Трон

Мар-Априм недовольно скривился.

— Это плохо.

— Он тяжело ранен. Истечет кровью раньше, чем доберется до лагеря.

— Хотелось бы верить… Наши с тобой пути на этом расходятся.

Хатрас склонил голову на бок, заглянув в лицо своего господина без удивления, без интереса, как будто с неприязнью, отчего у Мар-Априма нехорошо заныло сердце. Он всегда опасался этого прирученного зверя, который, казалось, терпит его только потому, что всегда сыт и доволен.

— Помнишь, что два года назад тебе обещал принц, когда даровав свободу, отправил в Урарту к мар-шипри-ша-шарри?

— Голову моего кровного врага.

— А я сказал тебе, что он никогда не сдержит данного слова… Хочу чтобы ты знал — Арпоксай уже в ассирийском лагере. Как думаешь, отдаст царь тебе голову своего союзника?

Хатрас ничего не ответил. Потом поудобнее сел, облокотился спиной о дерево, сложил на груди руки, закрыл глаза.

Мар-Априм доел своего тетерева, тоже попытался уснуть, но в присутствии скифа ему было тревожно… и вдруг совсем рядом громко ухнул филин. Мар-шипри-ша-шарри насторожился, взялся за меч, принялся вглядываться в лесную чащу; справа, со стороны речки, пронзительно, почти по-кошачьи прокричала кваква.

— Я проверю, — неожиданно сказал Хатрас, легко поднимаясь, будто и не спал.

Через мгновение он уже растворился в темноте.

Не было его долго. Когда скиф вернулся, на поясе у него красовалась шкура лисицы.

— Заберу твоего коня. Он мне нравится.

Перчить ему Мар-Априм не посмел.

***

Скифы вступили в лагерь ночью, расположились обособленно, всю ночь пили вино. Арад-бел-ит пришел к союзникам с небольшой свитой. С Арпоксаем обнялся и облобызался, как старый друг, хотя они виделись впервые, с Ариантом — словно чужие, лишь соблюдая приличия. Царь согласился разделить с союзниками трапезу. Заговорили о предстоящей битве.

— Мы их разобьем, не сомневайся, владыка! Разобьем! — кричал Арпоксай, спьяну пытаясь обнять и поцеловать ассирийца.

Затем переходил на полушепот:

— Но для начала мы уничтожим их конницу, чтобы она не мешалась у нас под ногами.

— Как ты этого добьешься? — недоверчиво спросил номарха Арад-бел-ит.

Несмотря на выпитое в огромном количестве вино, от которого лицо скифа стало похоже на спелую сливу, глаза слезились, а язык заплетался, точно виноградная лоза, Арпоксай по-прежнему трезво мыслил и давал дельные советы.

— Есть много способов заставить врага поступать так, как ты захочешь! — номарх подмигнул ассирийскому царю и громко расхохотался. Однако успокоившись, опять стал серьезен: — Нам на руку, что армия Асархаддона³³ появится здесь только завтра. Мы начнем готовиться к встрече с ними сегодня же ночью…. Мне понадобятся все твои лучники. Часть из них укроется среди деревьев на западном склоне, часть спрячем среди высокой травы там же, где устроим ловушки.

Арпоксай взял в руки меч и принялся рисовать острием на песке план местности.

— Зная ваши привычки, — при этом номарх презрительно скривил губы, — Асархаддон расположится напротив нас лагерем, станет окружать его частоколом или валом, будет готовиться к сражению со знанием дела, не желая рисковать и губить понапрасну людей, начнет строить хитрые машины, чтобы разрушить твои укрепления, войска его будут заняты строительством. Они сильнее и поэтому заранее поверят в свою победу, чем мы и воспользуемся…

Пировали под открытым небом, сидели по-простому на поваленных деревьях, вокруг огромного поднимающегося в черное небо костра. Рядом с царями шумно трапезничали их друзья и ближайшие соратники, все соревновались со всеми, кто в силе и ловкости, кто в остроумии, кто в умении выпивать.

— Лес они станут валить здесь, ближе к ручью, неподалеку от оползня, там все деревья как на подбор стройные и крепкие, — продолжал Арпоксай. — И еще будут уверены, что находятся в безопасности, ведь напасть на них незаметно никак нельзя, потому что выше по склону голые скалы. Мы спрячем конницу заранее и в нужный момент ударим по лесорубам, а как только навстречу нам отправят конный заслон, повернем назад… Посмотрим, заглотят ли они наживку.

Арад-бел-ит смотрел на номарха не мигая, внимая каждому его слову, изредка поднося к губам кубок с вином. Осторожно вмешался:

— Конницей у брата командует Юханна. Опыта ему не занимать. Он не клюнет на эту уловку.

— А знает ли твой брат, сколько у тебя сил?

— Что у меня всего пятьсот конников? — безусловно. Он даже знает их командира Санхиро.

— Они знакомы, эти два командира?

— Когда-то они были товарищами… Так как мы поступим с засадой, и кого мы туда отправим?

— Мы посадим в засаду всю твою конницу, во главе с Санхиро. Он ведь узнает его? Этот Юханна — твоего Санхиро? — осклабился Арпоксай.

— Узнает.

— Очень хорошо… Лучше и придумать нельзя. Как узнает, так сразу и бросит против твоих людей всю конницу. Личная месть — она всегда в этом деле важнее всего. Своему командиру прикажи в бой не лезть. Пусть поворачивает назад, скачет вдоль леса к ближайшим воротам, так мы сможем увлечь неприятеля к нашим лучникам. Где-то здесь, — Арпоксай ткнул острием меча в песок, — на двойном расстоянии полета стрелы от нашего лагеря, твоей коннице следует занять круговую оборону. С наскока враг атаковать не станет, побоится, сначала покружит, дождется, пока подойдут все силы… Как только они придержат лошадей — это сигнал для наших лучников. Те, кто спрячется на равнине, будут сидеть небольшими отрядами по десять человек, вооруженные луками и копьями. Каждый из таких отрядов окружим канавой, да так, чтобы ничего видно не было. Едва полетят стрелы, конница попытается их атаковать — и попадет в ямы-ловушки. Хочешь не хочешь, а придется прижаться к лесу. Но ты помнишь, что у нас и там есть лучники… А затем из лагеря ударю я… Но поверь, к этому времени от конницы твоего брата половина будет околачивать пороги вашего бога Нергала, чтобы воздать ему должное за легкую смерть…

Все выглядело очень заманчиво, а главное, казалось таким выполнимым! Лишить брата всей его конницы — да это половина победы! Если чего и не хватало — времени. Ночь предстояла беспокойная. Царь тотчас приказал позвать Набу-шур-уцура, Аби-Раму, Ашшур-ахи-кара и Санхиро, в двух словах изложил им план Арпоксая. Заставил высказаться каждого. Санхиро со всем согласился: «Юханна не удержится от соблазна поджарить меня на вертеле». Аби-Раме больше всего понравилось, что его лучники начнут сражение, не слишком ставя себя под удар. Но больше других вдохновился этим хитрым маневром Ашшур-ахи-кар:

— Как только мы уничтожим их конницу, перейдем в атаку. Не следует ждать, пока они придут в себя.

Арад-бел-ит не стал с ним спорить: все, что у них было, — инициатива и внезапность. Хотя после начала битвы на их стороне окажется еще одно преимущество: возможность наносить стремительные удары конницей с флангов, угрожать тылам, бить по самым больным местам, уходить из-под удара без ущерба для себя. У них будет пятитысячный отряд скифской конницы, которой враг ничего не сможет противопоставить.