У чёрта на куличках

– Я же говорю: бабушка Ждана не была дурой. Многие хотели бы поживиться её добром, иначе где когда вы приехали была вся мебель? Вот, посмотри: одна из тех жадных сук, прямо здесь сидит и смеётся нам всем в лицо. – Бражник проигнорировал вопрос Григория по поводу свинарника и указал на Зою. Девушка хоть и была в бреду после самогона, но подобное оскорбление и порицание мгновенно отрезвили её. Она с испугом уставилась на обидчика, словно прямо сейчас он мог её ударить. – И вот ещё уроды, – пальцы дальше принялись обвинять Артёма и Вику, этих извечных кавалеров Бражника.

Весёлость сняло, как ветром. Уже никто не улыбался, а только печально и с опаской глядели на Бражника. Только Лёзок выглядел довольным. Возможно он был туп, и до него доходило очень долго, но он продолжал бубнить себе под нос ту же околёсицу, что и всегда.

– И ведь не скажут, что за что. Молчат, подонки. – Зоя и Вика заплакали, Артём тоже был на грани срыва. Этот человек имел перед ними настоящий авторитет – по одному его слову и настроению они подчинялись всему. Бражник самодовольно осмотрел их, перевёл взгляд на туповатого Лёзка, на Григория, и неряшливо улыбнулся. – Да и к чёрту всё! Вот у нас здравый мужик, дом сам восстановил, да украсить хочет. Молодец, Гришка!

Григорий только кивнул. Фальшивая улыбка никак не желала вернуться на лицо. Сейчас он испугался этого человека так, как никогда никого не боялся, даже матёрых бандитов, что не стеснялись прирезать или пристрелить ненужную голову. Он бы напомнил о своих планах, но решил умолчать. Не хватало чтобы Бражник повернулся к нему спиной и записался во враги. Этот человек умел себя держать, и даже на пьяную голову оставался тем ещё хранителем секретов.

– Так что там с чердаком? – повторно спросил Григорий.

– Ничего не знаю о чердаке. Моя изба с краю – ни хера не знаю! – и снова задорный смех. Остальные вяло поддержали. – Хочешь, можешь сам найти. Сомневаюсь, что это будет сложно. Но берегись: что у покойных, что у старых, – у всех у них мерзотные секретики.

– Как портки! – завопил Лёзок, засмеялся, упал на землю и начал кататься взад-вперёд в угаре.

Бражник улыбнулся, пнул приятеля в лопатки, и тот быстро успокоился.

– Но не сейчас, Гришка. Составь нам ещё компанию, а дальше, живи как знаешь.

– Ладно… – хоть все мысли были теперь о чердаке и немыслимых богатствах в нём, которые уже были воображены и даже представлены на вес, вкус и ощупь, Григорий всё же согласился остаться с Бражником.

Свиной визг продолжался уже больше часа, с того момента, как Григорий подсел к веселящейся компании. Возможно он был ещё раньше, но представить такую пытку для зрителей было крайне сложно.

– О, выходит, на-аконец-то, – сказал Лёзок, указывая пальцем в сторону свинарника.

Выдвижная дверь в деревянную рухлядь открылась, и за ней показался высокий, лысый и совершенно голый мужчина. Ни одной капельки крови, намекающей на забой, только широкие ручьи пота, свежая грязь, размазанная по всему телу, и до безумия тупой взгляд в никуда. Он на две головы был выше даже Бражника, и сама комплекция тела выдвигала его в настоящие богатыри. Словно Аполлон с греческих картин, или же карикатура с учебников анатомии, он вышел вперёд и направился прямо к выпивающей компании. Не стесняясь никого, тыча достоинством всем в лицо, он схватился за трёхлитровую банку самогона и присосался к горлышку.

