Убей для меня

– Здравствуйте, Сюзанна.

Сюзанна, сидевшая рядом с кроватью незнакомой девушки, обернулась и обнаружила миссис Папапопулос. Мать Люка держала в каждой руке по большой хозяйственной сумке.

– Мама Папа. Здравствуйте.

– Я так и думала, что найду вас подле этой девушки.

Сюзанна улыбнулась:

– А я думала, что вы о ней забыли.

Темные глаза миссис Пападопулос сверкнули.

– Когда я уйду, то буду нема, как могила. Но я хотела принести вам кое-что. Лука рассказал моей дочери Деми, что купила для вас ее дочь. Деми была не в восторге.

– Как бы там ни было, это ужасно мило с ее стороны, - сказала Сюзанна, но мать Люка покачала головой.

– Именно поэтому сегодня утром я послала свою младшую дочь Митру, чтобы она подобрала для вас более подходящую одежду.
– Она протянула Сюзанне пакеты.
– Если одежда вам понравится, купите ее, если нет, Митра вернет в магазин.

Сюзанна бросила взгляд на пакеты и улыбнулась.

– Очень красиво. Просто шикарные вещи.

– Это все было в продаже. – Мама Люка прищурилась.
– Вы плакали.

– Я ходила на похороны. А там я всегда плачу.
– Это неправда, но Сюзанне очень хотелось сохранить остатки достоинства.
– Заходите и пожелайте девочке доброго дня.

Мама Люка положила руку на плечо девушки и тихо сказала:

– Рада познакомиться с тобой, детка. Надеюсь, ты скоро очнешься.
– Затем она наклонилась и поцеловала девочку в лоб. Горло Сюзанны снова сжалось. Никто и никогда не целовал ее так. Миссис Пападопулос повернулась к ней. Ее темные глаза, казалось, видели больше, чем следовало. – Идите переодеваться. И вы сразу почувствуете себя лучше.

– Да, конечно. – Сюзанна убрала прядь волос с лица девушки. – Я скоро вернусь.

Атланта,

суббота, 3 февраля, 14 часов 45 минут

Она не умерла. Хотя Моника до сих пор не могла пошевелиться, но она не умерла. Что бы ни вколола мне сестра, эффект в первый раз ослаб, значит, ослабнет и во второй.

И что потом? Ты собралась говорить с копами? И подвергать опасности Жени?

Но ведь никто не даст мне гарантии, что они не продадут Жени, если я ничего не скажу полиции. Они ни за что ее не отпустят. Я должна сказать полиции.

Хорошо, что Сюзанна вернулась и снова села у моей кровати. Хотя что-то здесь не так. Я всегда плачу на похоронах, сказала она той женщине, которая принесла ей одежду. И которая поцеловала меня в лоб.

Чьи похороны? Остальных застрелили только вчера, их еще не похоронили. Кто-то умер? Сюзанна вышла со второй женщиной, но вернулась одна. Спокойная. Зажатая. И грустная.

Моника внутренне застыла. Пришел еще кто-то.

– Как она? – произнес мужской голос.

Агент с темными глазами. Люк. Его голос звучал сердито и взволнованно.

– Она утром ненадолго пришла в себя, но потом снова потеряла сознание. Я полагаю, что таким образом она сможет еще какое-то время вытеснять ужас и боль.

Стул заскрипел по полу, и Моника почувствовала тепло его тела.

– Она что-нибудь сказала?

– Меня здесь не было.

– А вчера? Она еще что-нибудь говорила?

– Нет. Она просто смотрела на меня так, будто я Бог или его наместник на земле.

– Ну, вы же вытащили ее из леса.

– Я ничего такого не сделала, - возразила Сюзанна, и Люк вздохнул.

– Сюзанна, это не ваша вина.

– Самое смешное, что я не хочу с этим согласиться.

– Поговорите со мной, - произнес он таким разочарованным тоном, будто эта просьба звучала уже неоднократно.

– Зачем?

– Потому что… потому что я хочу знать.

– Что вы хотите знать, агент Пападопулос? – В голосе Сюзанны появился лед.

– Почему вы думаете, что несете часть вины за события.

– Потому что я знала, - тихо ответила она, - но ничего не сказала, и не сделала.

– Что конкретно вы знали?

– Я знала, что Саймон насильник.

Саймон? Кто это? И кого он изнасиловал?

– Я думал, что Саймон никого не насиловал, а только делал фотографии.

На мгновение воцарилась тишина.

– По крайней мере, один раз он это сделал.

О, нет. Теперь Моника поняла. Кем бы ни был этот Саймон, он изнасиловал Сюзанну.

Люк резко втянул воздух:

– Вы Дэниелу об этом говорили?

Кто такой Дэниел?

– Нет, - прошипела Сюзанна. – И вы тоже этого не сделаете. Я просто знаю, что если бы тогда открыла рот, то многих событий можно было бы избежать. Возможно, и она бы здесь не оказалась.

Оба надолго замолчали, но Моника слышала дыхание Сюзанны. Наконец Люк снова заговорил:

– Я опознал одно из тел из бункера.

– Как?
– удивилась Сюзанна.

– Она проходила по делу, над которым я работал восемь месяцев назад. Мне не удалось защитить девушку. Мне не удалось поймать этого ублюдка. Но сейчас я намерен его схватить, - сердито произнес Люк. Его голос дрожал.

– Но Гренвилль же мертв.

Мертв? Гренвилль мертв? Аллилуйя! Он уже ничего не сможет сделать Жени.

– Есть кто-то еще. Кто-то другой дергал за ниточки. Кто-то, кто ввел Гренвилля в бизнес, - с горечью констатировал Люк.
– И я хочу его схватить. Я хочу запереть его в аду и выбросить ключ.

Кто-то другой. Или другая? Женщина, которая отдала приказ доктору перестрелять их всех. У этой женщины Жени. Радость Моники испарилась.

– Зачем вы мне все это рассказываете?
– поинтересовалась Сюзанна. Теперь в ее голосе появилась нотка нетерпения.

– Потому что я считаю, что вы хотите того же.

Возникла долгая пауза.

– Что я должна делать?

– Этого я еще не знаю. Я вам позвоню.
– Люк встал.

– Спасибо.

– За что?

– За то, что ничего не сказали Дэниелу о Саймоне.

– Спасибо, что уважаете мое решение.
– Потом он ушел, и Сюзанна тяжело вздохнула. Да, беспомощно подумала Моника. Я тоже так поступаю.

Люк нерешительно стоял на пороге палаты Дэниела. Его друг лежал с закрытыми глазами.

– Я не сплю, - вдруг произнес он и открыл глаза. Его голос был еще хриплым, но более громким, чем ожидал Люк.
– Мне уже стало интересно, когда ты явишься.