Тысячеликий герой
Шрифт:
Его преемник, Шен Нунь, «Земной Император» (2838–2698 гг. до н. э.), был ростом восемь футов и семь дюймов, у него было тело человека, но голова быка. Он был чудесным образом зачат с участием дракона. Растерянная мать бросила своего ребенка на склоне горы, но дикие звери защитили и вскормили его, и, узнав об этом, она забрала его домой. Шен Нунь открыл семьдесят ядовитых растений и противоядий от них: через прозрачную поверхность своего живота он мог наблюдать за тем, как переваривается каждое из них. Затем он создал чудесную систему врачевания и лекарства, которыми пользуются до сих пор. Он изобрел плуг и систему меновой торговли; китайские крестьяне почитают его как «принца хлебных злаков». Когда ему исполнилось сто шестьдесят восемь лет, его причислили к бессмертным. [432]
432
Giles, op. cit., p. 656; MacGowan, op. cit., pp. 5–6; Hirth, op. cit., pp. 10–12.
Такие
Хуан Ди, «Желтый Император» (2697–2597 гг. до н. э.), был третьим из августейшей Тройки. Его мать, младшая жена правителя провинции, зачала его, когда однажды ночью увидела ослепительное золотое сияние вокруг созвездия Большой Медведицы. Ребенок заговорил, когда от роду ему было семьдесят дней, а в возрасте одиннадцати лет он взошел на престол. Его отличительной особенностью была мощь его сновидений: во сне он мог посещать самые отдаленные места и общаться с бессмертными в их царстве. Вскоре после восхождения на трон Хуан Ди впал в сон, который длился целых три месяца и во время которого он научился управлять сердцем. Из второго своего сновидения, длившегося примерно столько же, он вернулся наделенный способностью учить людей. Он обучил их тому, как управлять силами природы в их собственных сердцах.
Этот удивительный человек правил Китаем сто лет, и время его правления было для людей истинным золотым веком. Он собрал вокруг себя шесть великих министров, с помощью которых составил календарь, ввел математические вычисления, научил людей изготавливать утварь и инструменты из дерева, обожженной глины и металла, сооружать лодки и повозки, использовать деньги и мастерить музыкальные инструменты из бамбука. Он создал публичные места для поклонения Богу. Он установил границы и законы частной собственности. Его супруга открыла искусство прядения шелка. Он вырастил сто разновидностей злаков, плодов и деревьев; разводил птиц, четвероногих, рептилий и насекомых; научил людей использовать воду, огонь, дерево и землю; наконец, он регулировал приливы и отливы. Перед его смертью, наступившей в возрасте ста одиннадцати лет, как свидетельство совершенства его правления в садах Империи появились феникс и единорог. [433]
433
Giles, op. cit., p. 338; MacGowan, op. cit., pp. 6–8; Edouard Chavannes, Les memoires historiques de Sema Ts’ien (Paris, 1895–1905), vol. I, pp. 25–36. См. также John C. Ferguson, Chinese Mythology (“The Mythology of All Races,” vol. VIII, Boston, 1928), pp. 27–28, 29–31.
2. Детство героя
Герой древних культур со змеиным телом и бычьей головой с рождения символизировал стихийную созидательную силу природного мира. В этом заключалась его роль. Герой в человеческом облике должен был «спуститься на землю», чтобы восстановить связь небесного с человеческим. Именно в этом, как мы выяснили, и заключается суть его приключений.
Но авторы легенд редко описывали великих героев мира как простых смертных, которые сумели вырваться за горизонты, ограничивающие их соплеменников, и вернуться из странствий с дарами, которые мог бы добыть любой другой человек, равной с ними отваги и силы веры. Напротив, всегда существовала тенденция наделять героя исключительными способностями с самого момента его рождения или даже с момента зачатия. Весь путь героя изображается как ряд следующих друг за другом чудес с главным приключением в момент его кульминации.
Это подтверждает, что быть героем – это судьба, а не его личное достижение, и нам нужно понять, каким образом связаны друг с другом биография и характер героя. Например, можно рассматривать Иисуса как обычного человека, который обрел мудрость, следуя путем аскетической жизни и размышлений, но можно верить и в то, что бог спустился с небес и стал распоряжаться человеческими судьбами. Если придерживаться первой точки зрения, то нужно будет подражать
Иисусу во всем, как учителю, чтобы таким же путем, как и он, прийти к трансцендентному, искупительному жизненному опыту. Но вторая точка зрения заключается в том, что герой – это скорее символ, требующий осмысления, а не пример, которому следует строго следовать. Божественное существо есть откровение всемогущего Я, которое пребывает внутри каждого из нас. Таким образом, размышлять о его жизни значит размышлять о божественном начале в нас самих и не воспринимать эту историю как модель для точного подражания. При этом урок не сводится к формуле: «Делай то-то и то-то – и будь хорошим», но, скорее, «Познай это – и стань Богом».Ил. 70. Дочь фараона находит Моисея (деталь картины, холст, масло). Англия, 1886 г.
