Тварь

Заметив меня, существо село на задние ноги, сложив руки на груди, так похожей на грудь человеческой женщины. А потом с земли поднялся кончик его хвоста и стал покачиваться в такт чудесной мелодии, которая, как оказалось, звучала все время, пока я разглядывал существо. И вдруг этот кончик раскрылся наподобие цветка, засиял и заискрился алым. Я протянул руки, желая прикоснуться к этому чуду...

Звонок будильника вырвал меня из сна. Я нехотя поднялся и начал одеваться.

Приснившееся мне существо не было плодом моей фантазии. Да, таких тварей мне встречать пока не доводилось, но я читал о них. Как же их называют? Лесные сирены, что ли? Рассказывают, что пением они завлекают путников в чащу, огромным рубином на кончике хвоста подманивают к себе, а затем дают напиться своего молока. Считается, что человек, попробовавший крови твари и сам становится тварью. Молоко та же кровь, так что вроде все логично.

Но по факту, во-первых, нет никаких доказательств подобного действия крови тварей на человека. Больше того, комиссариат неоднократно проводил исследования и даже организовывал специальные экспедиции с целью поймать тварь живьем или добыть образец ее крови. Но, насколько мне известно, ни одно такое предприятие успехом не увенчалось - твари не позволяют себя поймать, а в их тканях содержатся какие-то особые бактерии, которые вызывают очень быстрое разложение. Этот факт, кстати, доказан - я сам лично участвовал в экспедиции, когда наши ученые сумели выделить эту бактерию до того, как ткани мраморного паука разложились почти без остатка.

А во-вторых, нет никаких достоверных сведений о нападениях сирен на человека. Больше того, во всех источниках, в которых упоминается этот вид тварей, особо отмечается их покладистый и дружелюбный нрав. Где-то я даже читал о том, как дети из деревни, неподалеку от которой появлялась сирена, кормили ее с рук фруктами и овощами.

Охотились на них из-за хвостов, точнее, из-за рубинов, которые в этих хвостах скрывались. А так как они подпускали к себе людей довольно близко, убивать их было совсем несложно.

Конечно, никакой статистики не велось, и никто толком не знал и не знает точной численности тварей, но сирены, раньше встречавшиеся чуть ли не в каждом лесу, теперь не появляются вовсе. Поэтому есть мнение, что их истребили полностью.

И с чего вдруг спрашивается именно здесь и сейчас мне увидеть во сне сирену? Наверное, все дело в записке. Я вынул бумажный квадратик из кармана куртки. Да, о сиренах всегда говорят только в женском роде, наверное, из-за названия. И да, "не опасна" - больше ни о какой твари так не скажешь. На счету даже самых безобидных озерных коровок есть с полсотни искалеченных и убитых людей. За следующими в списке летучими скатами уже пара сотен. А дальше счет идет на тысячи.

Я спрятал записку обратно в карман и вышел из комнаты. Дверь за моей спиной закрылась с тихим щелчком, и только тут я сообразил, что коротышка не оставил мне ключ-карту. Плохо, что еще сказать - свой рюкзак с оружием я оставил там.

Но машинально похлопал себя по бокам - да, ножны с охотничьим ножом под правой рукой и с метательным кинжалом под левой все-таки не забыл. Первое правило Охотника - никогда не ходи без оружия. Я ухмыльнулся про себя. И никакие металлоискатели нам не страшны. Даже сверхчувствительные сканеры в аэропортах, которые безошибочно определяют металлические крепления в полимерных кардиостимуляторах, не реагируют на меня с полным рюкзаком оружия. А эти допотопные пищалки вообще ни на что не способны.

Я вошел в указанную коротышкой дверь, спустился по винтовой лестнице и очутился в просторном светлом зале. На больших окнах вдоль трех стен легко подрагивали почти невесомые занавески. Да, провинция, совсем не боятся ни террористов, ни снайперов, ни крылатых тварей. Я вздохнул с сожалением. В столице уже давно строят здания с крошечными оконцами, похожими на бойницы. Даже у меня в квартире такие. А я люблю солнечный свет и воздух.

Собственно, ради возможности почаще бывать на природе я и устроился в комиссариат - при одной мысли о необходимости сидеть в закрытом офисе с крошечными оконцами или на заводе на глубине около пяти метров под землей мне становилось дурно.

– Доброе утро, - поприветствовал меня здоровенный лысый мужик в черном костюме и с длинными черными усами, свисавшими до самого его подбородка.

Мужик сидел во главе длинного стола, поблескивавшего ламинированной столешницей и хромированными ножками в свете от окон.

Я чуть поклонился и прижал правую руку к груди - как положено по этикету:

– Доброе утро, Павел Григорьевич.

Коротышка, суетившийся тут же возле стола, удовлетворенно закивал и с подобострастной улыбкой уставился на своего шефа.

– А вы, если я правильно понимаю, господин С?
– заказчик прищурился на меня, покрутил кончик правого уса и указал мне место рядом с собой.

Коротышка низко поклонился, отодвигая для меня стул. Как и положено, я поблагодарил его одним кивком.

– Господин С - это значит Сергей? Или Степан?
– Павел Григорьевич хитро улыбнулся.

– Нет, - ответил я, хотя колкость так и просилась на язык.
– Сейчас Охотникам присваивают инициал, который никак не связан с их именем при рождении.

– О!
– вскинул кустистые брови заказчик.
– Значит, у меня нет никаких шансов узнать ваше настоящее имя?

– Оно вам ни к чему, - спокойно ответил я.
– Комиссариат не приветствует установление личных отношений между заказчиком и Охотником.

Павел Григорьевич пожевал губу:

– Мне все равно неуютно от того, что вы обращаетесь ко мне по имени отчеству, а я к вам по инициалу, который даже не связан с вашим именем. Давайте я буду называть вас Сергеем?

– Как вам будет угодно, - усмехнулся я.

И в этот момент коротышка, на удивление легко и бесшумно порхавший вокруг стола, расставляя на нем приборы, выставил передо мной тарелку с молочной кашей. С божественным запахом. Я даже невольно прикрыл глаза.

Павел Григорьевич улыбнулся:

– Что, не кормят вас в вашем комиссариате? Так хоть у дяди Паши отъедитесь.

И расхохотался так, что даже под костюмом было заметно, как трясутся складки на его животе. Я сдержанно посмеялся. По этикету положено - каким бы остроумным ни был юмор хозяина, гости должны смеяться сдержанно, желательно даже прикрывать при этом рот, рукой или салфеткой.

– Благодарю за заботу, - ответил я, когда "дядя Паша" перестал смеяться, а коротышка выставил перед ним его порцию каши.

– Ну, а как же яичница с беконом?
– вдруг жалобным голосом обратился заказчик к метрдотелю.

Коротышка улыбнулся и поклонился:

– Вам доктор запретил есть жирное и жареное.

Я с трудом сдержался, чтобы не расхохотаться, глядя на притворно плаксивое лицо Павла Григорьевича. Он же обернулся ко мне:

– Вот, представляете, Сережа, в своем отеле, в своем дому, можно сказать, приходится всякой гадостью давиться!