Ты будешь моей, адептка, или Демон плохому не научит

Плач или гнев.

Если бы Карвену дали возможность выбирать, он предпочел бы пощечину, а не слезы. Он даже готов наклониться ниже, чтобы Иви было удобнее его ударить.

Однако забавная ведьмочка не спешила проявлять эмоции. Переваривая услышанное, она задумчиво морщила лоб, кусала губы, хлопала опахалами ресниц.

— То есть задание заключалось в том, чтобы проникнуть в «Черное солнце», задурив всем головы?

— Н-да, — сухо улыбнулся Карвен в ожидании крика или плача.

И почему его голова забита мыслями о поцелуях?

— А потом найти среди адепток самую большую неудачницу, — продолжала перечислять Иви, — и заставить ее победить в ежегодном турнире?

— В целом суть ты уловила, но есть нюанс. Я искал не самую большую неудачницу, а девицу, наиболее неподготовленную к подобного рода соревнованиям. Неспортивную, физически слабую…

— Тяжелый случай?

— Можно сказать и так.

— То есть ты должен был доказать, что умеешь лгать, изворачиваться, манипулировать, плести интриги, втираться в доверие.

Ему все больше и больше хотелось заткнуть Иви поцелуем. Ну зачем усложнять? Он раскаялся, осознал собственные ошибки и готов немедленно начать заглаживать вину. Давайте, она сейчас его ударит, обзовет каким-нибудь нехорошим словом, он изобразит муки совести, а потом они отправятся на романтическую прогулку под звездами. Хороший же план. Зачем тратить время на выяснение отношений?

— Стереть всем память — тоже часть задания?

— И часть задания, и необходимая мера. Демоны часто используют людей в своих дипломных работах. Если бы мы не подчищали за собой следы, со временем возникли бы подозрения, люди начали бы замечать странности.

Иви покивала с умным видом, словно говоря: «Да, да, понимаю».

Ну, когда она уже начнет злиться? Ее спокойствие нервировало сильнее слез и гневных криков.

— А я тоже должна была тебя забыть?

Хороший, Бездна дери, вопрос!

— Да, тоже.

А это что за таинственная полуулыбка на ее лице? Нет, он совершенно не понимает эту девчонку. Почему она улыбается, а не плачет или орет в ярости? От ее нелогичного поведения у него голова идет кругом.

Он же ее обманул, нагло ею манипулировал, а она успела в него влюбиться и сейчас должна чувствовать себя преданной. Или нет? Не влюбилась?

Карвен напрягся. Теперь он не просто ждал от Иви какой-либо реакции на свой рассказ, а молил о бурном всплеске эмоций.

«Ну давай же, ударь меня, раскричись, расплачься, покажи, что я тебе небезразличен!»

Но Иви молчала, глаза ее были сухими, а выражение лица — задумчивым.

— То есть ты не защитил диплом?

А причем тут это?

— Разумеется, нет, турнир не состоялся, никто не достиг финишной черты.

— Вообще-то не совсем так.

Иви засуетилась, с недоумением Карвен наблюдал за тем, как она роется в ящиках письменного стола, перебирает бумаги, вытаскивает на свет и кладет обратно блокноты, книги, пустые флакончики из-под зелий — явно что-то ищет.

— Ох, ну куда я его засунула? — пробормотала себе под нос эта ненормальная девица, а затем радостно воскликнула: — А вот ты где! — и повернулась к Карвену, держа в руках какой-то предмет. Кулон в форме сердца с сияющим камнем в центре. — Магический артефакт высшей степени. — Иви медленно приблизилась и вложила вещицу ему в ладонь. — Награда, которую вручают победителю турнира. Я выиграла. А значит, ты защитил диплом. Можешь отнести это ректору в качестве доказательства. — На ее губах мелькнула слабая, немного печальная улыбка.

Карвен не верил своим ушам, даже головой тряхнул, ибо на мгновение ему почудилось, что он спит.

— А пощечина? — спросил он растерянно.

— Что? — не поняла Иви.

— Ты меня даже не ударишь?

— А ты хочешь?

— Не знаю.

Он снова с тупым выражением взглянул на артефакт в своей руке.

Эта ведьма какая-то неправильная, так обманутые женщины себя не ведут. Он ее использовал в своих целях, а она: «Можешь отнести это ректору в качестве доказательства», — помогает решать его проблемы. Где такое видано!

Сражаясь с желанием себя ущипнуть и убедиться, что все это не сон, Карвен надел кулон-артефакт Иви на шею.

— Мне это не надо. Не хочу возвращаться в Модракс. Ненавижу его всей душой.

— Значит, поэтому ты вернулся?

* * *

Карвен говорил, а я изо всех сил пыталась держать лицо, чтобы ни в коем случае не выдать свою обиду, растерянность, разочарование.

Получается, все это время я была марионеткой в чужих руках? Поцелуи, забота, помощь всего лишь попытки заслужить мое доверие? Заслужить, чтобы потом предать.

А я-то успела размечтаться, наивная дурочка, влюбилась, поверила, что мое чувство взаимно.

Больно, аж внутри все сводит. Хочется прижать руки к животу, словно там кровавая рана. Почему-то именно в животе, в солнечном сплетении, а не в сердце. И плакать охота. Но фиг ему, крылатому гаду, а не мои слезы. Не дождется! Иви Харпер больше не плачет, она сильная и стойко выдерживает жизненные трудности. Даже если эти трудности — предательство любимого мужчины.

Любимого…

Когда, вернувшись от провидицы, я открывала дверь своей комнаты, то уже знала, что Карвен там, ждет меня внутри. Подходя к академии, я, повинуясь какому-то безотчетному порыву, задрала голову и за мутным оконным стеклом увидела темный силуэт. Увидела и поняла — он. Карвен.

Сердце сразу сбилось с ритма, зачастило, да что там — сошло с ума. Даже в груди стало больно — так оно молотило о ребра, будто не ребра это были, а прутья темницы, которые надо сломать.

Ноги сами понесли меня по коридорам и лестницам академии в мою спальню. Я была быстрее молнии и медлительнее черепахи. Я торопилась и не успевала, казалась себе невесомой, как пух, и в то же время тяжелой, как обломок скалы, полной облегчения (наконец-то я всё узнаю!) и задыхающейся от вязкой темной тревоги (а вдруг то, что я узнаю, мне не понравится?)

В себя я пришла перед самой дверью, будто вынырнула из глубокого омута. Звуки вернулись, зрение прояснилось, и я увидела свою ладонь, лежащую на ручке двери. Этот момент почему-то отпечатался в памяти очень четко: моя ладонь, узкая, белая, с проступившими под кожей голубыми венами, поворачивает дверную ручку из потертой меди. Дверь открывается, открывается, целую вечность, словно я сплю и события во сне замедлены.

И вот я вхожу в комнату и замечаю высокую фигуру на фоне окна, залитого светом. Мужчину в длинном черном пальто, стоящего ко мне спиной. И так же медленно, как открывалась дверь, Карвен поворачивается ко мне лицом. Сначала я вижу его профиль, четкий, как на чеканной монете, затем наши глаза встречаются, и меня будто пронзает молнией.