Находиться рядом с этим человеком было сложно, словно сам свинарник обратился в человеческое тело и вышел на свежий воздух. Помимо стойкого запаха нечистот и грязи, от него несло и застоявшимся потом и семенем. Григорий невольно прикрыл рукой нос, заметив, что девушки в ужасе прижались к приятелям за столом. Бражник довольно разглядывал подошедшего. Похоже, для любителя свиней в Неясыти не существовало ни норм, ни стыда, ни морали.

– Наработался? – спросил Бражник, когда великан осушил залпом всю тару.

– Да! Славно было! Ещё хочу! – Банка со звоном упала на землю и разбилась. Ожидалось, что громила вот-вот рухнет и отрубится, но он только сильнее окреп и взбодрился. Будто воды выпил!

– Ну почему бы и нет? Иди, развлекайся! – Бражник с улыбкой на лице шлёпнул голого великана по заднице, и тот начал разворачиваться обратно к свинарнику. Тупое лицо украшала довольная улыбка, которая тут же исчезла, когда он увидел Григория в полуметре от себя.

Совершенно неспособными мыслить и выражать чувства глазами он смотрел на Беглова, точно их разделяла общая тайна, общая ненависть. Сложно было вообразить, какие тараканы роятся в голове этого огромного идиота, но что-то в Григории он нашёл.

– Ты мне не нравишься! – прорычал он и пошёл дальше в свинарник.

Провожая уходящего взглядом, Григорий заметил у того три длинных шрама от ягодиц и до лопаток. Нервный ком снова вернулся и практически не позволяя нормально дышать. В голове застыл нервозный писк. Стало жарко, как в бане. Ещё минут десять Григорий смотрел в одну точку. Мураши пожирали его живьём.

– Чего пялишься, влюбился что ли? – спросил Бражник, слегка рассмеявшись.

– К-кто это был?.. – Классический вопрос для любого, кто видел незнакомого человека, но в том, как это спросил Григорий, можно было ощутить всю силу одолевающих его чувств.

– Светозар, – ответил Бражник.

– Или Свинтоза-ар! – поправил Лёзок и рассмеялся, за что получил самую натуральную пощёчину от Бражника. Григорий уже начал привыкать, что этого воняющего сеном засранца и грязнулю могли угомонить только старые добрые удары.

– Не смущайся, Гришка – Лёзок у нас матёрый, как и битый. В эту бошку ничего больше не влезает, кроме как тумаков.

– И-и кто этот ваш Светозар? – Григорий пытался побороть накинувшееся на него заиканье.

– Да никто, как и все здесь. Будет проще, если ты просто не будешь обращать на него внимания.

– Но ты-то ему понра-авился, – хихикнул Лёзок. Удар не последовал, но проныра решил не искушать терпение Бражника.

До самого вечера Григорий искоса поглядывал на свинарник. Ещё несколько часов был слышен неприятный и пугающий визг, но вскоре и он затих. Обратив внимание, что Светозар, – было тяжело представить, что это имя реально, – так и не вышел (он уснул в соломе и экскрементах вместе со своими любовницами), Беглов смог успокоиться.

Когда вечер потихоньку уступал всепоглощающей темноте, Бражник не спешил прогонять Григория, учитывая, что несколько раз уже пугал его, что ночью делать на пустых просторах Неясыти нечего, и себе дороже шляться по вытоптанным тропинкам. Однако, когда время достигло определённого часа, в нём всё же что-то щёлкнуло:

– Ну что, Гришка, пойдёшь проверять свой новый чердак? Или решишься не спешить радовать внутреннего авантюриста?

– Да что мне там делать? Темень такая, что и дальше носа ничего не увидишь! – Одной из причин не соваться на чердак было и то, что Григорий почти был не в состоянии контролировать ватные ноги. Ещё в начале встречи он надеялся держать себя под контролем и ограничиться только стаканом, но встреча со Светозаром полностью разрушила все планы.

– В той дыре ты и при свете дня хрен что увидишь. А сейчас, пока есть смелость, желание и память, можешь легко пойти.