Убить героя

— Так когда же проиграл ангел?

— Что? — не понял Шун.

— Говорю, когда именно ты понял, что у ангела не получится спасти мир?

— Да я этого вообще не понял.

— Ну а теперь, когда ты знаешь концовку? Если отмотать назад и проанализировать? С какого момента становится ясно, что у ангела ничего не выйдет?

— Эээ… Может, мы уже перейдем к уроку?

— Это и есть урок. — Асвальд метнул топор. Широкое острое лезвие просвистело в миллиметре от лица Шуна, глубоко застряло в стволе дерева. — Я могу призвать его назад, и сосна пострадает минимально. А ты? Вытащишь? Не повредив сосну?

— Ну…

Шун подошел и взялся за рукоятку, потянул на себя. Лезвие скрылось в древесине больше, чем наполовину, и как бы Шун ни старался, оно не сдвинулось ни на дюйм.

— На топоре специальное заклятие, единственный выход — вырубить его вместе с частью ствола. — Асвальд подошел и встал рядом, погладил кору. — Но от этого сосна точно засохнет.

— Кажется, я понял аллегорию. Только Бог мог отменить все без последствий. Ангел увидел, что рисунок мироздания с самого начала испортился, как кора на этом дереве, но продолжил свою миссию, продолжил вырубать топор и усугублять ситуацию.

— Отчасти ты прав, — улыбнулся Асвальд. — Проигрыши начинаются с маленького потакания самому себе. «Это несущественно», «как-нибудь само рассосется», «без жертв и погрешностей ни одно дело не обходится». Знакомые фразы?

— Не буду отрицать…

Асвальд призвал топор. Оружие покинуло ствол, оставив на нем тонкую, едва заметную полоску, что затянется в ближайшие дни.

— Прими боевую стойку.

Шун повиновался. Расставил ноги шире, чуть пригнулся и выставил вперед меч.

— А теперь внутри.

— Эээ… что?

— Прими боевую стойку внутри.

— Я не поним…

— Перед тем, как оголить оружие, настоящий боец ставит свой дух в позицию силы.

— Это как?

— Берет ответственность за все, что произойдет, когда он вступит в битву. Любое действие бойца — мини-битва, сражение с мирозданием. Он понимает, что все изменения в рисунке мироздания будут следствием только его действий, никаких погрешностей. И он сделает все, чтобы его битва не разорвала узор, не испортила его. Понятно?

— Не очень, если честно.

— Когда-нибудь поймешь. А сейчас просто запомни — перед тем, как вступить в бой, подумай, зачем ты вообще в него вступаешь. И что хочешь от него получить. Потому что все лавры достанутся тебе, но и за все ошибки отвечать тоже будешь только ты. И когда ты научишься ставить себя в позицию силы, наступит время освоить еще одну, главную позицию — контролирующую. Ту, что позволит тебе не спасать поехавший чужой узор, а плести свой, новый.

— Наверно, мне нужна аналогия с деревом, чтобы понять, — признался Шун.

— Остановить топор на полпути к дереву. Или уметь призывать чужой топор не хуже хозяина. Или восстановить испорченную кору усилием воли. Контролирующая позиция может создать любой узор. — Асвальд улыбнулся и хитро прищурился. — Как ты думаешь, у кого сейчас контролирующая позиция? Тут, в Игре.

— У Стального Пса?

— Абсолютно верно. Я знаю, что ты хочешь не просто добиться справедливости, а победить его. Но ты не сможешь сделать этого, пока не встанешь хотя бы в позицию силы. Тебе не помогут ни приемы, ни оружие, ни команда, поверь. Это все равно, что размахивать железным мечом, не имея духовной силы… В принципе, на этом наш первый урок можно заканчивать.

— А я думал, вы покажете мне пару действенных приемчиков…

— Я вот сейчас перед кем распинался? — картинно вздохнул Асвальд.

— Знаете, приемы мне действительно нужней. Я и так заряжен на победу, дальше некуда. Я чувствую силу внутри себя, и мне кажется, что ее вполне достаточно, чтобы… ай! — Шун схватился за голову. — Больно же!

— Будешь городить всякую ересь — получишь еще одну затрещину, — буркнул Асвальд. — Ты путаешь понятия. Главным в выражении «позиция силы» является совсем не слово сила, а — позиция. Именно находясь в правильной позиции, ты будешь получать силу. То есть сила тут — понятие вторичное. Сила приходит и уходит, копится и расходуется, разрушает или идет на благое дело. Она не решает абсолютно ничего. Глупо идти против умнейшего противника, просчитывающего все на десять шагов вперед, с одной лишь силой.

— Но Миро…

— Миро натаскивал тебя лишь для того, чтобы ты попал в команду просветленных, как мальчик-прислужка, он хотел доставить тебя в Столицу. Ты ведь уже сам понял. Он намерен использовать тебя по-минимуму.

— А вы как хотите меня использовать? — огрызнулся Шун.

— А я хочу предложить тебе взаимовыгодное сотрудничество, — развел руками Асвальд. — Вот только для этого сотрудничества тебе надо сначала немного поумнеть. У меня есть несколько очень действенных приемчиков, которые смогут нанести урон даже Стальному Псу. Но я обучу тебя им только тогда, когда ты будешь к этому готов.

Асвальд убрал топор в пространственный карман и пошел в сторону лагеря.

— Завтра? — крикнул ему вдогонку Шун.

— Твоя самоуверенность прекрасна, — хохотнул мальчишка.

— Зачем вы вообще меня сюда вытаскивали… — Шун догнал Асвальда, пристроился к его небольшим шагам. — Могли бы и в лагере мне лекции почитать. И, если честно, слышать о гармонии и спасении мироздания от малолетнего потрошителя — это… несколько странно.

— Считаешь меня злодеем?

— А разве это не так?

— Ну… в какой-то степени. Помнишь, что я говорил тебе о злодеях? Перед самым твоим погружением? Хотя, конечно же, нет… жаль. Помнится, ты пришел в восторг от подобного сравнения. Сказал, что это очень интересно — связывать астрономические термины с моральными понятиями. Да не смотри на меня такими круглыми глазами, когда-нибудь вспомнишь.

Несколько минут они шли молча. Шун пару раз пытался начать разговор, но Асвальд останавливал его, просил помолчать и хорошенько подумать над его словами. Шун хмурился и честно старался вникнуть в суть полученного урока, но мысли его беспорядочно скакали с одного на другое и совершенно не желали складываться в осмысленную картину. Он шел чуть позади, рассматривая землю под ногами, пинал мелкие камешки и расстраивался, что по пути им не встретился ни один ночной монстр. И только когда впереди зарябил серебристый свет, Шун понял, что их отсутствие — не обычная случайность.

Охранный круг вспыхивал каждый раз, как монстры пытались освободиться и натыкались на невидимую преграду. Всего их было четверо. Здоровенный упырь скалил пасть и бил перепончатыми крыльями по палаткам, стараясь взлететь. Два приземистых вепря рыли подкопы, но охранный круг уходил далеко вглубь. И только черная остромордая фигура ночного лиса спокойно висела посреди лагеря.

— Так это была не просто печать выхода, это ловушка… — протянул Шун восхищенно. — Они почуяли запах наших вещей и пришли. Умно, очень умно.