Творчество Лесной Мавки

ВЕНОК ПАМЯТИ

Памяти Ники Турбиной

 Кровь на снег — стихи в тетрадке…  За плечом молчит судьба.  В детском теле птицей в клетке  бьется древняя душа.  Разорвется чудо-пряжа,  вся из радужных лучей.  Ты пройдешь по кромке жизни —  заколдованной, ничьей.  Только окна, очи в небо,  будут помнить птичью стать.  Да навек нетленной душу  сбережет твоя тетрадь.

Памяти Артура Бернса

 Оставив солнечный покос,  уйду в небесную Россию…  Души не приютит погост,  и смерть сама теряет силу.  Твой дом у сгорбленной ольхи  чужие зимы разоряют.  А южный ветер повторяет  твои нетленные стихи.

Памяти Анара Мамедханова

 Принимаешь на себя печали  и выходишь в маске шутовской…  Смехотворцы призваны — врачами  в мир больной, озлобленный людской.  И пускай никто не замечает,  что под маской смеха рвется крик…  Умирают странно, не прощаясь  те, кто радость всем дарить привык.

Памяти Александра Барыкина

 Все мы странники у отчизны.  Все мы пасынки здешней жизни.  У поэта слова — клюка:  вдаль идешь, как старец незрячий,  беззащитной души не прячешь,  и тропа к небесам легка.  Не успели мы, не допели.  У кого-то нервы сгорели,  кто-то отдал судьбу на слом.  Но уходим одной дорогой,  не в могилы — а прямо к Богу  возвращаемся в отчий дом.

Памяти Александра Кловака

 Спи, мой земляк по крови  и по небесной кисти.  Смерть одиночек ловит —  жизнь коротка, как выстрел.  Мы на земле гостили,  чтоб Красоту постигнуть.  Чтоб в нашем веке люди  без Красоты не ослепли,  солнце несли в ладонях.  Слышишь — тужат над степью  птицы твои резные,  и оборвали привязь  огненной охры кони…

ВОЛК И ЕГЕРЬ

(По мотивам басни И. Крылова «Волк и ягненок»)

 Волк к чистому ручью пришел воды попить.  Явился егерь тут с ружья железной пастью  и принялся, своей доволен властью,  над волком суд и следствие чинить.  «Вот первая вина, что за тобой известна:  когда так страшно в ночь ты воешь на луну,  терзаюсь до зари и глаз я не сомкну».  Волк отвечал: «В лесу пою я волчьи песни,  их отзвук услыхать нельзя в твоем дому». —  - «Ты смеешь мне дерзить! Ты ищешь оправданья!  Нет правды ввек тебе и роду твоему,  ни милости вовек вам нет, ни состраданья.  Все знают о волках прескверную молву.  Ты у меня в хлеву овцу задрал намедни!» —  - «Да я за десять верст не подходил к деревне.  Я волчьим ремеслом в чащобе проживу.  Я пуще жизни чту звериную свободу.» —  - «Ну, коль не ты овцу зарезал, так твой брат,  иль серый твой отец, иль кум, иль сват,  ну, кто-нибудь из волчьей проклятой породы». —  - «Так я чем виноват?» — «Зверь из зверей, умолкни!  Досуг мне разбирать весь грех твой и порок.  Ты виноват уж тем, что ты родился волком». —  Промолвил — и спустил безжалостный курок.

РАННИЕ СТИХИ [5]

* Если б крылья я имела *

 Если б крылья я имела —  ни на что б не оглянулась,  на край света б полетела,  никогда бы не вернулась!  Поселилась бы одна,  чтоб никто меня не знал.  Вольный ветер бы развеял  память прежних лет.  Ни на что б не оглянулась!  Только крыльев нет…

1997

5

Мои истоки. Стихи, написанные в возрасте по людским меркам невзрослом.

* Скрипнула калитка — *

 Скрипнула калитка —  может, гость идет?  Нет — холодный ветер,  пустоту несет.  Кто сюда заглянет,  вспомнит обо мне?  Разве только странник  на гнедом коне.  Он воды напьется,  напоит коня,  и в страну далекую  заберет меня.

около 1997

* Я мало писала писем *

 Я мало писала писем  тем, кто так дорог мне…  Хотела по жизни быстро  промчаться на лютом коне.  Теперь оглянусь — и что же,  даже памяти нет.  И путь назад невозможен —  вьюга заносит след.

1998

* Осень пришла снова… *

 Осень пришла снова…  Неотвратимо — веками  ступала она неслышно  под музыку скрипача-дождя.  Люди рождались и умирали,  менялись судьбы народов,  города от войны горели  и заново возводились,  а осень неслышно ступала  в легком шелку листопада.  Минуют тысячелетья,  а осень будет всё та же  и тот же печальный дождь.

около 1997

Ива

Девушка бродила по лесу, собирала травы вещие, были ивы ей подругами, а березоньки сестрицами. Взяв краюху хлеба из дому, с рук кормила волка серого, обнимала шею звереву, волк за нею часто следовал. Для людей она чужой была, нежеланная пришла на свет, знала языки звериные, птичьи, травьи и древесные. Танцевала под дождем босой, всё слагала песни тихие. Дождь ее невестой величал, одевал в парчу прозрачную, в русы косы жемчуга вплетал. Убегала ночью к реченьке, да с луной шепталась, странная. Повстречал ее заезжий юноша на опушке леса шумного, старинного. И тогда любовь она изведала, до зари шепталась с черным соколом, ласковое сердце отдала ему. Но за то, что мать прогневала, обернулась ивой девушка, загляделась в речку быструю… Тайным чарам срок три года был. На исходе года третьего воротился странник-юноша. Он срубить задумал ивушку, тайны колдовства не ведая. И когда топор свершил судьбу, ива снова стала девою, застонала, в травы падая… Чабрецом, полынью горькою да березками оплакана. Плакал дождь, с небес сорвавшись вдруг. Выл печально желтоглазый волк. Только матушка не плакала.

1996

Подражание Хайяму

 Цветок не рви ты на лугу напрасно.  Гляди, как он на воле среди трав  доверчив и прекрасен.  Но жадная рука его сорвет —  он, не дожив, в небытие уйдет.

1996 или 1997

Первая капля дождя

 И сквозь молчанье облаков  прощенья, весточки без слов  земля, притихнув, ожидала…  Прорвав тугую сеть веков,  слеза Господняя упала.

1996–1997

* Обними меня, дождь, *

 Обними меня, дождь,  защити меня, дождь!  Одолела меня  боль, обида и ложь.  Огради меня, дождь,  от людских горьких дел  нерушимой стеной,  серебром твоих стрел.  Мы ведь крови одной,  мы ведь песни одной.  Огради меня, дождь,  серебристой стеной.

около 1997

* Я смешной полевой цветок, *

 Я смешной полевой цветок,  на полезной ниве сорняк.  я на свет незваной пришла  и несу вам такой пустяк —  заревые цветы между строк,  васильковые два крыла.

около 1998–1999