У Вечного огня

 — Слушаю внимательно! — главный рассмеялся, хлопнул женщину по плечу. — Мне нравится! Только вышла на работу, сразу дела. Молодец! Так держать! Что у тебя? Все, что могу, сделаю, поддержу!

 — Девочка здесь у нас, в неврологическом! Сестра Михаила Федорова! С моим Сергеем они встречались! Любовь у них была. Мне бы увидеть. Может быть, она не настолько больна, чтобы держать здесь? Вчера, после суда мать ее привезли в кардиологию.

 — Знаю! — сдвинул густые, седеющие, брови на переносице, Георгий Львович! — Я позвоню. Тебя пустят!

 Надя встала.

 — Так, я сейчас и пойду!? Или к работе приступить?

 — Иди! — Георгий Львович махнул рукой и достал из стола папку с бумагами.

 Надежда миновала коридор, вышла на улицу. Отделение неврологии находилось недалеко. Он уже позвонил, или забыл? Тревожится женщина, приближаясь к зданию. У входа остановил дежурный.

 — Вы к кому?

 — От главврача больницы. Он должен был позвонить. Моя фамилия Никитина.

 Дежурный взглянул в раскрытый журнал на столике.

 — Проходите! Вас ждут! Второй этаж, третья дверь слева!

 Надежда быстро идет по коридору. Если не пустит! Отделается разговором о состоянии здоровья девушки? Мне обязательно надо ее увидеть! Она остановилась возле указанной двери. От волнения в ушах отдаются удары сердца. Постучала, и, не дожидаясь приглашения, толкнула створку двери.

 — Да, да, входите! Это вы от Георгия Львовича? — встретил миловидный мужчина средних лет, с седыми висками на фоне редеющей каштановой шевелюры. — Он мне звонил! Проходите, присаживайтесь!

 Надежда села на стул с высокой спинкой.

 — Мне надо увидеть Наташу Федорову!

 — Вы родственница?

 — Нет! У них несчастье. Брата посадили!

 — Знаю! — остановил ее мужчина. — К ней уже несколько дней никто не приходит!

 — После суда, мама девушки попала в больницу. Бабуля старенькая не отходит от постели дочери.

 — Хорошо! — он нажал на кнопку звонка. В кабинет вошла молоденькая девушка в голубом колпачке.

 — Люся, проведи женщину к Федоровой.

 Надежда встала.

 — Спасибо!

 — Только недолго! Больную нельзя тревожить! По возможности не говорите ей о семейных неурядицах.

 Надежда Ивановна идет следом за медсестрой. Для нее стало неожиданностью, сказанное Георгием Львовичем. Наташа пыталась покончить с собой? Почему? Как давно это случилось? Она ничего не знала. Как могла знать, если была занята своим горем.

 Люся остановилась, повернула ключ в замочной скважине.

 — Чтобы не сбежала! — объяснила на удивленный взгляд женщины.

 Надя вздохнула, и вошла в палату. В середине небольшой комнаты, широкая кровать. Поверх одеяла лежит девушка, лицом вниз. Ступни босых ног торчат между железными кроватными прутьями спинки. Надежда Ивановна приблизилась к кровати.

 — Наташа!

 Девочка вздрогнула всем телом, повернула лицо, вгляделась в посетительницу.

 Неужели, не узнает? Испугалась женщина.

 Наташа поднялась, села на постели.

 — Надежда Ивановна! — слабо прозвучал хриплый голос. Так говорят обычно после долгого молчания.

 Надя с жалостью глядит на серые щеки, безжизненные глаза, опухшие веки.

 — Ты плакала? — женщина подвинула стул, присела. — Как себя чувствуешь?

 — Вы изменились! — Наташа внимательно оглядела женщину.— Если бы на улице вас встретила, не узнала.

 — Как ты себя чувствуешь? — снова спросила Надежда.

 — Плохо! — вздохнула Наташа. — Все думают, я сошла с ума, и держат меня здесь! Отчаяние толкнуло меня на самоубийство! Меня не пустили на похороны Сережи, закрыли дома. Почему не дали проститься? Разве можно так со мной? — она закрыла лицо и зарыдала, — Никто не приходит! Не говорят, какой день, который час. Обращаются как с сумасшедшей, взаперти держат, одну. Так, действительно можно сойти с ума! — Наташа вытерла мокрые щеки, взглянула в глаза женщины. — Вы меня не считаете сумасшедшей!? Суд был над этими подонками? Не скрывайте, скажите, как есть! Я все выдержу! Я сильная!

 — Девочка, тебе нельзя волноваться! — Надежда Ивановна положила руку на плечо девушки.

 — Я здорова! Я хочу домой, хочу в школу!

 — Маленькая моя! — Надя погладила Наташу по растрепавшимся волосам.

 — Я ужасно выгляжу? Можно мне выйти на улицу?

 — Вид у тебя вполне приличный! Только бледная, щеки опали, похудела.

 — Меня тошнит уже, который день! — вздохнула Наташа. — Кушать ничего не могу.

 Надежда Ивановна вгляделась в лицо девушки. Судьба посылает ей надежду на счастье? Боится предположить, и не решается спросить. Сердце учащенно забилось. Она положила ладонь на руку девушки.

 — Наташенька, ты от меня ничего не скрывай. У вас с Сережей что-то было?

 Наташа опустила голову, щеки покрылись красными пятнами.

 — Только один раз! — прошептала она. — Незадолго до того вечера в кафе.

 — Доченька! Тебе срочно надо провериться у гинеколога!

 — Мне стыдно! Школьница и, понимаете! Вдруг, если? Как я маме скажу? У нее больное сердце. Мишка натворил, а тут я! Она не вынесет!

 — Теперь поздно думать! Надо срочно к врачу! — Надежда Ивановна поднялась, отодвинула стул.— Я сейчас! Ты не отчаивайся!

 Надя пробежала коридор, остановилась возле двери главного, набрала в легкие, воздуха, и распахнула дверь.

 — Девушку надо срочно обследовать на УЗИ! Подозрение на беременность! Это от моего сына! — она приложила руку к груди, пытаясь успокоить встревоженное сердце — Зачем вы ее здесь держите!?

 — Успокойтесь, пожалуйста! — мужчина налил из графина в стакан воды, подвинул Наде. — Я бы ее выписал из больницы, но у нее дома нет соответствующих условий.

 — Она здорова!

 — Кто за ней станет наблюдать? Мать в больнице, бабушка старенькая. Она не может находиться одна, без присмотра! Ей необходимо внимание, забота близких. А у них свои проблемы!

 — Проблемы общие, семейные. Это вернет ее к нормальной жизни, отвлечет от личных чувств. Она поймет, что кроме ее неурядиц, есть еще и мама, и бабушка, которым тоже необходимы, как и ей, внимание и забота. — Надя взмахнула руками. — Ой, что я говорю! Об этом после! Сейчас надо обследовать девочку!

 — Хорошо, не волнуйтесь! — мужчина нажал на кнопку. Вошла та же девушка, что и прежде.