Трон Знания. Книга 5

Лавируя между постройками и каркасами сооружений, горами щебня и песка, Эйра кивками отвечала на приветствие рабочих. Завидев шабиру, воины прижимали пальцы ко лбу, затем к груди, вытягивали руки ладонью кверху, проговаривая: «Мысли и сердце твои, шабира». Она отвечала установленным образом и переводила взгляд на корабли, стоявшие на рейде. С каждой минутой ей становилось хуже. В голове пролетали обрывки мыслей: зря она приехала, Адэр в беде…

Мебо протянул носовой платок:

— У тебя лицо мокрое.

Эйра промокнула платочком лоб, провела по щекам.

— Эльямин! — прозвучал низкий голос.

По набережной размашисто шагал Альхара, высокий, мощный. Ветер трепал полы серого плаща, открывая взору крепкие ноги, обтянутые чёрными кожаными штанами.

Приблизившись, легат обнял Эйру, поцеловал её в лоб.

— Что ты делаешь? — опешила она. Из всех ракшадов только Иштар не боялся проявлять чувства при посторонних.

— Выполняю приказ хазира, — ответил Альхара и, выпустив Эйру из объятий, заглянул ей в лицо. — Он соскучился.

— Я тоже, — улыбнулась она. — Не думала, что когда-нибудь тебя увижу.

— Ты плохо себя чувствуешь?

— Нет-нет, всё хорошо. Я недавно болела, но сейчас я в порядке.

— Едем в Ларжетай?

— Давай постоим, — проговорила Эйра и, подойдя к ограждению на краю обрыва, кивком указала на суда. — Где твой?

— С головой тигра. Порт не готов принимать такие корабли. Пирс надо удлинить на сорок метров. Дно здесь хорошее. И берег хороший. — Альхара сделал крошечную паузу и произнёс: — У хазира родился сын.

— Вот это новость! — Эйра промокнула платочком шею. — Когда?

— В прошлом месяце.

— Почему никто не написал мне, что Галисия беременна?

— Это не её ребёнок.

Выронив платочек, Эйра вцепилась в перила. Ветер подхватил белый лоскуток и швырнул в море.

— А чей?

— Кубары.

— Он не собирается иметь детей от Галисии, — проговорила Эйра и, глядя на горизонт, судорожно вздохнула.

Жарко, душно. Тошнит. Зря она приехала.

— Зальфи уже нет.

— Как нет? — Эйра повернулась к Альхаре. — Что значит — нет?

— Она покончила с собой, когда узнала, что Иштар признал сына. Теперь у нас есть наследник престола. Прости, что не написал. Хотел сообщить лично. Кстати, я захватил бутылку лучшего ракшадского вина. Выпьем после открытия храма.

Эйра посмотрела вниз. Вода — секунду назад прозрачная — потемнела, дна не разглядеть.

— За что он её наказал?

Альхара покачал головой:

— Некрасивая история.

— Говори.

— Тебе не понравится.

— Говори!

Альхара переступил с ноги на ногу:

— Она написала Адэру. Мать-хранительница перехватила письмо, отдала Иштару. Он прочёл и отправил адресату.

— Зачем?

— Хотел узнать, что ответит Адэр.

— Он ответил?

— Да.

Эйра до боли в пальцах сжала перила. Неведомая сила скрутила сердце и потянула в разные стороны. Мышцы задрожали от напряжения.

— Что было в письмах?

— Не знаю, Эльямин. Они переписывались полгода. Потом Иштару надоело.

— Спасибо, что приехал. Увидимся позже, — сказала она и, выпустив перила, побрела, не видя дороги.

— Подожди! — окликнул Альхара. — А как же открытие храма?

Боль пронзила тело. Эйра схватилась за чей-то рукав.

— Началось? — прозвучал голос Талаша.

— Увези меня, — прошептала она и повисла на руке ракшада.

Лишь бы не упасть перед толпой. Лишь бы никто не заметил…

— Приближается шторм, — проорал Талаш. — Предупредите воинов. Скоро начнётся шторм!

Эйру усадили в салон автомобиля. По бокам её подпёрли Мебо и Алфус. Талаш нажал на педаль газа.

— Не дайте ей потерять сознание, — сказал Луга, стоя коленями на переднем сиденье. — Эйра, смотри на меня.

Алфус лихорадочно рылся в чемоданчике:

— Это приступ? Да? Это приступ?

— Заткнись! — рявкнул Талаш.

— Ей нельзя терять сознание, — повторял Луга.

— И ты заткнись! Без тебя знаем.

— А что будет? — спросил Алфус, откручивая на бутылочке крышку.

— Что это? — спросил Мебо.

— Нашатырный спирт. А что будет?

— Второй Рашор, — ответил Талаш.

Лицо Луги превратилось в размытое пятно. Рассудок понёс Эйру по жерлу воронки без дна. Тело ударилось о каменные выступы, что-то сорвало одежду, стесало кожу, треснули рёбра.

Носовые пазухи и мозг обожгло резким запахом. Вопль застрял в горле. Прострел в груди. Струна…

«Дай воду». — «Она в сознании?»

На миг ослепил яркий свет.

«Да». — «Держи голову». — «У неё сердечный приступ. Надо в больницу». — «Там люди» — «У неё инфаркт!» — «Слушай сюда, лекарь хренов! Не дай ей потерять сознание. Это всё, что от тебя требуется».

Из груди Эйры вырвался полукрик, полухрип:

— Хочу выйти.

Талаш вытащил её из салона. Придерживая за плечи, поставил на землю.

— Ей надо лежать! — произнёс Алфус.

— Останьтесь, — прошептала Эйра и, разведя руки, двинулась вглубь леса.

— Я с тобой, — промолвил Мебо и, обхватил её за талию. — Я не чувствую боли. Я с тобой.

— Хватит Драго… Хватит…

Она шла, пошатываясь и цепляясь за ветки кустов. Отдыхала, обнимая стволы сосен, и вновь шла дальше. Боль вывернула внутренности наизнанку. Кровь превратилась в кислоту. Эйра упала на четвереньки и заползла в воду.

Полотно реки покрылось рябью. Рябь усилилась, перекинулась на узкую полоску берега, волнами подёрнулась трава, за ней пришли в движение кустарники, деревья. Кроны передали дрожь небу.

Порыв ветра опрокинул Эйру. Она посмотрела на пузырьки, проплывающие перед лицом, и закрыла глаза. Всё…

*

Время, проведённое с Элайной, походило на путешествие в прошлое: страстные ночи, солнечные дни, наполненные воспоминаниями. От вопроса «А помнишь?» болел язык. Сначала было весело, потом тоскливо: происходящее было слишком сказочным, чтобы стать правдой. Вилар смотрел в болотные глаза, перебирал русые локоны и думал: вот она — награда за тринадцать лет одиночества. Скоро её увезут в Тезар, и начнутся серые будни.