У зла нет власти

– Кто это… – он со страхом уставился на Гарольда. – Это не…

– Все в порядке, это со мной, – пробормотала я устало. – Нам нужна ваша консультация, алхимик.

– Я больше не… – Писатель все еще поглядывал на Гарольда с опаской. – Добро пожаловать, господа маги дороги. Проходите… Что это у вас, неужели Швея?!

Он даже присел, желая получше разглядеть меч у меня на поясе. Я отстранилась:

– Нет. Мы играем в ролевые игры.

– Я впечатлен, – пробормотал алхимик, и на его одутловатых щеках появился румянец. – Да, да, признаться сказать… Чай? Может быть, травяной? Вы выглядите неважно…

Я хмыкнула про себя: уж чего-чего, а чая или тем более трав из этих рук я в жизни не приму.

– Спасибо. У вас есть растворимый кофе в бумажных пакетиках?

– Эта гадость?! Есть, совершенно случайно…

Гарольд стоял посреди комнаты, молча изучая старую люстру, пыльные занавески, книжный шкаф с одинаковыми тусклыми корешками. Я уселась на продавленный диван и поняла, что встать не смогу: не держат ноги.

Алхимик вернулся через пять минут, и все пять минут мы с Гарольдом молчали. На подносе, который хозяин поставил на табуретку, были две кружки с горячей водой и две яркие «колбаски» растворимого кофе со сливками. Я увидела в этом знак: алхимик догадался о моих подозрениях и напоказ выставил добрые намерения – сами, мол, распечатывайте, сами готовьте себе напитки.

Здесь, в старой неухоженной квартире, под шум дождя за окном легко было представить, что никакой Саранчи нет на свете. Что Максимилиан не убивал принца-деспота и у входа в черный замок не маются на цепях два унылых скелета. Я болтала ложкой в воде, глядя, как растворяется кофе.

Гарольд вертел в руках бумажную упаковку. Алхимик с любезной ухмылочкой помог ему: надорвал пакетик, высыпал содержимое в воду. Гарольд поднял брови.

– А метро, – спросил вдруг неуверенно, – метро у вас еще работает?

– А куда же оно денется, – любезно затараторил алхимик. – Только вот народа стало многовато, в час пик не протолкнешься, такие толпы, ужас…

– Я говорила с Эдной, – сказала я.

– Она призналась? – оживился алхимик.

– Она всего лишь орудие… Гражданин Царьков! Не вы ли мне говорили вот в этой самой комнате, что Туманная Бабища имеет власть, пока Королевство в пути? Что она бессильна против короля в его Королевстве?

– Говорил, – он нервно сглотнул. – А… что?

– Посмотрите на это.

Я вытащила из кармана треугольную монетку на цепочке. Алхимик склонил голову к плечу с подчеркнутым, театральным интересом:

– Что это у нас? Так-так…

Тусклые глаза его вдруг открылись. Торопливо, чуть ли не жадно, он схватил монетку в руки. Я удержала ее – за конец золотой цепочки.

– Это… да… что это, позвольте спросить?!

– Вы ведь алхимик и мудрец. Вы должны знать, что это!

– Я скажу… Сейчас… Дайте, прошу вас, не бойтесь, выпустите наконец цепочку, я не отберу эту вещь у вас, я не посмею…

Он забегал по комнате, поворачивая монету так и эдак:

– Какой дурак повесил это на цепь? Можно повредить силовые линии… Так… Здесь написано: «Заперто… законсервировано, собрано и закрыто, срока давности нет».

– «Законсервировано»?!

– Ну, общий смысл такой. Обработано для хранения, заархивировано, если хотите. Это… Ух ты, много читал про такое, никогда не приходилось держать в руках. Это, господа, один из так называемых исполнителей желаний, они попадались людям во все времена. Принцип действия простой: воля простака-желающего плюс извращенный юмор исполнителя. Обезьянья лапа… Золотой шар… Цветок с радужными листьями…

– Монетка желаний.

– Вот-вот… Но монетка – это просто забава, детская игра.

– Где Королева Тумана могла добыть эту вещь?

– Королева Тумана? – Алхимик встрепенулся. – А при чем здесь она?

– Это она подбросила Эдне монетку.

– Вот как, – пробормотал он, и лихорадочный румянец на его щеках поблек. – Эта вещь – из владений Королевы… Проще простого… Чего, вы говорили, пожелала Эдна?

– Забыть Оберона.

– Ох, – алхимик покачал головой. – Забыла?

– Нет. Вместо этого…

– Понимаю… – Он рассеянно взвесил монетку на ладони. – Маг дороги, я начинаю беспокоиться.

– Только сейчас? – не выдержала я.

– Вы меня неверно поняли, – он преданно заглянул мне в глаза. – Много лет я сижу здесь тихо-тихо. Пишу детские книжки. Гонорары небольшие, но я ведь живу скромно…

– Мне-то что? Живите как хотите.

Он замотал головой:

– Слишком большое внимание к моей скромной персоне. Слишком много влиятельных господ, магов, ходят ко мне… Кстати, вы не говорили некроманту, что я его предал?

– Я ничего не говорила некроманту. – Я сжала зубы, чувствуя, как напрягся рядом Гарольд. Проклятый алхимик: проверяет он меня, что ли?! Или он Гарольда так проверяет, или… поди узнай, чего он хочет, скользкая душа!

– Но он все равно узнает, – шепотом пожаловался алхимик. – Граница между нашими мирами сделалась такая тонкая… Если господин некромант явится, чтобы отомстить… Что делать бедному ученому?

Я вспомнила равнину, запруженную Саранчой, осажденные скалы и мертвецов-арбалетчиков.

– У господина некроманта сейчас хватает забот и без вас. Не тряситесь!

– Вам легко говорить… А Королева Тумана?

– Думаете, она сюда дотянется? Руки коротки!

– Коротки, – алхимик прерывисто вздохнул. – Она мне снится, господа, в последнее время очень часто… Ежели она смогла дотянуться до короля в его Королевстве… То до меня, скромного изгнанника?!

– Королевство гибнет, – я через силу поднялась с дивана, – а вы ноете. Трясетесь за собственную шкуру!

– Моя шкура мне очень дорога, – он проникновенно хлопнул короткими ресницами. – Вы молоды. Вам этого не понять!

– Вы жалкий трус, – вдруг сказал Гарольд.

– Да, – алхимик поклонился. – А вы, должно быть, Гарольд. Я был знаком с вашей матушкой… Когда она была еще ребенком. Это были славные времена…

– Кто вы такой?!

– Жалкий трус, как вы уже знаете. Только… после всего, что случилось, я храню верность королю. А вы его забыли, насколько я понимаю. Вы, маг дороги, забыли своего короля… Вы беспамятная овца, вот вы кто. Но, разумеется, вправе презирать такого жалкого…

– Гарольд! – рявкнула я.