Творения Великих.Пришлая

Я тоже потянулась к кипе листовок, а сердце, будто в предчувствии дурного, застучало о ребра.

– Какой кошмар! – посетовала Офелия. – И это в канун фестиваля! Что же… праздник теперь отменят?

Гуно так плотно сжал тонкие губы, что они практически исчезли с бледного лица. Похоже, беспечность госпожи Роджи его за малым из себя вывела, мол, как перед лицом такой опасности как сбежавший преступник, думать только об увеселениях?

– Мы не вправе отменять празднование. Нынче небывалый приток гостей, – ответил архивариус. – Но это крайне затрудняет розыск.

Вот только в разглагольствования Гуно я не вникала. Как ослепшая вглядывалась в топорно изображенного на листе желтоватой бумаги беглеца, и не могла поверить глазам.

Это же Эдмонд… Точно Эдмонд! Только старше… Лет на двадцать-тридцать.

Меня вдруг как обухом по голове огрело! В глазах потемнело, а из закромов памяти, словно из проруби полились воспоминания.

Я ведь сегодня ночью видела, как Велор освободил отца! Как только могла забыть? И ведь чувствовала поутру, как нечто странное ворочается в душе. Успокоила саму себя, сослалась на внезапно проснувшиеся магические способности, а теперь… все наконец встало на свои места.

«Неужели Арис и вправду был жив и столько лет был в заточении здесь, в тюрьме Онтаса? – безмолвно вопрошала я. – Велор сейчас, наверное, счастлив, как никогда…»

А госпожа Офелия все продолжала беспечно болтать.

– А у нас радость, господин Гуно. Моя дочь пошла на поправку!

– Какая замечательная новость, – сухо отозвался архивариус, а я наконец оторвала взгляд от листовки и увидела, что темные глаза следят за мной безотрывно.

– Это чудо! Самое настоящее, – кивнула я, подтвердив слова Офелии.

– Исцеление от неизлечимой болезни? – Гуно прищурился и перестал наконец глазеть на меня. – Что ж, иначе, чем чудо, это никак не назвать.

Офелия согласно закивала, а мне казалось, что на мне «шапка горит». По крайней мере, вновь брошенный на меня архивариусом внимательный взгляд точно заставил щеки запылать.

***

В честь праздника таверну закрыли на пару часов раньшео бычного. Однако ужинали мы не в полном составе. Ияри была слишком слаба, а Юджин и вовсе еще не вернулся со службы.

– Наверное, занят поимкой беглеца, – с нескрываемой гордостью проговорила Офелия, усаживаясь за стол. – Бедный! Он же, наверное, весь день ничего не ел!

Женщина уставилась на меня, вытаращив глаза. Я с жалостью покачала головой.

– Как там Ия? – встретила вопросом мужа госпожа Роджи.

– Спит, – тяжело опустился на стул Нолан. – Лучше ей не становится, но и не хужеет.

– Ну хоть так, – в мольбе сложила Офелия руки. – Да благословит нас Атайя. Елизавета, может, ты отнесешь еду Юджину? – вдруг встрепенулась она. – Думаю, можно будет передать ее на проходной…

– Офелия, – одернул жену господин Роджи, – по улицам преступник разгуливает, а ты отправляешь девочку в ночь?

Госпожа Роджи виновато поджала губы, признав ошибку, а я, едва не подавившись куском печеного мяса, закашлялась.

– Нет-нет! Все в порядке! – поспешила сказать, получив пару аккуратных шлепков от Нолана по спине. – Я и сама подумывала отнести Юджину ужин. Как же он там, голодный…

Офелия, расценив мое рвение как глубокую симпатию к сыну, одобряюще улыбнулась. Наскоро собрала котомку с оставшейся от ужина едой и вручила мне.

– Если получится, – напутствовала она, – обязательно погляди на полуночный праздничный салют. И в Нижнее кольцо не спускайся! Правда, ворота сегодня не закроют, поэтому всюду гляди в оба. Обходи стороной попрошаек и оборванцев.

Я кивнула.

– Ну, – Офелия махнула рукой, – иди.

Я тоже помахала на прощание и неспешно двинулась по улице. Но едва оказалась за пределами видимости госпожи Роджи, высунувшейся в окно, ускорила шаг и направилась к воротам Верхнего кольца. Оглядывалась с нескрываемым восторгом.

Велор знал, когда проникать в город. Всюду толпы народа, и ворота колец не закроют на ночь. Можно свободно перемещаться, куда душа пожелает!

Я проворно поднырнула под лоток торговца со сладостями и уклонилась от взмаха руки полупьяного зеваки. Тот как раз наметился выпустить залп разноцветных конфетти из хлопушки.

Душа трепетала. Завтра-послезавтра начнется отток гостей из Онтаса… и Главные ворота города будут вынуждены отпереть! Поэтому, если отыщу Велора сегодня, уже завтра мы вместе покинем столицу!

Вот только бы вампирюга не телепортировался с помощью рун...

Холодок пробежал по спине, и я замерла на месте.

«Нет, – воспрянув духом, возобновила я путь. – Если бы кто-то в городе использовал магию, об этом наверняка трубили на всю округу. Так что буду искать… Вдруг повезет?»

И я принялась пристально вглядываться в лица прохожих. А людей на улицах и вправду была тьма тьмущая!

Горожане бродили в украшенных цветами карнавальных шляпах и праздничных костюмах. Жевали сладости и выпечку, пели, плясали и веселились. И даже несмотря на то, что всюду сновали солдаты Федерации, затеряться в толпе казалось проще, чем потерять иголку в стоге сена.

Добравшись до ступенек Верхнего кольца, я обернулась и напоследок окинула взглядом цветастую толпу. Но перейдя в Верхнюю часть города, замерла снова. Но на сей раз от восторга. На секунду даже забыла о своей миссии.

На главной площади, в центре которой возвышалась статуя богини Атайи, народу было еще больше, музыка громче, а народ отплясывал бойчее.

На постаменте перед статуей лежали цветы, медные монетки и масса разномастных свертков. И всюду, как и рассказывал Юджин, горели огоньки, напитанные за день энергией солнца.

Даже в фонтанах и ветвях деревьев они таинственно сияли, задавая тон и настроение фестивалю.

Встрепенувшись, я снова принялась вглядываться в лица, и сердце каждый раз замирало, стоило натолкнуться на кого-то темноволосого. Будь то женщина или мужчина.

– Дракула… Неужели тебя здесь нет?

Я закрутилась на месте, окруженная пестрой толпой. Казалось, я начинаю задыхаться!

– Нет, нет… – причитала я. –Ты же где-то здесь, я знаю! Чувствую!

А вокруг только водоворот красок и огней. И в этом хаосе кто-то вдруг схватил меня за руку.