Твоя смерть тебя спасет

– Через перекресток нет тебе пути, - твердо говорила Яга.
– И это мое последнее слово. Путь этот лишь для смертных. Для живых. Иди к Калиновому мосту. Но и по нему не пройдешь, сам знаешь.

– Что за замкнутый круг!
– в сердцах выдал Кощей.
– И так не так, и эдак.

– Мой совет тебе, друг хороший. Не торопи события. Ты рвешь и мечешь, а тут терпение надобно.

– Терпение?
– с горечью рассмеялся Кощей.
– Я десять лет знаешь как терпел? Никому не пожелаю. Знал бы, как жестоки бывают люди...
– он замолчал, но молчание это было красноречивее любых слов.

– Не человек это с тобой сотворил, сам понимаешь. Человеком она была, да душу свою сама сгубила, колдуньей окаянной сделалась. Чтобы силу обрести и власть, не к тем богам обратилась, не в том источнике черпала.

Опять меня во всем обвинять будут, с печалью подумалось мне. Спать уже не тянуло, а разговор за стеной избушки интересный вырисовывался. Вот только не приносящий никакой радости...

– Марья твоя другая, - вдруг сказала Яга.
– Общего у них лишь имя и облик. Но ты это и сам уже понял.

– Понял, - проговорил Кощей.
– Потому в обереге только часть колдовства оставил, такую, чтобы знать, где Марья и что с ней. А замок, запирающий силу чародейскую, убрал. Нечего там запирать...

– Только ли?
– усмехнулась Ягиня.
– Будешь отпираться, что колечко ей не простое на перст надел, али признаешься девке?

Смолчал Кощей, а я невольно на серебряный обод на пальце взглянула. Не простое? Что опять задумал Великий Злодей?

Одно определенно заставляло сердце петь от счастья: Кощей наконец-то больше не принимает меня за Моревну! Но если он давно осознал, что я совсем другая, почему же не отпускает, а продолжает держать при себе? Из жалости, что пропаду в неизвестном лесу? Решил забрать с собой в замок, а там... А там поможет найти дорогу домой? А вдруг? Чем нечисть не шутит?

– Где же тогда настоящая злодейка?
– задумчиво произнес тем временем Кощей.
– Где хоронится? И зачем? Задумала недоброе? Козни строит?

– Я того не ведаю, - отозвалась Яга с сомнением в голосе.
– Сильна она и прячется знатно. Но свою Марью береги. Благословение на ней. Оно и выручало ее до сих пор. От нечисти защищало. Чужой силой она пользуется, сама того не ведая. И голос ее той силой пропитан.

– Вот как?
– удивился Кощей.
– Так вот в чем дело! А ведь это ее голос меня через лес провел. Когда Леший забросил Марью неведомо куда и мороком накрыл, да еще посмеялся, нечисть лесная, предложил самому найти девицу и выручить из беды... Знал, что сейчас мне в нынешнем состоянии не совладать с его силой. И найти человека в лесу против воли его хозяина невозможно. Я метался по этому проклятому лесу как безумный. И вдруг услышал пение. Оно словно маяк среди черного шторма, словно сияющая путеводная нить. Это пение и привело меня прямо к Марье.

Кощей слышал, как я пою... Румянец смущения покрыл мои щеки. Интересно ему понравилось? Я же вроде хорошо пела или коряво, как обычно?

Марья, о чем ты опять думаешь! Ну, какая разница, каким нашел твое пение Кощей? Будто это что-то значит...

А как он вообще узнал мой голос? Мало ли кто решил размять связки в лесу? Тут разная нечисть водится, те же лесавки. Может, это они распелись в глубине чащи, или же вообще так завлекают одиноких наивных путников в смертельную ловушку, так почему же Кощей ринулся именно туда? На всякий случай? Рискуя жизнью? Сам же говорил, с лесным хозяином ему в лесу не справиться. А с лесавками?

Скорее всего, он уже слышал меня раньше. У того же игоши. В какой момент он зашел тогда в избу? В разгар нашего с Боянкой дуэта или в редкие минуты передышки? Не помню...

А Кощей, между тем, продолжал:

– Я еще когда в замке ее голос услышал, был очарован. И поверить не мог, что волшебство такое черной колдунье принадлежит. А оно вон как. Благословение, значит.

В замке? Это когда он успел послушать мое пение в замке? Вроде же покидал его всякий раз перед тем, как я решалась устроить себе репетицию.

– Вот поэтому, друг мой, - отвечала ему Ягиня, - единственно верное ты сделал, когда запор на силу чародейскую на обереге своем сломал и назад не вернул. И пусть благословение чужое ты тем запором перекрыть был не в силах, не того уровня колдовство, но помощь Марье от него немного заглушал. А теперь развернулась сила благословения во всю мощь. Потому и с мороком самого Лешего она справилась играючи, разорвала его путы, к одному месту привязывающие, и не заметила.

А Кощей задумчиво произнес:

– Марья с первого же дня, как у меня оказалась, излучала тепло и жизнь. Это и есть то благословение? И мне искать среди... таких богов?

– Марья сама по себе лучик света и полна жизни, - возразила Яга.
– Но сама в себе она этого не видит и не принимает. Скромна слишком, боится саму себя. Жизни боится. Твоя задача, друг мой, хотя бы не заглушить ее еще сильнее, не задуть, как робкий огонек лучины.

– Ты мне это говоришь?
– со странным вздохом произнес Кощей.
– Не затушить свет и жизнь... Какая ирония, Яга...

– Перед Марьей извинись, - строго наставила его Яга.
– Попортил ты девочке немало крови. И прощения ее теперь заслужить надобно. Постарайся уж. Чую, неспроста ей это благословение дали. Знать бы еще, кто сподобился... Но кто-то из самых могущественных...

– Полагаешь?
– даже по голосу чувствовалось, как Кощей нахмурился. Не по нраву ему пришлись слова Ягини.
– Кому-то еще она нужна так же, как...

Он не договорил. Помолчал.

– Потом и говорю - береги!
– настаивала Яга.
– Чую, не спроста она на Моревну так походит. Заменить себя чародейка пыталась. Говоришь, сбежал из ее плена, Иван-дурак помог, сам того не понимая? Странно всё это как-то. И Марья твоя не здешняя, ее словно издалека притянули, из такой дали, куда просто так не дотянуться. Сильное колдовство тут замешано, не иначе. Куда сильнее, чем то, что силу твою запечатало. И сходство это, лицом и именем... Будто нарочно нужную девицу отыскали и тебе подсунули.

– В этом-то особой загадки нет, - сказал Кощей.
– Испугалась чародейка, когда побег мой обнаружила. Испугалась - и провела свой неведомый ритуал, вырвала двойника из привычного мира и на моем пути оставила. Чтобы не искал я настоящую, а загубил поддельную. И ведь не просчиталась, змеища, долго я не верил Марье, а ведь она пыталась мне сказать, что не та она, другая... Но больше не обманет меня Моревна. Яга, как мне Марью обратно вернуть, домой? Столько опасностей она через нашу вражду с Моревной пережила, хватит с нее.

Тут я даже дышать забыла. Вся обратилась в слух.

– А я не знаю, - отвечала Яга, повергая меня в бездну отчаяния.
– Невозможно это, мой друг любезный. В том, своем мире, где бы он ни находился, в какой точке Мироздания, твоей Марьи больше нет и быть не должно. Умерла она для своего мира, понимаешь? Какое бы колдовство не применила Моревна, оно забрало Марью в тот момент, когда ее коснулась смерть!

Глава семнадцатая. Три смерти