У Вечного огня
Шрифт:
— Борька, на процедуру! — заглянула в дверную щель медсестра Люба. — Все отделение обежала, тебя разыскивая. Ей нельзя много разговаривать, уходи, быстро, пока зав. отделением, не увидел! А то мне попадет!
— Можно мне приходить? — Борис встал, оперся на костыли. — Нога скоро заживет, гипс снимут. Врач говорит, даже хромать не буду!
— Приходите! — улыбнулась Валя, наблюдая, как парень ловко управляется на одной ноге, помогая костылями. Женщина на соседней кровати повернулась.
— Ишь, интересуется, жених есть, или нет? Уж не метит ли сам на его место? — она села на постели, завернула
— У вас тоже гипс! — обрадовалась Валя соседке.
— Два дня, или три? Не помню. Вчера сняли, сюда перевели. Завтра выпишут.
— А мне еще придется поваляться! — вздохнула Валентина. — Домой хочу!
— Ты где работаешь?
— В ресторане, поваром!
— Оттого такая кругленькая! — рассмеялась женщина.
— С рождения толстой была, мама говорила.
— А я всегда мечтала потолстеть, не получается. Меня Светой зовут. А тебя Валей, я знаю. С кем живешь?
— С мамой!
— У меня муж, свекровь, сыну десять лет. Работаю на автобазе, диспетчером. Муж ругает. Возле мужиков трешься! А я и не гляжу ни на кого. Зря ревнует. Вот выйдешь замуж, сама узнаешь!
— Я не выйду. Я не модная! — вздохнула Валя.
— Не скромничай, подружка! Женихи в больницу бегают. Вот поправишься, и выскочишь за Борьку! Он у нас на хорошем счету. Ни одного нарушения. Это первое. Не пьет, квартиру имеет, живет один, мать два года, как померла. Так, что лучшего жениха и не надо! Ты присмотрись к нему! — подмигнула Светлана. — Он, видать, уже присох к тебе. Вон как глазищами стреляет!
Щеки Валентины покрылись красными пятнами.
— Не красней! Станешь на ноги, замуж выйдешь! Больше ничего и не надо в жизни!
Валя отвернулась к стене, потянула одеяло. Борька забавный! Вспомнилось ей лицо паренька. Живет один и не пьет! Значит, действительно, хороший. Может быть, Света права, главное в жизни личное счастье. Из Борьки получится отличный муж. Рожу ребеночка! Мама будет рада! Она провела по стене пальцем, написала свое имя. Скорее бы выйти отсюда!
Наташа после Новогодних праздников стала ходить в школу. Однако, интереса к занятиям она не испытывает. Сядет за стол, откроет тетрадь, учебник. Подопрет кулачком щеку, и глядит на учительницу. Словно со стороны наблюдает, как та пишет на доске, формулы или слова, вслушивается в произносимый текст, но не понимает смысла. В конце уроков переписывает задания у Люды, потому что сама не успевает записать за учительницей. Дома, так же, делает уроки, что-то решает, или пишет. Приходит Людмила, исправляет ошибки в ее тетрадях, и ни слова не говоря, уходит. А Наташа так и не знает, правильно решила задачу, или нет. Все меня жалеют, понимает девушка. А мне самой это нужно? Получается, нет! Учиться надо, чтобы аттестат получить! А потом что стану делать? Работать не смогу. Рожу и придется заниматься не учебой, а ребенком. Стирать пеленки, распашонки, качать, кормить, пеленать! Она отложила ручку, повернула голову к окну. Зря прихожу в школу. Не могу сосредоточиться на уроках. Не понимаю, о чем говорят учителя. Отсиживаю время. В голову ничего не лезет.
Тупая боль сдавила низ живота. Наташа закусила губу, сдерживая
стон.— Ты что? — наклонилась к ней Люда. — Пиши, а то математичка, увидит, опять придираться станет.
— Мне все равно! — прошептала Наташа.
— Ты беременная от погибшего Сережки? — скривила рот в хитрой ухмылке, Людмила.
— Кто тебе сказал? — смутилась Наталья, щеки покраснели.
— Все говорят! Да, ты не стесняйся! Нынче девчонки рано сексом занимаются.
— Я не сексом! — хлопнула ладонью по столу, Наташа. — Я любила Сережу. А ты дура!
— Девочки на последнем столе! Тихо! Новый материал объясняю. Завтра опять будете молчать у доски! — постучала транспортиром по столу, Анна Борисовна.
Девчонки склонили головы над тетрадями.
— Ну вот, заметила, мымра! — прошипела Люда. — Это ты раскричалась!
Наташа склонилась над столом. Скорее бы урок закончился! Мне уже не до учебы. Скоро станет живот заметен! Как в школу ходить? Школьница с пузом!
Звонок залился громкой трелью. Ребята вскочили с мест.
— В кино пойдешь? — посмотрела на подружку Люда.
Наташа покачала головой.
Люда рассмеялась. — Значит, правда, беременная! Со школы домой. На новый год не пришла. Весь класс на тебя в обиде. Будто у нас мальчишек нет! — она повесила через плечо сумку, и пошла к выходу.
Наташа грустно поглядела ей вслед. Собрала тетради, положила в сумку. Домой, не хочется идти. Мать придет с работы, ляжет в постель и лежит, ни с кем не разговаривает. Бабуля обед сготовит, и тоже молчит. Даже телевизор не включают.
— Наташа? Все давно ушли! Почему сидишь одна в пустом классе? — Нина Георгиевна подошла к девочке. — На тебя Анна Борисовна жалуется! Математику не учишь! Что с тобой, девочка?
— Мне не до учебы! — вздохнула Наташа. — Уже все догадываются, скоро смеяться будут.
— Пусть смеются! От любимого человека ждешь ребенка! Радоваться надо!
— Зачем он мне! Сережи нет! — Наташа подняла на учительницу глаза, наполненные слезами. — Рожать боюсь!
— Мы с тобой вместе рожать пойдем! — улыбнулась Нина. — Так что, не бойся!
— Вы тоже!? — Наташа стерла ладошкой, скатившуюся на щеку, слезу.
— Да, и представь, тоже боюсь! Такая наша доля!
— Меня мама ругает!
— Зато Надежда Ивановна ждет не дождется внука! Ты ее к жизни вернула!
— Тетя Надя добрая! К себе жить зовет! Только я не могу уйти. Мама болеет, бабушка плачет. Мишку жалеют, а на меня наплевать!
— Не говори так! Тебя они тоже любят! Конечно, маме твоей сейчас очень тяжело!
— После смерти дядя Андрея, она неделю лежала, ни с кем не разговаривала. Тетя Надя продукты приносила. Думала, умрет. Потом лучше стало. Правда, настоящий наш отец, дядя Андрей?
— Не знаю девочка! Есть еще, к сожалению, на свете, злые языки. Не верь, сплетням! — Нина тряхнула головой.
— Я не верю!
— Пойдем, я тебя провожу! Сегодня холодно и скользко.
Наташа медленно поднялась со стула. — Как я потом в школу ходить буду?
— Поговорю с директором! — Нина положила руку на плечо девочки. — Выйду в декрет, буду с тобой заниматься. Успеешь до родов Аттестат получить!
— Спасибо, Нина Георгиевна!