Творения
Шрифт:
Вывод
Приведенных текстов достаточно, чтобы показать, что, без всякого сомнения, эти триады — наиболее существенные составляющие мысли Максима. Саму по себе триаду он нашел у Дионисия в качестве общего места. Иоанн Скифопольский уже рассмотрел эти случаи. В основе учения Максима, несомненно, лежат тексты Дионисия, однако, речь не идет об учении, характерном для Дионисия. В конечном счете, учение это аристотелево. Если придерживаться его строго, то оно исключает даже возможность человеку быть причастным сверхчеловеческому, что подразумевает не столько отрицание сверхчеловеческого, сколько его непостижимость человеком. Так мы лицом к лицу становимся перед проблемой сверхприродного: для Максима это скорее проблема обожения. Речь идет об экстазе. Теперь мы должны обратить внимание на него. То, что экстаз возможен без разрушения природной воли, станет ясно только тогда, когда мы подойдем к рассмотрению другого основания мысли Максима — учения о Логосе с его изначальным различением природных общностей и способов существования. ????? ??????, ?????? ????????.
Экскурс
В
I. Итак, мы находим, что второй член обозначается и посредством ???????, и посредством ???????. Первый более естественно понимается как способность, а второй — как действие. Тем не менее Максим может говорить о движении к действию (ThOec 1.3; Amb 20,1237В10). Максим и сам различает два значения слова ???????? (Amb 26,1260) — имманентное, производящее нечто однородное и единосущное, и транзитивное, производящее нечто вне действующего. В этом последнем смысле слово ???????? может легко принимАmb значение не только производящего действия, но и результата действия. Правильным словом для этого будет не просто ?????, которое не вполне подразумевает делание, т. е. работу или действие, необходимое для произведения своего результата, но ???????? или ?????????? (TP 1, 36C13f; Ер 19, 596В4).
Полезно отметить, что со времен, по крайней мере, Аристотеля сходный разброс значений характерен для ????????. Из Index Aristite- licus Боница видно, что ???????? использовалась в различных контекстах синонимично или близко к ???????, ??????, ??????, ?????????? и другим словам, обозначающим форму или действие. Александр в In Met ?, 3 (1047а30 = CAG I, 573) дает фундаментальное различение, лежащее в основе этого разбросанного конгломерата эквивалентов: ???????? — это синоним результирующей цели действия, или же она тождественна процессу достижения этой цели. Это различие может дальше быть приложено к обоим значениям ???????, основанным на природе подразумеваемого действия, а именно на имманентном или переходном действии.
Глава III. ECSTASIS
Предыдущие главы показали необходимость рассмотрения ecs- tasis'а у Максима. Само по себе это требовало бы тщательного исследования сложной и противоречивой проблемы у авторов, с которыми мы имеем дело. Однако в настоящей работе, посвященной опровержению Максимом оригенизма, мы этого сделАmb не можем. Во — первых, сам по себе этот вопрос потребовал бы обширного труда, что привело бы к нарушению масштабов нашего исследования, а кроме того, потребовало бы тщательного изучения Филона и неоплатоников (от Плотина до Прокла). Тем не менее, оставить вопрос совершенно незатронутым значило бы сильно ослабить эффективность всякого исследования текстов Максима, касающихся этой вершины жизни человека. Поэтому мне пришлось пойти на компромисс. Я представляю ряд аннотированных текстов, в одном из которых прямо говорится об ecstasis'e; затем я исследую написанные в стиле Евагрия Сотни- цы о любви, а потом — длинные отрывки из Ambigua и Вопросоответов к Фалассию в поисках какого-либо недвусмысленного утверждения Максимом евагрианской точки зрения, известной тем, что она опускает, или даже исключает что-либо, называемое ecstasis*ом (стоянием вне вещей и себя самого). Далее с помощью одного или двух дополнительных отрывков я пытаюсь собрАmb воедино учение Максима по этому поводу, отмечая его лакуны и особенности. Таким образом, я надеюсь представить как можно более ясно точку (или точки?) зрения Максима по этому поводу так, чтобы и более осведомленные в данном вопросе в его целостности, могли бы получить пользу от моего изложения.