Эта формулировка, безусловно, не вполне согласуется с общепринятым христианским учением. Иисус сказал: «Царствие Божие внутри вас», однако представители различных конфессий утверждают, что человек лишь создан только «по образу и подобию» Бога, подчеркивая абсолютное различие между душой и ее создателем; таким образом они настаивают на том, что «бессмертная душа» и Бог представляют собой абсолютно различные сущности и стирание граней между ними не одобряется (трактуется как «пантеизм» и в свое время за это приговаривали к сожжению на костре); тем не менее и в молитвах, и в свидетельствах христианских мистиков мы находим много экстатических описаний единения с Богом, когда душа полностью растворяется в нем, а видение Данте в конце «Божественной комедии», несомненно, выходит за рамки ортодоксального дуалистического утверждения о конечности ипостасей Троицы. Там, где этот догмат не нарушается, миф о путешествии к Отцу понимается буквально, как описывающий конечную цель человека.
Когда Иисуса воспринимают как идеал человека или размышляют о нем, как о Боге, то отношение к нему христиан можно описать следующим образом: 1) буквальное подражание Иисусу как учителю, такое же отречение от мира (у ранних христиан); 2) созерцание распятого Христа как божества в своем сердце и вместе с тем мирская жизнь в служении богу (раннее и средневековое христианство); 3) отказ от большинства инструментальных приемов созерцания и мирская жизнь в роли слуги или орудия господа, которого отныне человек не должен мысленно представлять себе (протестантизм); 4) попытка интерпретировать Иисуса как образец человеческого существа, но без принятия его аскетического пути (либеральное христианство).
В части I («Приключение героя») можно сказать, что мы рассматривали героическое искупительное деяние героя с психологической точки зрения. Теперь мы должны представить его иначе, как символ той метафизической тайны, которую герой был призван вновь открыть и принести людям. В этой главе нам следует изучить его чудесное детство, которое доказывает, что особое проявление имманентного божественного принципа получило свое воплощение в мире, затем мы последовательно рассмотрим определенные жизненные роли, принимая которые герой выполняет свое предназначение. Эти роли весьма разнообразны, в зависимости от задач, которые возникают в разные времена.
С вышеизложенной точки зрения первая задача героя заключается в том, чтобы сознательно пережить предшествующие стадии космогонического цикла, прорваться назад через эпохи эманации. Его вторая задача заключается в том, чтобы вернуться из этих глубин в современное жизненное измерение и здесь осуществлять волю демиурга и его мощь. Сила Хуан Ди заключалась в его сновидениях, это был его способ погружения в иной мир и возвращения из него. Второе рождение Вяйнямейнена отбросило его назад к восприятию изначального. В сказке тонга о женщине-улитке возвращение восходит к рождению матери, братья-герои выходят из инфрачеловеческого лона.
Подвиги героя во второй части его собственного жизненного цикла будут равнозначны глубине его погружения в первой части приключений. Сыновья женщины-улитки поднимаются от животного уровня к человеческому, они были невероятно красивы. Вяйнямейнен рождается от стихии вод и ветров, его даром была способность пробуждать и успокаивать своей песней стихии природы и человеческого тела. Хуан Ди, побывав в царстве духа, учил душевной гармонии. Будда вышел даже за пределы сферы созидающих богов и вернулся из пустоты, объявив о спасении как выходе из космогонического круга.
Если подвиги реального исторического персонажа говорят о том, что он был героем, то создатели легенды придумают для него соответствующие по глубине приключения. Они будут представлены как путешествие в чудесное царство, и, с одной стороны, их следует интерпретировать как символические, как погружение в море ночи человеческой психики, а, с другой стороны, как сферы или аспекты человеческой судьбы, которые проявляются в последующей жизни героя.
Царь Аккада Саргон (прим. 2550 г. до н. э.) был рожден матерью-простолюдинкой. Его отец был неизвестен. Отданный на волю вод Евфрата в корзине, сплетенной из тростника, он был найден пришедшим по воду Акки, который вырастил его и сделал своим садовником. Юноша приглянулся богине Иштар. И так он стал царем и императором, прославившимся, как живой бог.