел дотла прямо на теле Даши, оставив ее в одних только сияющих доспехах.

Надо сказать, это было впечатляюще. Даша хладнокровно стряхнула с себя тлеющие куски ткани, оставшись во всем великолепии идеально очерчивающего фигуру доспеха. Маска-шлем утекла обратно в горжет вокруг ее шеи, освободив её великолепные, хоть и немного грязные волосы.

— Все живы? — произнес я озираясь. — Никто не ранен?

— Ну, как бы, я ранен, — пробурчал в песок Илья, не понимая головы.

— Теперь моя очередь тебя чинить, — проговорила Октавия.

Крутанув бластер на пальце, она бросила его в кобуру и подошла к Илье:

— Показывай, что там у тебя?

Было хреново. Такую руку стоило бы и отнять в полевых условиях и долго растить новую, но у Октавии было другое мнение. Местная анестезия подействовала не сразу. Ио Илья не ныл, продолжал терпеть, пока Окатвия склеивала сотни осколков костей, оставшиеся от его фаланг, наращивала ткани и сплавляла воедино разорванные сосуды.

Алевтина, молча рыдая обняла мужа, рассцеловала, Илья обнял её целой рукой. Потом она вернула ему бластер. Илья слабо улыбнулся и спрятал оружие в кобуру на поясе. Семейная идиллия у них прям, видеть приятно.

Илья нежно улыбнулся жене, а потом кивнул Даше:

— Привет, Даша.

— Привет, Илья, — улыбнулась одними глазами Даша.

— А, — понял я. — Так вы уже знакомы?

— Конечно, — бодро подтвердила Даша. — Я же все детство тут провела.

— Четыре лета, — угрюмо поправил Илья, морщась от боли в оперируемой руке.

— Да ладно, считай всю жизнь! — отмахнулась Даша. — Мы же соседи.

Ага. Друзья детства, получается.

— Как здорово, что вместе мы сегодня собрались, — не пустил я случая блеснуть никем не узнанной цитатой. — Ладно, а вот как мы с этим поступим? Прищурившись, я показал на сидевшего на песке и баюкавшего подстреленную руку мужика, раздробившего Илье пальцы. Он был жив, и сам помирать не собирался.

Все молчали.

— Сейчас как раз такой случай, когда можем поступить по разному, — произнес я. — Мы можем поступить законно. А можем воздать по справедливости.

Никто не спешил высказываться. Молчание затягивалось.

— Дайте мне молоток, — проговорил наконец Илья.

Я подал ему липкий от его крови молоток.

Октавия убрала руки от безвольно повисшей кисти и Илья встал на ноги. Он встряхнул молоток в руке, словно испытывая его вес. Мужик на земле завыл в голос предчувствуя неизбежное.

Илья не стал отвечать врагу тем же, не стал глумится или куражиться.

Он ударил только один раз. Насмерть.

Илья уронил молоток в песок и покачнулся. Верная жена подхватила Илью под руку.

— Вот и все, — пробормотал он, садясь с помощью жены обратно на песок, под заботливые руки Октавии.

Ага, щаз… Все только начинается. Мне ли не знать. Сейчас мне важно получить полную историю конфликта, без умолчаний и интерпретаций, уж не знаю, вдруг сразу получится…

— Ладно, — произнес я. — Рассказывай, Ильюха, что у тебя там за проблемы с этим барончиком, что потребовалась помощь аж целого имперского города?

Илья и рассказал.

Все оказалось достаточно просто.

Это было продолжением имущественного спора с бароном Токсикозом, что длился уже много лет у Немилина с родной семьей Алевтины, жены Ильи.

Токсичный барон ни с того ни с сего повесил на Илью долг этих его родственников за какой-то завод. Который они когда-то увели у барона после того, как долг по зарплате за их работы на его кислотной фабрике, ныне бесславно заброшенной, превысил всякие пределы. Опция, кстати, предусмотренная в их рабочем договоре.

Но барону на договоры было плевать, у него были другие соображения. Барону тот же угнанный завод вовсе был не нужен. Но долги удобно требовать с тех, у кого есть чем поживиться, и до кого легко дотянуться. А у Ильи были здесь земля и дом.

И тогда барон Немилин, барон Токсикоз, захотел забрать себе эту землю, поправить немного свои скверно идущие дела. Дела шли действительно скверно, говорят, он свой особняк в Восточной Гербере даже на торги выставил. Желающих, правда не нашлось, с такой-то историей у продавца.

А часть земель вообще, по слухам, была в залоге у Планетарного Банка.

Илья свою землю ни продать за копейку, или просто отдать по дружбе не соглашался. И тогда барон прислал своего верного переговорщика, широко известного удивительной способностью переубедить кого угодно. Особенно если контрагент хорошо зафиксирован и находится в изолированной от всего местности. Результатов он добивался просто поразительных.

Когда Илью повезли к акведуку, он иллюзий не питал. Он знал, что его ждет. Знал. Но не собирался сдаваться.

И вот теперь Илья жив, а они нет. Верная, значит стратегия…

Что ж, я везучий. Но тут, как ни погляди, а похоже, нас ждет скорая разборка с Токсичным бароном в его городской резиденции в Восточной Гербере.

Флот своих не бросает.

— Ладно, — заключил я. — Если Октавия тебя уже подлатала, отвезем тебя домой.

— Сначала завершим более важные дела, — проговорил бледный Илья.