А. Тексты в пользу ecstasis'a
Есть четыре основных отрывка[2927], в которых явно идет речь об ecstasis'e, и два других[2928], в которых, хотя это слово не встречается, рассматривается та же тема — претерпевание Божественного. Кроме этих есть множество других[2929] мест, где встречается это слово. Число и статус этих отрывков указывает с достаточной ясностью, что для Максима эта тема фундаментальна. Моя первая задача — остановиться на их смысле и значении.
Следует отметить, что первые два отрывка представляют собой заключения соответствующих частей в Аmb 7 и описывают состояние спасенных; первый ясно относится к будущему единству всех святых.
ОТРЫВОК I
Максим пришел к рассмотрению страдания, или страсти, из-за необходимости объяснить претерпевание бескачественного у Дионисия, цитируемого в Аmb 7, 1073В9. Род страсти, о которой идет речь, — это не тление, так как она соприродна самой природе: «Все, что приходит в бытие, страдает, получая движение, как не самодвиж- ное и самосильное» (Аmb 7, 1073В14)[2930]. Так, человек движим Богом как началом и концом; но если он движим, то движим в согласии со своей природой, т. е. умно. «Если… и движется, то всяко и умозрит; если же умозрит, то всяко и [любовно] вожделеет умозримого; если же вожделеет, то всяко и претерпевает исступление (????????) к предмету вожделения; если же претерпевает, то ясно, что и устремляется; если же устремляется, то всяко и усиливает напор движения; если же упорно усиливает движение, то не останавливается, пока не окажется целиком в вожделеемом как целом, и не будет всем [им] объят, вольно приемля спасительное определение»[2931] (Аmb 7, 1073С9–В4).
Результатом чего является то, что он познается как имеющий особенности[2932] определяющего, как в случае воздуха, исполненного светом, или раскаленного железа (Аmb 7,1076А).Именно здесь Максим вводит то место Писания, которое особенно любили оригенисты, где говорится о подчинении Христа Отцу и конечной победе над смертью. Это подчинение, по Максиму, происходит через нашу свободную волю, которая вольным образом всецело предается Богу, прекращая желАmb что-либо кроме того, что хочет Сам Бог; затем идет такое объяснение: «Я ведь не говорю, что происходит отмена самовластия, но, скорее, установление [его] в соответствии с природой, крепкое и неколебимое, то есть намеренное уступа- ние (????????? ????????), позволяющее ощутить тоску по тому, чтобы, откуда имеем [изначально] бытие, [оттуда нам] и движение получить, [зная,] что образ, восшедшей [обратно] к [своему] первообразу (?? ?????????), и подобно отпечатку печати, [своему] первообразу прекрасно подошедший [, как точно соответствующий ему], — [такой образ] не имеет уже иного ничего, к чему ему ещё — да и не может [больше ни к чему] быть отнесенным. Или, говоря яснее и прямее, не может даже [этого] хотеть, как воспринявший Божественное действие, вернее же, ставший в обожении Богом, и тем более наслаждающийся исступлением, [становясь] вне того, что при нем как при- родно существует, так и [в качестве такового] мыслится, за счет благодати Духа, одержавшей над ним победу и показавшей его имеющим одного лишь Бога действующим [в нем], так, чтобы во всех было одно лишь единственное действие — Бога и достойных [Его], вернее же — одного лишь Бога, как целиком достойным как целым [Себя] благолепно соединившего»[2933] (Amb 7,1076В10–С13). Это хорошо известный моноэнергистский фрагмент. Мы еще увидим, как сам Максим объясняет его значение (в Отрывке VI). Пока же отметим, что во всем этом фрагменте Максим переходит от претерпевания бескачественного к рассмотрению относительной пассивности каждой твари, и эта самая пассивность ведет чем дальше, тем больше при наличии самовластия и выбора к предмету желания. Переход от того, что в пределах возможности твари, к тому, что за этими пределами, здесь не прописан, но ясно, что такой переход существует, и во всем этом отрывке даже не упоминается о созерцании, знании, видении; отрывок сосредоточен на теме действия воли. Сразу после него, однако, такое упоминание встречается. Имея в виду бесконечное расстояние между Творцом и тварью, знание тварью тварей в Царствии Небесном закончится причастием беспредельного, непостижимого божественного ведения (1077AB). Но это представляет собой просто некое добавление после того, как основная мысль закончилась.
