У свободы цвет неба

– Ты хочешь сказать, что нынешнее твое состояние тебя устраивает?

– А причем тут я?
– блекло удивилась она.
– Ты заявил разговор о девочке.

Князь подошел к креслу Полины, присел перед ней на корточки и взял ее руки в ладони.

– Друг мой, я понимаю, что тебе сложно. Но я прошу тебя, соберись и послушай меня внимательно. Связь действительно есть, и это очень серьезно.

Прикосновение к руке подруги полностью открыло Димитри ее сознание. Он едва удержался от болезненной гримасы, почувствовав с ней вместе то усилие, с которым она концентрировалась на нем самом и его словах. Не оборачиваясь, князь подвинул к себе кресло и сел, не выпуская ладони Полины из рук. Он понимал, что с точки зрения землянки, сцена интимна на грани допустимого, но так Полина его хоть слышала. И походила на живого человека по крайней мере на ощупь.

– Ты уже заметила, наверное, что ддайг довольно чувствительны к состоянию существ, находящихся рядом с ними.

Полина не слишком охотно кивнула.

– Это их свойство, - продолжил Димитри, - не проявляет себя только в двух случаях. Первый - глубокая апатия, еще глубже, чем та, которую сейчас переживаешь ты. Второй - состояние запредельной ярости, в котором они способны пребывать неделями, проделывая такое, что я не хотел бы сейчас тебе описывать.

– Это с ней было прошлой весной?
– уточнила Полина.

– Осенью - мимовольно поправил ее Димитри.
– Тут была тогда осень. И то были уже следы, - он грустно усмехнулся.
– В моем доме на Ддайг она дралась со всеми, кто к ней подходил, ломала мебель и отказывалась есть.

– А потом ты ее перевез сюда, и что-то изменилось?

– Скорее, ей стало не с кем драться, - хмыкнул Димитри.
– Сайни довольно увертливы, а слуги и охрана быстро поняли, что к чему. Настоящие изменения произошли за ту неделю, когда я был в море, а вы с ней вдвоем изучали Эйн-Алас - остров, на котором мы сейчас находимся. Знаешь, я уже не надеялся, что к ней вернется разум, но это произошло благодаря тебе.

– Почему?

Глядя в стылый взгляд Полины, князь мягко, но раздельно и четко произнес:

– Потому что она хочет быть такой, как ты. И станет такой, какой она тебя видит.

Полина опустила взгляд.

– Плохо, - сказала она бесцветно.

– Почему же?
– Димитри отпустил ее руки, но не стал отодвигаться, так и сидел в кресле, наклонясь к ней и глядя в лицо.

Полина пожала плечами.

– Я видела детей депрессивных матерей. В смысле, с диагностированной депрессией. Все они были или апатичны, или склонны к агрессии. У всех были проблемы с контролем. Я не хочу этого для девочки.

– Этого и не будет, - уверенно сказал князь.
– Она ддайг, а не человек.

– В чем разница?

Димитри задумался.

– Наверное, в том, что мы, люди, перенимаем и запоминаем то, что видим прямо сейчас, то, что касается нас и относится к нам. А ддайг... они берут самое сильное, самое яркое, что есть в человеке, даже если он сам не видит этого в себе. В моем доме в Дегейне она слышала только меня, но и моего влияния хватало только на то, чтобы она не ушла в безумие. А когда появилась ты, она получила необходимое.

– Я не обучала и не воспитывала ее, - тихо возразила Полина.

– Она сама себя обучала и воспитывала, глядя на тебя. А потом вспоминая тебя. И сейчас она продолжает это делать. Возможно, она будет даже больше тобой, чем ты сама. Но кое-что ей все-таки нужно рассказать, и сделать это можешь только ты.

– О чем же?

Димитри улыбнулся и положил ладонь на подлокотник кресла Полины.

– О том, что у нее есть брат. Ты так и не сказала ей про Айриля.

– Скажу, - она прикрыла глаза на миг, запоминая.
– Спасибо, что напомнил.

– Вот и хорошо, - улыбнулся он.
– Пообедаешь со мной?

На дне ее глаз медленно плеснула тяжелая волна все той же стылой боли и нежелания лишних усилий. Он подавил вздох.

– Может быть, просто чай?

– Там Поля ждет.

Князь кивнул, отодвигая кресло, поднялся, подал ей руку.

– Удивительно, - сказал он, выходя с ней из кабинета.
– Я думал, что это Острова так повлияли на тебя в прошлый раз, ты была такая... оживленная и заинтересованная.

Тень улыбки мелькнула на ее лице.

– Острова тоже. Но больше голодовка. На пятнадцатый день всегда болтаю без умолку, пока не попросят замолчать.

– Всегда?
– переспросил Димитри, шагая с ней по коридору.
– Ты хочешь сказать, тот твой опыт был не первым?

– Нет, конечно, - без паузы ответила Полина.
– Третий, кажется. Вроде третий.

Димитри, не прерывая движения, очень серьезно и даже печально посмотрел ей в глаза.

– Я рад, что мы друзья. Я очень не хотел бы враждовать с тобой.

Она пожала плечами.

– Теперь это в любом случае невозможно. Все уже случилось.

Маленькая ддайг ждала в холле, немного напоказ не обращая внимания на сайни, занятых уборкой. Те недоверчиво косились на нее, но не видя обычной для девочки агрессии, продолжали заниматься своим делом, только нервно подбирали хвосты к лапам.

Проводив двух Полин до крыльца, князь потратил около промежутка на переживания и тревогу, а затем отправился за звезды. Там заканчивался листопад и начинались два новых скандала: юридический и религиозный. Ни тот, ни другой ему не были всерьез интересны, но выгодными он считал оба. По крайней мере, пока охочее до сплетен общество Нового мира обсуждает тонкости принятых и предложенных законов и судьбу церковной утвари, никто из них не треплет языком ни его имя, ни имена его вассалов, подчиненных и друзей.

Вернувшись в резиденцию, Димитри просмотрел новостной дайджест и довольно улыбнулся. Аналитические статьи разбирали различия между подходами к праву в метрополии и в крае, их активно читали и комментировали, стараясь не сказать лишнего. Этой темы людям поумнее и подальновиднее могло хватить до новых листьев. А публику попроще занимало другое: предстоятель православной церкви края всерьез собирался выяснять отношения с магистром Академии. В новостях упоминалось письмо магистру, направленное через достопочтенного Лийна, в комментариях к новостям курсировали купель, дарохранительница, какие-то ложки и, кажется, подсвечники. Каша заварилась на славу, кипела, плевалась и булькала, обещая ему хоть немного дней покоя.

Не обошлось. Письмо от Исиана Асани упало в почту, едва Димитри успел досмотреть новости. Князь скептически хмыкнул, открывая сообщение - мол, мог бы и лично заявиться, чего уже стесняться. В письме, однако, была вежливая просьба найти время для частной встречи в любом удобном Димитри месте, кроме резиденции. Исиан не хотел лишний раз тревожить Макса: тот вряд ли будет рад видеть отца после всего случившегося.

Удобным местом князь счел берег Лосевской протоки между мостами. Близко от резиденции, свидетели все на другом берегу, голоса заглушают вода и ветер. И никаких ненужных церемоний, вроде стола переговоров или кабинета, в котором, как ни крути, всегда есть гость и хозяин. Когда Димитри вышел из портала, Исиан уже неторопливо шел к нему от железнодорожного моста.