Ты меня бесишь
Шрифт:
Скирт говорит по телефону, закинув ногу на ногу и глядя в одну точку.
— Я вернулся Хед, я был в очень странном месте, наверное, это Ад, — голос его дрожит.
«Ты Не Боишься Говорить Об Этом?», — голос в трубке складывается из помех, выедает последние нервы, ухмыляется.
— Хедрик…
«Весь Этот Город Сгорит В Огне… — стрекот бьёт по Скирту, его карие глаза темнеют, тьма обступает со всех сторон. — И Твой Единственный Свет Покинет Тебя. Всё Кончено. Все Сгорели. Прости Прощай, Скирт…»
Скирт отбрасывает телефон и поднимает на Соню горящий взгляд, не глядя больше на сплетение
Такие, как Скирт часто сходят с ума.
Большинство — сошло уже давно, но притворяется, что всё в порядке.
Он облизывает губы и поднимается.
— Нам никто не поможет. Идём, найдём мальчишку. Нужно убираться отсюда.
***
Ральсель смотрит вниз на город, замечает на крышах тень от вертолета, усмехается своим мыслям.
— Приземляться на штабе? — спрашивает его человек за штурвалом.
Раль качает головой и садится к открытой двери так, будто готов сброситься вниз. Но рука в чёрной перчатке держится крепко за поручен, а голова уже давно не идёт кругом от высоты и Раль слишком хорошо знает себя, чтобы не доверять себе же.
А вот пилот посматривает на него с опаской. Он новенький у них, и об Ральселе слышал весьма сомнительные и недобрые слухи…
Ветер развивает Ралю каштановые волосы, которые он обычно собирает в пучок на затылке. Блестящие под солнечным светом локоны хлещут его по лицу. На нём нет защитной маски, только маленький наушник в ухе и микрофон, чтобы можно было общаться с пилотом. Он улыбается, будто рад вернуться в этот город…
— Надо бы с волками встретиться!
У него хорошее настроение, иначе бы Раль просто забил. Его не назовёшь трудолюбивым.
— Они переехали, — получает он в ответ, и раздражённо дёргает углом губ.
— И вы не узнали, куда? — достаёт из кармана кожанки телефон и набирает Хеду сообщение, надеясь, что хотя бы номер он не поменял:
«Я вернулся пораньше. Скучно. Встретимся, пообщаемся хоть нормально? Заезжай ко мне, я до шести в главном штабе».
— Летим… домой, — машет он пилоту и устраивается в салоне удобнее, пристёгивая ремень.
***
Хедрик получает сообщение, когда собирается уезжать на поиски Скирта. Кривится и звонит Ральселю, забираясь в машину.
«Я вряд ли услышу тебя, — отвечает тот, и голос его едва различим в гуле вертолёта. — Лучше напиши, если срочно. А нет, поговорим, когда явишься. Иначе не знаю, когда смогу уделить тебе время».
— Ты знаешь Маркуса? Слышал что-то о нём? — Хедрик повышает голос. — Он Охотник?
«Маклауса? Маркуса? Слушай, я знаю нескольких с такими именами, но один Маркус вышел из Чистильщиков. Они посерьёзнее нас будут. Поговорим при встрече» — и он сбрасывает вызов.
#25. Записки-заметки
Щенок остаётся в квартире Скирта, ему оставили еду и воду на кухне. Соня даже написала записку и прикрепила на столе:
«Здравствуйте, меня зовут Соня Дан. Позаботьтесь о Щенке (это его имя). Кажется, ваш муж сходит с ума, я беру с собой его телефон. Так же оставляю вам свой номер. Мы едим в Мексику.»
— У тебя есть оружие?
— Что? — Скирт курит в коридоре, держась за своё
пульсирующее горло.— Пистолет, скажем, или ружьё? Я не уверена, что мой исправен, — признаётся она с опаской. — Не хочу проверять здесь, и не хочу узнать об этом, когда мы будем за чертой города.
— А…
Скирт плохо понимает, зачем ей оружие, но кивает и вскоре отдаёт розовый кольт с поблёскивающим фиолетовыми блестками дулом. Она проверяет, заряжен ли он и кивает. Затем хмурится:
— У тебя ведь есть лицензия?
— Конечно.
Перед тем как уйти, Скирт достаёт банку с вареньем, почти тем же, что оставил у Элизара, правда, это более настоявшиеся. И, пока Соня напоследок решила сходить в туалет, опустошает её полностью.
Соня же находит в контактах Хеда и звонит ему. Но трубку никто не берёт. Тогда она находит номер, подписанный как «Эл» и набирает его. Короткие гудки.
— Чёрт.
Остальные подписаны какими-то незнакомыми ей именами и прозвищами.
Ещё есть некая «Сестренка», может быть, она знает семью Мака или поможет с самим Скиртом, который ведёт себя странно?
И снова короткие гудки. А затем телефон, разряженный, отключается.
— Свечка, ты идёшь?!
— Да, — она выходит, — поехали. Ты нашёл права?
— На крыльях фей полетим, — отвечает Скирт и скрывает за дверью.
***
Опасаясь, что снова что-то случится, из-за чего в её голове всё перемешается, Соня открывает заметки на подъезде к Мексике и записывает:
«1. Почему я съела эту дрянь? Я помню, это был импульс, на меня не похоже. Совсем.
2. Все знали, что это такое, Кейт ела тоже, я помню, мы говорили о чём-то. А что если я сказала то, о чём нельзя говорить? Или выглядела глупо?
3. Когда появился Скирт? Не помню. До того был Том. Почему? Нужно переговорить с ним.
4. Отец хотел выяснить, что тогда произошло, поэтому держал Скирта в клетке? Но зачем тогда те цепи? Стоит ли спрашивать об этом? Если я скажу, что он меня похитил, узнает ли он про Мака, и что сделает?»
Соня шипит, голова начинает гудеть. То ли от резких поворотов, то ли от эльфийской музыки Скирта.
— Скоро уже? Я попробую ещё позвонить тому типу…
И она набирает номер, с которого звонил Мак.
Ей отвечают на испанском, говорят быстро, сбивчиво, и явно находясь в не лучшем расположении духа.
Соня теряется, пытаясь понять его, но почти сразу повышает голос и говорит на прилизанном, даже слишком прилизанном, испанском:
— Подождите, говорите медленнее, пожалуйста. Я ищу парня, который звонил с вашего номера сутки назад. Он рядом с вами?
— Ты говоришь с Феей Крестной? — оборачивается Скирт.
«Парень? — отвечают ей и закашливаются. — Да убить его мало! Я думал, он такой хорошенький и потерянный, думал… успокоить его. А он! Теперь вон, у дороги валяется. А ты? Кто такая? Зачем меня трогаете?».
Соня стискивает телефон и кольт и сдерживается, чтобы не наорать на него, опасаясь, что он отключит телефон.
— Просто хотим его забрать, он ведь жив? Подскажите ваш адрес, координаты, пожалуйста.
«Координаты?».