ОТРЫВОК II
Только что процитированным текстом Максим заключает свое формальное опровержение Энады; далее он предпринимает попытку объяснить, в каком смысле мы частицы Божества, и так разворачивает свое учение о Логосе и логосах. В конце этого отрывка он опять говорит о последних вещах, и объясняет Божественное присутствие в человеке с помощью образа присутствия души в теле. Затем он пишет: «…весь человек обожился, боготворимый благодатью вочеловечившегося Бога, весь оставаясь человеком по душе и телу по причине своей природы, и весь становясь по душе и телу Богом по причине благодати, и подобающей ему всячески Божественной светлости блаженной славы, после которой ничего нельзя помыслить более светлого и высокого. Ибо что для достойных вожделеннее обожения, в котором Бог соединяется с богами, и все [творение] делает Своим по причине благости? Посему и наслаждением, и страданием (??????), и радостью правильно назвали это состояние, [бывающее] от божественного разумения и следующего за ним вкушения радости: наслаждением — как являющееся концом природных действий (ибо так определяется наслаждение[2934]); страданием — как экстатическую силу, приводящую пассивное к действующему, как в приведенном примере со светом и воздухом и с железом и огнем, и естественно и истинно убеждающую, что кроме этого нет никакого иного увенчания (????- ?????) сущих, за которой должным образом следует бесстрастие; радостью же — как не имеющее себе ничего сопротивного, — ни прошедшего, ни будущего»[2935] (Amb 7, 1088С6–1089АЗ).
Оба эти отрывка, хотя и окрашенные в разные тона, несомненно, параллельны. Мы находим в них один и тот же образ воздуха, пронизанного светом, и раскаленного железа, одинаковую связь экстаза и страдания, одинаковый акцент исключительно на будущем состоянии. Но здесь, заметим, упоминается прославленное тело; различается собственное действие человека и претерпевание; с этим страданием — претерпеванием соединены наслаждение и радость. Здесь уже куда более четко проведено различие между сферой природной активности, и той, что связана исключительно с Божественной инициативой.
ОТРЫВОК III
До сих пор мы рассматривали отрывки, в которых исступление (ecstasis) и претерпевание Божественного были связаны с учением о движении и будущей жизни. Еще один трудный текст Григория предоставил Максиму возможность посмотреть на эту тему несколько под другим углом. Григорий говорил о восхищении Павла до третьего неба как о продвижении, или восхождении, вознесении (???????, ????????, ????????)[2936]. Что может значить перечисление этих имен? Во — первых, Максим подмечает[2937] троякую причину для такого варьирования, а именно — указание на сущность, отношение и благодАmb (или, соответственно, гибель). Здесь он приводит как пример «человека», «доброго (или лукавого) человека», и «человека, который является богом». «Быть, или именоваться богом, — говорит Максим, — человек ни по природе, ни по отношению не имеет [основания], но по благодати и положению (?????) становится и именуется [таковым], ибо благодАmb [сыно]положения ни с чем не связана и не имеет для себя в природе никакой воспринимающей силы[2938], потому что тогда она уже не была бы благодатью, но проявлением действия [этой] природной силы. И тогда уже не было бы [чем-то] необыкновенным (?????????) происходящее [с человеком], если бы обожение было по [действию] восприемлющей природной силы…. Ибо ничем иным не является согласная природе сила каждого из сущих, кроме как природным непреложным стремлением к действию. И как — я не могу понять — обожение будет выводить из себя (????????? ??????) обоживаемого, если оно объемлется законами природы?»[2939] (Amb 20, 1237А12—В13).